2. Позиции правоведов
Александр ИВАНЧЕНКО:
"Надо искать пути повышения эффективности работы Государственной думы, Совета Федерации, администрации президента, правительства и оптимизации взаимоотношений экспертного сообщества и органов государственной власти"
Будучи по профессии юристом, и к тому же имея историческое образование, в своей деятельности я пытаюсь найти ответ на вопрос: каких звеньев не хватает в механизмах функционирования представительной демократии и взаимодействия всех ветвей власти? И здесь меня более всего интересует эффективность нашей политической системы. За последние десять лет мы отошли от практики советского периода. На парламентских выборах 1993 года получение ЛДПР 24% голосов во многом было ответом избирателей на 75-летнюю монополию КПСС. И в том же 1993 году люди без всякой агитации и разъяснений приняли Конституцию. Народ понял, что у него нет государственности - Конституции, флага, гимна, герба. И хотя эту Конституцию сейчас многие критикуют, многое в ней мы до сих пор не осознали. Даже на уровне экспертного сообщества мы не понимаем, каково предназначение парламента, механизма разделения властей, импичмента, Конституционного Суда. Поэтому надо искать пути повышения эффективности работы Государственной думы, Совета Федерации, администрации президента, правительства и оптимизации взаимоотношений экспертного сообщества и органов государственной власти.

Я был председателем Центральной избирательной комиссии и, признаюсь, использовал административный ресурс в 1993 году. Однако делалось это для вовлечения людей в управление государством и смены монополии КПСС. И в 1993, и в 1995 годах выборы проходили даже в Чечне, хотя их легитимность была слаба. Но в последние три рода в политических процессах в Чечне участвуют только военные. Почему-то не привлекаются институты гражданского общества, хотя еще до трагедии на Дубровке власть должна была предпринять определенные действия в связи с окончанием срока президентских полномочий Аслана Масхадова. За три месяца, за полгода до окончания его полномочий государственная власть была обязана подготовить все избирательные демократические механизмы для проведения выборов, но ничего сделано не было.

Я наблюдал это со стороны и видел, что федеральные структуры власти просто не хотели работать в Чечне профессионально и демократически. В свое время и члены Центризбиркома, и работники аппарата жили там в бараках. Все делалось для того, что люди в Чечне голосовали. Последние же три года этого никто не делает, потому что не хотят пачкаться, потому что страшно. Однако я не перестаю доказывать, что другого пути преодоления кризиса в Чечне, кроме опоры на легитимную власть, на волеизъявление граждан, не было в 1993 году, нет и в 2003 году. Только при наличии легитимной власти в Чечне будет развиваться бизнес, другие социальные структуры, восстановится нормальная жизнь. В ином случае власть будет насаждаться штыками, на которых там никто не усидит.

После референдума и выборов 1993 года был короткий период подготовки законодательства до следующих выборов 1995 года. За эти два года партии и власть не успели ничего сделать ни в программном, ни в интеллектуальном плане - было просто некогда. С 1995 до 1999 года ни одна партия с избирателями не работала, все окучивали Кремль. На местах действовали только коммунисты, несмотря на отсутствие поддержки средств массовой информации и, может быть, даже денег. Каждой бабушке они вкладывали в руку записочку, на которой было написано, за кого голосовать. И если бы против КПРФ не использовался бы административный ресурс, то они получили бы еще больше голосов избирателей. Точно такая же ситуация складывается к выборам 2003 года. Если против коммунистов не будет использован административный ресурс, они могут получить около 50% голосов. И сейчас миф о коммунистическом реванше опять будет использоваться только для того, чтобы оправдать четыре года безделья партии власти, у которой за год до выборов нет ни программы, ни людей, ни рейтинга. Без привлечения административного ресурса "Единая Россия" не получит и 10% голосов.

Таким образом мы опять возвращаемся к классовой демократии. Однако за пределами ее, как и в первые годы советской власти, оказывается огромная масса людей. Ее механизмы как не работали при Советах, так не будут работать и сегодня. У нас нет другого способа вовлечения людей в политику, привлечения их на выборы, кроме силового. Снижение за последний год явки избирателей показывает, что телевидение утратило свои мобилизующие функции. Оно стало преимущественно виртуальным. Выпуски новостей на четверть состоят из жизнеописания Владимира Владимировича Путина. Средства массовой информации не стимулируют повышение правовой гражданской культуры и ответственности людей. Они не информируют людей, не объясняют им, какие у них есть права и возможности. СМИ депрофессионализируются и начинают выполнять те же функции, что и во времена СССР. Однако тогда каналы связи власти и общества были институализированы, все части социального организма, вплоть до последнего дворника, были вовлечены в эту работу. Сейчас прежние каналы разрушены, и выборы - единственный канал взаимодействия власти и общества, который существует лишь в течение одного месяца раз в четыре года.

Александр АРИНИН: "Принципиальным шагом к установлению гражданского контроля над властью является информационная прозрачность, открытость и доступность для граждан органов государственной власти и местного самоуправления"
Формирующаяся российская партийная система будет эффективной только тогда, когда партии станут инструментом общественного контроля над деятельностью органов государственной власти и местного самоуправления. На взаимоотношения партий с государственной властью оказывают влияние исторические традиции устройства и функционирования власти, уровень развития предпринимательства, а также характер идейно-мировоззренческих ценностей, которые предлагают обществу сами партии.

Если говорить о первом факторе, то следует подчеркнуть гипертрофированную роль исполнительных структур в органах государственной власти России. Нигде в развитых демократиях нет такой концентрации полномочий в руках исполнительной власти, как в России. Не случайно в Германии, Японии и Италии в 1945 - 1950 годах США внедряли именно парламентскую демократию. Только при такой системе государственного устройства можно было рассчитывать на быстрое становление демократических традиций и эффективное развитие политических партий.

Становлению цивилизованной экономической конкуренции препятствуют неразвитость в России малого и среднего бизнеса, с одной стороны, а с другой - стремление крупнейших финансово-промышленных групп играть особую роль в политической жизни страны. В результате в России до сих пор нет и настоящей политической конкуренции. А, например, в Германии на 99,6% всех предприятий трудится менее пятисот наемных работников. То есть в экономической жизни этой страны ведущую роль играет именно малый и средний бизнес, что стимулирует развитие политической системы на конкурентной основе.

В развитых демократиях программную базу каждой партии, как правило, составляет определенная система идейно-мировоззренческих ценностей, которые определяют ее политическую стратегию. Уже из этого вытекают ее конкретные политические цели и задачи. Однако в России партии недостаточно времени уделяют разработке стратегических программ, направленных на решение самых насущных задач общественного развития. Не интересует их и защита прав и свобод человека, которые Конституция провозглашает высшими ценностями. Тактические задачи, связанные с привлечением голосов избирателей на выборах, полностью вытеснили из области партийного внимания вопросы стратегии.

Между тем региональные выборы последнего времени показывают, что общество пресытилось пиар-разработками. Долгую политическую жизнь, а соответственно и успех на выборах, на мой взгляд, будет иметь не та партия, которая привлечет в свои ряды больше популярных артистов и шоуменов, а та, которая предложит эффективный механизм взаимодействия общества и власти. Таким механизмом может быть только общественный контроль над деятельностью органов государства и местного самоуправления.

Для этого совсем не обязательно ждать выборов, а тем более - внесения поправок в Конституцию. Представленные в Государственной думе партии вполне способны принять законы, которые будут способствовать установлению такого контроля. Например, уже понятно, что необходимо совершенствовать федеральный закон "О гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации".

С принятием весной 2002 года этого закона открылись новые возможности для дебюрократизиции выборов и демократизации избирательного процесса. Однако закон не позволяет решить главный вопрос - предотвращение фальсификаций. Опыт показывает, что одного общественного контроля, как бы хорошо он ни был организован, недостаточно для полного исключения фальсификаций. Бороться с ними можно только с помощью комплекса разнообразных мер, в том числе законодательных, административных, технических.

Настало время изменить сам подход к проблеме. Надо не противостоять фальсификациям, а сделать их невозможными. По крайней мере, в том нынешнем объеме. Это можно сделать только при условии автоматизации процесса подсчета голосов, передачи данных о результатах голосования и подведения итогов. Уже тринадцать лет в России выборы проводятся в режиме реальной состязательности, однако речь не заходит о специальной технике, которой пользуется весь цивилизованный мир. А сделать для этого надо не так уж много: оснастить избирательные участки оборудованием для автоматического подсчета голосов с использованием соответствующих избирательных бюллетеней; бланки протоколов избирательных комиссий печатать на специальной бумаге, чтобы их невозможно было подделать на ксероксе; обеспечить передачу данных об итогах голосования с избирательных участков в вышестоящие комиссии по системе "ГАС-Выборы" в режиме реального времени. Такие процедуры необходимо закрепить поправками к закону "Об основных гарантиях избирательных прав┘". Это позволит сделать выборы прозрачными и честными и приведет к реальному усилению контроля общества над властью.

Следующим принципиальным шагом к установлению гражданского контроля над властью является информационная прозрачность, открытость и доступность для граждан органов государственной власти и местного самоуправления. Ни один человек в стране не должен обладать монополией на информацию. Она должна быть открыта для всех. Для этого следует создать в интернете сайты всех ветвей и уровней власти, на которых должна размещаться информация обо всех аспектах деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, принимаемых ими решениях и их исполнении. При этом доступ к размещенным в интернете сведениям должен быть бесплатным, информация должна быть полной, исчерпывающей и постоянно обновляемой. Таким образом интернет может стать принципиально новой средой взаимоотношений личности, общества и государства.

Однако это требует соответствующего правового обеспечения, т. к. существующее законодательство не решает проблему установления информационной прозрачности ни обычными методами, ни тем более - с помощью интернета. Более того, многие законы и нормативные акты так или иначе ограничивают распространение информации. Получается, что законодательство способствует закрытости, необязательности государства и его безответственности в предоставлении информации.

Действительно, практика показывает, что власть дает информацию по своему усмотрению, выборочно и зачастую немотивированно отказывая в ней гражданам. Открытого доступа к информации о деятельности власти у них по-прежнему нет. А информационная закрытость органов государственной власти и местного самоуправления делает их неэффективными, громоздкими, безответственными и способствует развитию коррупции.

Поэтому Институт федерализма и гражданского общества и Независимый институт выборов подготовили законопроект "О гарантиях предоставления информации о деятельности и решениях государственных органов власти, органов местного самоуправления". Этот проект предлагает определить условия и порядок реализации права на получение информации о деятельности государственных органов власти и местного самоуправления, реализацию конституционного права каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию на территории Российской Федерации.

Перечислю основные положения законопроекта.

Государственные органы власти и органы местного самоуправления обязаны сообщать для всеобщего сведения информацию о своей деятельности. Информация о деятельности и решениях государственных органов и органов местного самоуправления должна быть размещена на сайте соответствующего органа в сети интернет для открытого доступа.

На сайтах исполнительных органов власти размещается информация об их деятельности. При этом речь идет не обо всем объеме информации, которая проходит через органы исполнительной власти, но в первую очередь о принятых решениях, их мотивировке и обоснованиях, например, размещению подлежат условия конкурсов, список их участников и суть предложений каждого из них.

Важно подчеркнуть, что все принимаемые решения, в том числе коллегиальные, должны иметь автора, т. е. ответственное лицо, их подготовившее. Это позволит гражданам и юридическим лицам контролировать действия исполнительной власти. Законопроект устанавливает запрет на анонимность решений, в том числе инструкций, приказов, указов и прочих нормативных актов.

Все принимаемые органами власти решения вступают в силу только после опубликования, размещения их в интернете и соответствующих информационных источниках.

На сайтах законодательных (представительных) органов государственной власти, представительных органов местного самоуправления для открытого доступа размещаются все тексты законопроектов, результаты голосования на заседаниях (сессиях) соответствующего органа. Депутаты обязаны использовать сайт соответствующего органа для размещения в сети интернет в открытом доступе информации, касающейся своей деятельности, в том числе позиции по обсуждаемым вопросам.

На сайтах судебных органов в обязательном порядке размещаются судебные решения и постановления, а также материалы всех открытых судебных заседаний. Информационная прозрачность будет содействовать обеспечению подлинного равенства всех перед законом и судом. Она позволит институтам гражданского общества вести мониторинг деятельности судов и составлять рейтинги судей. Именно прозрачность, а не только повышение зарплаты судьям и обеспечение их неприкосновенности, будет способствовать повышению эффективности судебной системы, освобождению ее от коррупции и зависимости от исполнительной власти. Информационная открытость суда будет способствовать закреплению на практике верховенства закона.

Информационная прозрачность с помощью интернета повысит эффективность деятельности исполнительной, законодательной и судебной властей, органов местного самоуправления. При этом, конечно, важно, чтобы политические партии, общественные объединения, автономные некоммерческие организации и граждане вместе со средствами массовой информации постоянно контролировали размещенные в интернете материалы. В случае нарушения органами исполнительной, законодательной, судебной властей, органами местного самоуправления прав и свобод человека, граждане и институты гражданского общества должны обжаловать их действия в суде. Так же они должны поступать при отказе в доступе к открытой информации или предоставлении пользователям заведомо недостоверной информации.

Принципиальную значимость имеет установление в законопроекте контроля над соблюдением законодательства о предоставлении информации и ответственности за нарушение порядка ее предоставления. Руководители и должностные лица государственных органов власти, должностные лица местного самоуправления, государственные и муниципальные служащие, нарушающие порядок предоставления информации о деятельности и решениях органов государственной власти и органов местного самоуправления должны нести дисциплинарную, административную, уголовную и иную ответственность в соответствии с федеральными законами.

Если информационная прозрачность государственных органов власти и органов местного самоуправления будет закреплена предлагаемым законом, то она будет способствовать установлению принципиально новых для России отношений между обществом и властью. Их суть - контроль гражданского общества над государством. Пока прозрачность власти не станет законодательно закрепленной реальностью, борьба с бюрократизмом и коррупцией, общественный контроль и активное участие граждан в управлении государством останутся лишь пустыми декларациями. Именно информационная прозрачность государственной власти позволит преобразовать ее в компактную, гибкую, эффективную и ответственную политическую систему, защищающую права и свободы человека, отвечающую требованиям управления в современную информационную эпоху. Если политические партии действительно заинтересованы в этом, то они должны начать процедуру принятия в Думе указанного законопроекта.

Важнейшую роль в обеспечении контроля гражданского общества над властью призваны играть средства массовой информации. Однако в настоящее время они ее исполняют неэффективно. В регионах практически все СМИ ориентированы на обслуживание текущих интересов власти. Центральные средства массовой информации намного свободнее, но и они пока не стали достойным контролером государства. Проблемы СМИ также связаны с недостаточным профессионализмом и низким этическим уровнем журналистов. За 1990-е годы центральная пресса и телевидение, обладая огромной свободой, превратились по сути в силовую структуру. Однако, не обладая достаточной экономической самостоятельностью, они зачастую использовались, особенно на думских выборах 1999 года, как средство примитивных манипуляций общественным мнением.

Поэтому одна из главных задач сегодня - обретение СМИ финансово-экономической самодостаточности. Это возможно только в условиях цивилизованной конкуренции на рынке масс-медиа. В 1990-е годы еще не было таких условий. В это время СМИ, находясь в руках "олигархов", были несамостоятельны, использовались как инструмент достижения политических преимуществ в конкурентной борьбе. Но в настоящее время начинается качественно новый этап в развитии российских СМИ - превращение их в индустрию, в современную рыночную отрасль национальной экономики. Это будет способствовать формированию благоприятных условий для цивилизованной конкуренции на рынке масс-медиа. К формированию такой конкурентной среды, по всей видимости, будут приобщаться различные финансово-промышленные группы и структуры предпринимательства. Эта среда должна быть основана на равноправном доступе финансовых субъектов и медийных компаний к рынку средств массовой информации.

СМИ должны способствовать укреплению гражданского общества. В этом отношении поучителен опыт Западной Европы, в которой становление и укрепление гражданского общества во многом происходило благодаря масс-медиа, создававших горизонтальные информационные связи между гражданами. Современное гражданское общество жизненно заинтересовано в демократическом, правовом государстве, в котором высшими ценностями являются права и свободы человека. Эти проблемы должны стать главным и в работе современных СМИ. Разумеется, читателя, телевизионного зрителя и радиослушателя не надо воспитывать, опекать, поучать и оберегать от "вредной информации". Им нужна объективная, нетенденциозная информация, ее четкий анализ и интерпретация с разных позиций. СМИ в современных условиях должны уйти от пропаганды и манипулирования, которые превращали их в инструмент политических технологий и средство лоббирования частных и групповых интересов.

Средства массовой информации необходимо поставить в условия жесткой финансовой ответственности за нарушение законодательства. Кроме того, сами средства массовой информации не должны быть вне критики общества. Только информационная ответственность перед конкурентами и обществом, подкрепленная возможностью судебных штрафов и уголовного наказания способна заставить СМИ самосовершенствоваться. Поэтому нужны поправки к закону о СМИ, направленные на конкретизацию их финансовой, административной и профессиональной деятельности. Кроме того, корпоративные объединения в сфере медиа сами должны выработать кодекс чести и поведения. Вопросы профессиональной этики должны решаться путем саморегулирования СМИ.

Одна из основных задача средств массовой информации - вывести из тени высоких кабинетов власти все ее важнейшие решения. СМИ должны организовать диалог институтов гражданского общества с государственной властью, способствовать их взаимодействию в осуществлении современных реформ. В условиях новых информационных возможностей главная задача масс-медиа состоит в самом активном сотрудничестве с другими институтами гражданского общества для контроля над деятельностью органов государственной власти и местного самоуправления.

Итак, роль партий и СМИ во взаимоотношениях с государственной властью сегодня состоит в установлении общественного контроля над ее деятельностью с помощью информационной прозрачности. Это позволит по-новому воплотить в нашей жизни библейскую истину "Нет ничего тайного, что бы не сделалось явным". Результатом же должна стать ответственность, компетентность и эффективность государственных органов и органов местного самоуправления в служении обществу, соблюдении прав и свобод человека.

В заключение своего выступления хотелось бы сказать, что несмотря на все проблемы, о которых сегодня так много говорилось, я очень оптимистично смотрю как на предстоящие выборы, так и на перспективы развития демократии в России. Элементарный исторический анализ показывает, что наша страна за последние десять - тринадцать лет прошла тот же путь, который Англия преодолела за триста, Франция - за двести пятьдесят, а Германия - за двести лет. Только США смогли за сто пятьдесят лет после гражданской войны успокоить общественное мнение, да и то у них до сих пор отсутствуют прямые выборы и действует институт выборщиков президента. Это свидетельствует о том, что там нет полной демократии. Поэтому наше общество мне представляется достаточно зрелым для того, чтобы накопить определенную социальную энергию и осуществить демократический прорыв.

Алексей ПАВЛУШКИН (старший научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ): "Многие проблемы преодолимы путем реформирования действующего законодательства"
Как представитель юридического научного мира, я хотел бы поговорить о правовых проблемах народного представительства и механизмах его взаимодействия с исполнительной властью. Здесь совершенно верно было отмечено, что реалии сегодняшней российской политической жизни не новы для зарубежного мира. Страны с традициями демократии проходили подобные тупики. Сама концепция народного представительства была разработана в XVIII-XIX веках, во многом она осталась неизменной со времен Французской революции.

Надо сказать, что и в дореволюционной России проблеме народного представительства практически не уделялось внимания. Многие юристы, известные ученые, такие как Борис Чичерин, Николай Коркунов, развивали идею народного представительства на высоком теоретическом уровне. Но их работы не были восприняты властью. Владимир Рыжков говорил, что дореволюционные Думы в народе назывались лакейскими. Но ведь они формировались с ограничением активного избирательного права. Выборы проводились по куриям: от помещиков, от крестьян, от рабочих. Причем один голос помещика был равен трем голосам крестьян и 45 голосам рабочих.

Крестьяне имели избирательное преимущество перед рабочими потому, что чиновники администрации царя были уверены: консервативно настроенное крестьянство не проголосует за либералов, а изберет послушную и управляемую Думу. Однако так не получилось. Пришлось разогнать первую и вторую Думы и ужесточить избирательные правила. Теперь один голос помещика был равен, если я не ошибаюсь, 260 голосам крестьян и более 500 голосам рабочих. Только такой ценз позволил сформировать устраивавшую власть лакейскую Думу, что в результате и привело к политическому кризису.

Если на первых выборах при большевиках явка избирателей была 18%, то в царской России активным избирательным правом обладало всего 18% населения. О какой легитимности и представительности здесь можно говорить? Просто большевики взяли власть силой и начали продвигать свою социалистическую идею народного представительства, выпячивая недостатки капиталистической системы. В СССР депутаты были представителями конкретных избирателей, несли наказы и формально их могли отозвать. Хотя если это и случалось, то очень редко и по указанию высших партийных органов. Эта система существовала семьдесят лет, но не была представительной в истинном смысле этого слова.

И когда в начале 1990-х годов мы начали возвращаться к демократическим принципам и ломать советскую систему, то, кажется, маятник слишком резко качнулся в другую сторону. С одной стороны, был создан федеральный парламент, практически не обладавший распорядительными контрольными функциями, которые были у Верховных Советов. Но, с другой стороны, в результате был утрачен контроль над исполнительной властью и ослаблены механизмы взаимодействия между законодательной и исполнительной властями. Сегодня законы, принимаемые парламентом, зачастую инспирированы правительством, исполнительной властью.

Большие проблемы связаны с представительностью Совета Федерации. Как ни парадоксально, предыдущий Совет Федерации был более представительным, поскольку населением избирались и глава исполнительной власти региона, и руководитель законодательного органа, которые состояли в Совете Федерации. Это тоже было не оптимально. Наверное, стоило бы вернуться к прямой выборности Совета Федерации, но действующая Конституция этого не предусматривает. И, по крайней мере в ближайшие несколько лет, поправки в Конституцию вносить нельзя. Возможно, выборный механизм формирования Совета Федерации можно разработать законодательным путем. При этом надо избежать прямых противоречий с текстом Конституции. Такого рода задача должна решаться высококвалифицированными юристами.

Кроме того, говоря о народном представительстве, нельзя забывать о региональных парламентах и представительных органах местного самоуправления. Ведь это самый приближенный к гражданам уровень публичной власти. В ряде регионов России парламенты политически очень слабые. Фактически они подчинены исполнительной региональной власти, не могут выступать с ней на равных. Во многом это беда регионального законодательства, в котором нет рычагов контроля над исполнительной властью, воздействия на нее. Но так происходит далеко не во всех регионах. За многими российскими региональными парламентами закреплены широкие контрольные полномочия по отношению к исполнительной власти регионов. Например, они могут даже участвовать в назначении некоторых должностных лиц исполнительной власти и, более того, выражать им недоверие, которое может привести к их отставке.

Разумеется, не все законодательные нормы исполняются на практике, но надлежащее оформление этих полномочий - признак достаточной развитости региональной представительной власти. Со стороны федерального центра примерно с 2000 года наблюдается очень странная тенденция: полномочия представительных органов законодательно уменьшаются путем их перераспределения в сторону исполнительной власти. Если раньше субъекты могли сами регулировать подобные вопросы, то сейчас федеральный законодатель стремится решить их на уровне федеральных законов. Например, раньше предполагалось, что все органы власти субъекта как-то участвуют в назначении главы органа внутренних дел региона. А теперь в законе закреплено, что президент выслушивает мнение только главы исполнительной власти. И таких примеров достаточно много.

На федеральном уровне стараются повысить роль политических партий, поскольку региональных партий у нас уже нет. Может быть, хорошо, когда крупные политические партии влияют на расстановку сил в регионе. Но, при недоверии населения партиям, насколько соответствует логике Конституции то, что половина регионального парламента должна быть сформирована по партийным спискам? В некоторых северных регионах численность населения составляет всего тридцать-сорок тысяч человек. Недавно я побывал в таком субъекте Федерации. Там зарегистрировано всего три-четыре политических партии, и в каждой около десяти человек. Получается, что если идти в региональный парламент, то всей партией. А где брать людей для работе в ячейках?

Этот регион сталкивается и с проблемой этнических меньшинств. Согласно Конституции, федеральным законам и международным актам, субъекты Федерации обязаны предоставлять коренным малочисленным народам квоты в региональный парламент. Сейчас эти квоты куда-то пропадают. Новые законы о реформировании местного самоуправления и региональных органов государственной власти, внесенные в начале 2003 года на рассмотрение в Государственную думу, тоже перераспределяют полномочия от представительных органов к исполнительной власти. По-моему, эта тенденция очень опасна.

Я, как юрист, считаю, что многие проблемы преодолимы путем реформирования действующего законодательства. Разумеется, решения требуют и политические вопросы, например повышение активности участия партий на выборах всех уровней. Сейчас только выборы являются каналом воздействия населения на депутатов и на партии. Впрочем, федеральные законы создают множество преград между избирателем и его кандидатом. В любой момент по формальным основаниям избирательная комиссия или суд могут снять кандидата с регистрации. Получается, что выбирает не столько избиратель, отдающий свой голос тому или иному кандидату, сколько узкая группа лиц.

Евгений ЯСИН:
Это и есть управляемая демократия. Это и есть административный ресурс.

Алексей ПАВЛУШКИН:
Поэтому, наверное, надо реформировать действующее избирательное законодательство и разрабатывать новые законопроекты, которые максимально приблизят население к публичной власти, да и к власти вообще. Я поддерживаю законопроект о гарантиях на предоставление информации, о котором говорил Александр Аринин. Мы обсуждали его на одном из круглых столов. Правда, в нем использовались не совсем точные юридические формулировки. Поэтому сейчас его стараются не пропустить в Государственную думу, придираясь к мелочам.

Алексей СЕРГЕЕВ (юрист): "Сегодня эксперты, интеллектуалы и просто люди, которые способны что-то предложить, должны серьезно и тщательно проанализировать институциональную модель нашей политической системы"
Суть происходящих процессов в том, что конституционные механизмы народовластия утрачивают свое реальное содержание и превращаются в ширму для машины голосования и машины согласования, как правильно охарактеризовал нашу политическую систему Игорь Бунин. Конституционные механизмы, которые должны обеспечивать демократический политический режим и свободу волеизъявления, т. е. саморегулирование системы управления обществом государства, на деле складываются в систему регулирования по управляющему директивному воздействию.

Причин этому много. Одна из основных - условия подготовки действующей Конституции. После многолетней кампании по дискредитации парламентаризма, в которой принимала участие и либеральная интеллигенция, после событий 1993 года Конституция и не могла быть другой. Пятна крови на этом документе не высохнут никогда. Как он был принят? Ведь существовал порядок принятия новой Конституции, который был отменен указом Ельцина. В итоге мы получили Конституцию, в которой изначально низведена роль парламента и заложены механизмы управляемой демократии.

Однако нынешняя Конституция, в отличие от документов, существовавших до 1993 года, продолжает развиваться в актах Конституционного Суда. Каждый год появляются новые правовые позиции, новые толкования, по-новому работают различные конституционные нормы. И в то же время Конституция 1993 года существенно ограничивает Конституционный Суд в толковании вопросов конституционного права. Ему оставлена свобода интерпретаций в уголовном и гражданском праве. Когда год назад я выступал экспертом в Конституционном Суде по запросу президента Чувашии Николая Федорова по поводу механизмов федерального вмешательства, исход процесса был предрешен.

Что касается законодательной деятельности, то первая Государственная дума, несмотря на краткий срок своей работы, вела ее вполне самостоятельно. Даже ельцинский законопроект о местном самоуправлении она отклонила, приняв депутатский закон. Сегодня никто не сомневается в том, что лично Путин внес пакет законопроектов о местном самоуправлении. При его внесении он даже оговорился, назвав законопроект законом. Исполнительная власть потеряла ощущение каких-либо ограничений со стороны законодателей.

Сегодня эксперты, интеллектуалы и просто люди, которые способны что-то предложить, должны серьезно и тщательно проанализировать институциональную модель нашей политической системы. Ведь не исключено, что завтра будет объявлено о подготовке новой Конституции. И тут потребуются обоснованные и конструктивные конкретные предложения.

Недавно я перечитывал написанную еще в 1980-е годы работу "Все о партийной системе" замечательного юриста Георгия Барабашева. Она содержала множество предложений по организации публичной власти регионального и местного уровня, которые сегодня закреплены в Конституции. Так, разработки 1980-х годов оказались востребованы в 1991 и в 1994 году при подготовке соответствующих законов. Поэтому я призываю и нынешних интеллектуалов меньше критиковать происходящее, а больше говорить о том, что надо делать.

Виталий ТРЕТЬЯКОВ:
История нашего Конституционного Суда еще более показательна, чем история Государственной думы. Было сделано все для реального уничтожения этого института, от него хотели оставить только стены и должности. Но за подавлением Конституционного Суда последовала цепная реакция: для получения нужных власти решений ей пришлось подчинять и местные суды. И через десять лет те люди, которые непосредственно участвовали в этих процессах, сетуют на то, что у нас нет демократии.

Все события 1990-х годов были совершены руками правящего класса. И надо признать либо его некомпетентность и прекратить разговоры о том, что им пытаются манипулировать, либо его продажность. Что заставляет депутатов раз за разом принимать законы, которые их не устраивают? В любом случае, все это, безусловно, происходит в рамках нашего исторического процесса.

Александр ИВАНЧЕНКО:
Независимый институт выборов достаточно давно и основательно занимается проблематикой, вынесенной сегодня на обсуждение. Нам очень важно было понять позицию экспертного сообщества по столь серьезной проблеме. Мне кажется, что сейчас наступил этап сбора интеллектуального потенциала и демократических ценностей в истории страны, как за последние десять лет, так и в дооктябрьский и в советский периоды. Ничто не должно механически отбрасываться. Поэтому в ходе проекта мы так много внимания намерены уделить институционализации каналов связи между экспертным сообществом и политическими силами, чтобы понять, каким образом сегодня мы можем влиять на законодательные процессы.

В современной политологии есть различные толкования демократии. Есть латиноамериканская, японская модели демократии. Я убежден, что Россия достойна обладать собственной моделью, учитывающей особенности переходного состояния нашего общества. Но это не отрицает необходимости постоянной интеллектуальной работы над усовершенствованием демократических институтов. Надо модернизировать выборы, и мы готовим проект нового избирательного кодекса. Нынешний закон о гарантиях прав граждан сейчас не выдерживает испытания временем, и мы разрабатываем соответствующие документы. Ведь сегодня нашим гражданам не гарантированы элементарные конституционные права. И если государственные чиновники заняты скорее текущими вопросами, то мы, как независимый экспертный институт, готовы решать стратегические проблемы. Сейчас у нас есть возможность предложить наши разработки, хотя мы понимаем, как непросто будет их лоббировать при нынешнем состоянии парламента.

Евгений ЯСИН:
У меня нет ощущения бесперспективности в отношении российской демократии. Я считаю, что ее история слишком короткая, все только начинается. Более того, у нас есть демократия. Пусть управляемая, но она есть. Раз в четыре года люди приходят на выборы, и, может быть, именно поэтому стало меньше бунтов и волнений. Мне кажется, что мы должны подходить к анализу текущих процессов, в том числе и к предстоящим выборам, с точки зрения исторических процессов. Первый период реформ и демократических преобразований был в целом неблагоприятным для развития демократии. Изначально нельзя было рассчитывать на то, что мы моментально достигнем ее расцвета.

Первая вспышка демократии была связана с революцией. Как ее ни называть, я считаю, что она была с 1989 по 1993 год. В тот период рухнула советская государственная машина и наступил период хаоса. Казалось, невозможно в одночасье избавится, отойти от сложившейся иерархической, феодальной системы. Однако широкое демократическое движение ее буквально смело. Но нельзя было надеяться на то, что эти демократические настроения удержатся в процессе последовавших сложнейших, разочаровывающих реформ. В начале 1990-х годов мы должны были выбирать между реформами и демократией. И мы понимали, что демократия может развиться только на социально-экономической базе, а без этого она обречена.

В тот исторический момент рыночные реформы были важнее демократии потому, что создавали социально-экономическую базу для ее развития. И в первый период реформ сами демократы и либералы в страхе перед реставрацией советской власти и коммунистами очень многое сделали для подавления ростков демократии. Это тоже вполне естественно для процесса политической стабилизации. Но сейчас изменились тенденции, изменился и основной исторический вызов.

Подавление демократических институтов теперь прямо противоречит стратегическим задачам развития страны. Дальнейшее развитие страны зависит от того, насколько правильно нам удастся определить приоритеты, и сможем ли мы взяться за главную задачу - демократизацию. Но, похоже, политическая власть занята исключительно тактикой, злобой дня.

Очевидно, что экономический рост невозможен без роста человеческого потенциала, роста свободы. И этот процесс стоит начать не с федерального парламента, а с органов местного самоуправления. Люди должны почувствовать, что они влияют на власть и могут с нее спросить. В истории России был удачный опыт развития местного самоуправления после проведения земской реформы Александра II. Но переворот 1917 года все свел на нет. И сегодня нам опять надо долго и терпеливо проделать этот путь, без преодоления которого мы не сможем построить демократию. Поэтому так важно, чтобы был слышан голос институтов гражданского общества, в том числе и "Либеральной миссии".