Опасность превращения избирательных кампаний в борьбу PR – технологий, где штабы кандидатов стремятся уничтожить конкурентов еще до дня голосования, заставляет законодателя искать адекватные формы правового регулирования. Именно к числу таких новаций относится только что вступивший в силу Федеральный закон “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”.
В том, что этот закон уже давно утратил свой рамочный статус и стал федеральным законом, напрямую регулирующим все уровни и виды выборов, специалисты говорили неоднократно, т.к. видели в этом прямое вмешательство в компетенцию субъектов Федерации. Однако сейчас в законе об основных гарантиях избирательных прав граждан гораздо опаснее другая крайность: закон ограничивает в угоду зарегистрированным кандидатам действие таких основополагающих конституционных прав и свобод, как свобода слова, свобода массовой информации, и профессиональную деятельность журналистов.
Это достигается весьма экстравагантными приемами. В законе появилась специальная глава “Гарантии прав граждан на получение и распространение информации о выборах и референдумах”, и теперь по меньшей мере на весь период избирательной кампании (а это минимум 6 месяцев) все печатные и электронные СМИ фактически должны жить по закону о гарантиях избирательных прав граждан. Между тем, данный закон если и имеет более высокую юридическую силу, то только в отношении других законов о выборах. В отношении всех прочих федеральных законов он не занимает какого-либо особого места и не может претендовать на преимущественное регулирование, например, статуса СМИ, который уже определен Конституцией и законом о СМИ.
Сегодняшние же реалии таковы, что закон о гарантиях избирательных прав откровенно вторгся в сферу информационных отношений. Это в первую очередь ударит по интересам СМИ, граждан, общественных объединений, но в наибольшей степени от этого пострадают журналисты. Они теперь вправе информировать население, но без собственных комментариев. Если следовать буквальному смыслу закона, аналитика и прогнозы оказываются под запретом с момента объявления избирательной кампании и до дня опубликования отчёта о расходовании средств, выделенных на выборы. По нашему мнению, подобные ограничения не только не вписываются в законодательную логику, но и в логику цивилизованного политического процесса.
Именно в период выборов государство и СМИ должны создать для граждан и различных общественных ассоциаций режим наибольшего благоприятствования с тем, чтобы они могли высказаться, донести свою точку зрения как до кандидатов, так и до широкой общественности. Даже в советский период у граждан и СМИ были гораздо более широкие возможности по освещению избирательной кампании.
Сейчас общество еще больше заинтересовано в активизации политических дискуссий, организуемых как с участием, так и без участия в них кандидатов, политических партий, общественных организаций. Это вполне естественно и даже необходимо для развития конструктивного взаимодействия власти и общества. Государство, СМИ должны максимально способствовать развитию гражданских инициатив, а не отторгать их. Запретительство в избирательном законодательстве, в публичном праве должно быть сведено к минимуму, если не исключено вообще.
Однако и сегодня в обновленном избирательном законодательстве не решен главный вопрос: как отличить агитацию политической направленности, которая может осуществляться как в период между выборами, так и во время избирательных кампаний, от предвыборной агитации. По нашему мнению, законодателю всего лишь требовалось дать точное и предельно узкое определение предвыборной агитации. Вместо этого он не только дал обширный перечень действий, подпадающих под предвыборную агитацию, но и оставил его открытым для правоприменителя. Более того, в этот перечень включена вся косвенная агитация. Ситуация сложилась просто абсурдная.
Еще в 1999 году эксперты указывали на недопустимость подобной практики (тогда она была закреплена в ведомственной инструкции). Сегодня же в области регулирования предвыборной агитации мы откатываемся на откровенно запретительные, а то и цензорские позиции.
Примером иных подходов, используемых в мире, является трактовка, содержащаяся в решении Верховного суда США по делу Бакли против Валео. В соответствии с этим решением не могут быть запрещены политические выступления (включая и политическую рекламу), в которых упоминаются кандидаты в контексте высказывания точек зрения на определенную тему. Только те выступления и другие агитационные акции подпадают под предвыборную агитацию, посредством которых четко формулируется призыв к избранию кандидата или его поражению, причем в идентификации данного кандидата не должно быть сомнений. Суд дал перечень формулировок, которые свидетельствуют о том, что выступление является не тематическим, а непосредственно направлено на избрание определенного кандидата: “голосовать за”, “избирать”, “поддержать”, “отдать свои голоса за”, “Смита в Конгресс”, “голосовать против”, “добиваться поражения”, “отвергать”.
Еще более разрушительные последствия для конструктивного взаимодействия СМИ и органов, уполномоченных проводить выборы, может стать инициатива по введению в законодательство норм, приостанавливающих деятельность средств массовой информации за неоднократные нарушения закона. Наложение этой инициативы на перечень “составов” агитации, уже закрепленных в законе об основных гарантиях избирательных прав граждан, будет означать полное поражение в правах СМИ не только в ходе выборов, но и в межвыборный период.