|
ВЕДУЩАЯ:
Дорогие коллеги, поскольку времени очень
мало, я вас очень прошу занять свои места, и
мы начинаем. Итак, в первой части нашей
дискуссии мы практически согласились с тем,
что международные нормы являются
приоритетными для России; что принятый на
себя Копенгагенский договор стран-участников
является определяющим в формировании норм
избирательного права. И я напомню одно из
положений Копенгагенского договора: "Для
того, чтобы воля народа служила основой
власти и правительства, государства-участники
обеспечивают, чтобы закон и
государственная политика допускали
проведение политических кампаний в
атмосфере свобод и честности, в которой
никакие административные действия,
насилие или запугивание не удерживали бы
партии и кандидатов от свободного
изложения своих взглядов". И хочу
передать слово первому нашему докладчику
второй части - "Возможны ли свободные
выборы без свободных СМИ" - Михаилу
Александровичу Федотову, доктору
юридических наук, секретарю Союза
журналистов России.
МИХАИЛ ФЕДОТОВ,
доктор юридических наук, секретарь
Союза журналистов России.
Спасибо, уважаемый
председатель, уважаемые коллеги, прежде
всего я хотел бы обратить внимание на одну
интересную странность нашего
законодательства в области избирательного
права. Эта странность заключается в том,
что как раз соответствие общеевропейским
международным стандартам избирательной
системы, формальное соответствие, у нас
обеспечено. Если мы посмотрим на наше
законодательство, вот так прикрыв один
глаз, то мы увидим, что оно является вполне
демократическим, вполне развитым, и,
естественно, на основании такого
законодательства избирательная система
должны функционировать максимально
демократически и максимально свободно.
Но если мы откроем
второй глаз, то мы увидим практику и мы
увидим те детали, в которых коренится тот
самый дьявол. Я бы обратил внимание на то,
что все ныне действующие избирательные
законы федерального уровня были приняты
специально для каждого тура, для каждого
случая выборов, федеральных выборов,
отдельно. Президентские выборы в июне 1991
года проходили по закону 1991 года; в июне 1996
года - по закону 1995 года; в марте 2000 года - по
закону 1999 года; в 2000 году - по закону ... в 2004
году - по закону 2002 года. Отсюда следует, что,
видимо, к 2008 году нам следует ожидать
появление нового Закона о выборах
Президента Российской Федерации. Это
первое.
Второе, то же самое мы
видим в Государственной думе. В 1995 году
депутатов Госдумы избирали по закону 1995
года; в 1999-м - по закону 1999-го года; в 2003 - по
закону 2002-го года, и в 2007-м мы будем избирать
по закону, принятому в 2005-м году. Это
наверняка его будут еще менять и менять, -
это само собой, но складывается
впечатление, что законодатель
воспринимает законы о выборах как акты с
ограниченным сроком действия. Поэтому так,
видимо, надо было бы и называть - Закон о
выборах такой-то думы, Закон о выборах
такого-то президента, может быть, даже и с
фамилией, почему бы и нет? Это первый момент.
Второй момент, на
который я хотел бы обратить внимание - это
проявление в Законе о средствах массовой
информации, статьи 16, прим, которая
появилась в 2003-м году и которая закрепила
за Центральной избирательной комиссией и
избирательными комиссиями субъектов
федерации право обращаться в федеральную
службу по надзору за соблюдением
законодательства в области массовых
коммуникаций, так называемая "Росохранкультура",
с представлением о приостановлении
выпуска средств массовой информации,
нарушившего законодательство о выборах, на
период до окончания избирательной
кампании. То есть именно в тот период, когда
должны быть обеспечены максимально
широкие возможности для информирования
избирателей; то есть для того, чтобы
избиратель шел на выборы с открытыми, а не с
закрытыми глазами - вот в этот момент, как
раз и создается возможность для того, чтобы
закрывать источники информации, вместо
того, чтобы их максимально открывать.
Появление этой статьи 16
прим было предопределено самим Законом об
основных гарантиях избирательных прав, где
в 56-й статье еще давным-давно, когда только
самая первая редакция данного закона
появилась на свет, уже тогда там говорилось
о том, что избирательные комиссии могут
обращаться в органы исполнительной власти
с представлением о пресечении
противоправной деятельности средств
массовой информации. Но эта норма до
появления статьи 16 прим была ничем не
подкреплена; она была никак не связана с
реальной законодательной ситуацией.
Потому что Закон о СМИ никаких подобных
норм не содержал.
Дальше, одновременно с
принятием, появлением статьи 16 прим,
которая накладывает узду на деятельность
средств массовой информации, были введены
поправки в Кодекс об административных
правонарушениях, которые значительно
усилили ответственность за нарушение
законодательства о выборах и расширили
число составов правонарушения в этой сфере,
Однако, до появления статьи 16 прим, вопрос о
пресечении противоправной деятельности
СМИ оставался открытым.
После введения данной
статьи возникла большая проблема. Дело
заключается в том, что Кодекс об
административных правонарушениях,
перечисляя меры пресечения
административных правонарушений, не
предусматривает возможность
приостановления выпуска средства массовой
информации. Нет в Кодексе такой меры
пресечения, как и нет в Кодексе такой меры
административного наказания, как нет порки
розгами. В то же время Кодекс устанавливает,
что административная ответственность за
административное правонарушение может
вводиться на федеральном уровне только
Кодексом об административном
правонарушении, совсем не Законом о
средствах массовой информации. Поэтому эта
статья 16 прим, которую так неосторожно
ввели в Закон о средствах массовой
информации, откровенно противоречит
Кодексу об административных
правонарушениях, являющимся основным
документом в сфере административной
ответственности. И, следовательно, в данном
случае есть достаточно грубое и некрасивое
нарушение Конституции Российской
Федерации.
Но реальная опасность
этой статьи 16 прим была в значительной
степени самортизирована постановлением
Конституционного Суда по вопросу о понятии
предвыборной агитации, которое было
принято Конституционным Судом в ноябре 2003
года. И до того, как Конституционный суд
принял это постановление, уже во многих
регионах избирательные комиссии субъектов
федерации вынесли кучу предупреждений и
начали подбираться к редакциям средств
массовой информации с тем, чтобы включить в
действие механизм статьи 16 прим. Но в это
время Конституционный Суд вынес свое
постановление, и на этом вся эта волна
немедленно сдулась, от нее не осталось
ровным счетом ничего. В чем была заслуга
Конституционного суда? В том, что он
обратил внимание на неопределенность
понятия "предвыборная агитация". И он
сказал, что подпункт "ж" пункта 2
статьи 48 Закона об основных гарантиях
избирательных прав в сочетании с пунктом 4
статьи 2 того же закона, который дает
определение понятия "агитация",
неправомерно ограничивает свободу
выражения мнений и право на информацию. Он -
этот пункт - говорит о том, что любые
действия, которые побуждают, которые имеют
целью побудить, либо побуждают к
голосованию "за" или "против",
являются агитацией. Эти два слова - "либо
побуждающие" - как раз и создают эту
неопределенность. Совершенно очевидно, что
если вы говорите: имеющие целью побудить,
значит вы говорите, что это деяние
умышленное с прямым умыслом. Тот, кто его
делает, он имеет целью достичь
определенного результата, чтобы
избиратели проголосовали "за" или "против"
того или иного кандидата. Но если вы
говорите: либо побуждающая, вы должны
задать вопрос: побуждающая кого? Если бы
сказали: побудившая, тогда можно
анализировать, можно проводить опрос,
можно вызывать свидетелей, людей с улицы, и
спрашивать - вас побудила эта информация
или не побудила? Но они не написали:
побудившая, потому что это был бы
материальный состав. Они сказали:
побуждающая. А кто определяет, побуждающая
она или не побуждающая? Это определяет сама
избирательная комиссия. То есть она
говорит, а меня бы это побудило. Но,
простите, а где же логика? А где деление
составов на формальные и материальные?
Вот на это как раз и
обратил внимание Конституционный Суд и в
своем постановлении признал подпункт "ж"
пункта 2 статьи 48 не соответствующим
Конституции Российской Федерации. Причем
указал, что в сочетании именно с пунктом 4
статьи 2 того же закона, поскольку именно в
пункте 4 статьи 2 и говорится, что
предвыборная агитация - это и есть
деятельность, имеющая целью побудить, либо
побуждающая, и далее по тексту.
Что произошло в этом
году? В этом году по инициативе Центральной
избирательной комиссии в Закон об основных
гарантиях избирательных прав были внесены
серьезные изменения. Как была решена эта
проблема с постановлением
Конституционного суда? Она была решена
блестяще. Они исключили подпункт "ж"
пункта 2 статьи 48, поскольку
Конституционный Суд признал его
неконституционным - очень хорошо. Но при
этом они сохранили пункт 4 статьи 2 того же
закона, где говорится, что агитацией
является любая деятельность, имеющая целью
побудить или побуждающая.
Таким образом,
постановление Конституционного Суда они, с
одной стороны, как бы выполнили, а, с другой
стороны, Конституционный Суд остался с
носом, как и все мы. Я могу сказать только
одно: браво, Центральная избирательная
комиссия. Спасибо.
|
