А.В.Кынев,
кандидат политических наук, ведущий эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований

7 декабря 2003 образно выражаясь “обрели плоть” многие законодательные новации последних лет – от нового закона о политических партиях до новых законов о выборах. Именно в этот день семь российских регионов по новым правилам избрали свои законодательные собрания – Ингушетия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Мордовия, Волгоградская, Вологодская и Ульяновская области. Теперь в них половина мандатов не только формально в законе, но и на практике распределена между списками избирательных объединений и блоков.

Формально новые нормы федерального законодательства стали обязательными еще с 14 июля 2003 года, однако все запланированные на осень региональные выборы законодательных собраний были в итоге совмещены с выборами депутатов Государственной Думы 7 декабря 2003 года. Этой проблеме “принудительной трансформации” региональных политических систем мы с коллегами уже уделяли внимание на страницах журналов “Полис”¹ и “Право и жизнь”². “Принудительная трансформация” термин не случайный – ибо региональные элиты повсеместно до последнего сопротивлялись законодательным новациям центра. Формально данные поправки были приняты еще в 2002, но в ходе политического торга введение норм закона в действие удалось оттянуть почти на год – губернаторы наотрез отказывались переходить к смешанной системе. Ни в одном регионе в период после вступления в силу нового закона и до окончания переходного периода, то есть пока пропорциональная система не являлась обязательной, ее не ввели. Среди “отказников” оказались город Санкт-Петербург, Саратовская область, Удмуртия, Коми, Башкортостан, Дагестан, Северная Осетия и другие регионы. Так, к примеру, весной 2003 по прежней, мажоритарной, системе прошли выборы в Дагестане и Башкортостане, это означает, что новая, смешанная избирательная система начнет применяться в Дагестане только в 2007 году, а в Башкирии – в 2008.

В то же время смешанная избирательная система является абсолютно новой далеко не для всех субъектов РФ. Начиная с 1993 года, в 9 российских регионах смешанная система уже применялась для выборов региональных законодательных собраний – речь идет о Красноярском крае, Свердловской, Калининградской, Саратовской и Псковской областях, Республиках Марий Эл и Тыва, Корякском и Усть-Ордынском Бурятском автономных округах^{1, 3}.

Напомню основные позиции тех выборов. Во всех этих случаях, за исключением Корякского АО, выборы проходили с использованием 5%-ного барьера для допуска партийных списков к распределению мандатов. Наиболее интересен опыт Красноярского края и Свердловской области. В Красноярском крае по партийным спискам избиралось чуть менее половины состава Законодательного Собрания края (20 из 42 депутатов), и выборы уже проходили дважды – в 1997 и 2001. В Свердловской области полностью по партийным спискам избирается весь состав основной палаты Законодательного Собрания области – Областной думы (28 депутатов), причем действует принцип ротации – каждые 2 года избирается половина состава областной думы, это означает, что выборы по партийным спискам проходят, начиная с 1996 года, каждые два года (выборы уже проходили в 1996, 1998, 2000, 2002). Таким образом для двух этих важнейших регионов страны выборы по спискам являются центральными при избрании регионального представительного органа. В 2002 впервые по смешанной системе избрано Псковское областное собрание депутатов (по спискам – 11 из 33 депутатов). В иных регионах до 2003 по спискам избиралась незначительная доля депутатов, и списочные выборы имели скорее символическое, чем реальное значение для получения значимого большинства в региональном парламенте. Причем выборы с использованием партийных списков в Марий Эл, Тыве, Саратовской области, Усть-Ордынском Бурятском и Корякском АО прошли всего один раз – в 1993 в Марий Эл и Тыве, в 1994 в Саратовской области и в 1996 в Корякии и Усть-Ордынском округе, а затем были отменены.

Таким образом, на весну 2003 года избранные по смешанной системе парламенты существовали только в 4 регионах (Красноярский край, Свердловская, Псковская и Калининградская области). После того, как 7 декабря 2003 к ним добавились еще 7 регионов (Ингушетия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Мордовия, Вологодская, Волгоградская и Ульяновская области), теперь в 11 регионах России действуют Законодательные Собрания, избранные по смешанной избирательной системе.

Стоит отметить сам факт попыток центра унифицировать правила региональных выборов. Как правило, в федеративных государствах составляющие их субъекты сами решают, какой тип избирательной системы использовать при выборах региональных органов власти. Фактически РФ до 2003 также относилась к этим странам, общие принципы регулирования избирательного законодательства касались не избирательной системы, а скорее принципов ведения кампаний. С этой точки зрения новый федеральный закон “Об основных гарантиях…” – это несомненный шаг к унитаризму, и не факт, что он приведет к позитивным последствиям. Слишком разные национальные культуры и политические системы существуют на огромной территории страны – от патриархально-клановой системы кавказских республик до огромных по территории национальных округов Сибири, где в поселках с населением в несколько сот человек можно говорить практически о прямой демократии, где все друг друга знают. Тем не менее, несмотря на унитаристские тенденции, закон дает регионам определенное право проявить свою законодательную фантазию и искать новые механизмы, но только в рамках очерченной схемы смешанной избирательной системы. В частности, на усмотрение регионов оставлены: численность депутатского корпуса, размер избирательного барьера, правила формирования списка, методика распределения депутатских мандатов, выбор между закрытыми и открытыми списками.

Уже отмечено, что в эти годы выборы по спискам проходили только в 9 регионах, и только в трех из них более одного раза.

Основная закономерность региональных списочных выборов в эти годы: они носили жестко персонифицированный характер, роль федеральных партий (кроме КПРФ) в этих выборах была незначительной. Об этом красноречиво свидетельствуют успехи таких чисто региональных конструкций, как “Кузнецов, Полозов, Савицкий – вместе ради будущего” – в Псковской области, Народная партия суверенной Тывы – в Тыве, “За Родной Урал”, “Май” и другие в Свердловской области, “Наши”, “За Лебедя”, “Блок Анатолия Быкова”, “Северная партия” – в Красноярском крае, “Янтарный край” и др. в Калининградской области. Так, отделения федеральных партий в Свердловской области, кроме коммунистов, не разу не смогли попасть в тройку лидеров или набрать свыше 10% голосов (“Единство” и “Отечество” 2002 года не в счет – фактически это было новое название блока НДНГ мэра Екатеринбурга Чернецкого). Кроме коммунистов, из “федералов” только НДР в 1998 году и Партии пенсионеров в 2002 году удалось преодолеть 5% барьер и пройти в Свердловскую областную думу. Примерно такая же картина в Красноярске, где в 2001 на выборах все три первых места заняли местные блоки (“Наши”, “За Лебедя”, Блок А.Быкова), а КПРФ и “Единство” балансировали на уровне около 10%.

Зачастую даже при наличии на выборах списка, по названию связанного с некой федеральной партией, эта связь оказывалась весьма условной и так или иначе была обусловлена предвыборными интересами (чаще всего – продемонстрировать связь с властью и якобы “поддержку Москвы” – это и список “Единство” в Пскове, не имеющий отношения к “Единой России”, это и список “В поддержку Президента” в Калининграде, не имеющий отношения к президенту РФ и т.д.). Даже когда среди победителей оказывается список “настоящей” федеральной партии (т.е. созданный с реального согласия Москвы), то зачастую за этим реально скрывается местный список, слабо привязанный к федеральным задачам и интересам. Как показывает практика, избиратели четко различают общероссийское голосование, которое для них часто носит абстрактный характер голосования за некие условные парадигмы (левую, демократическую, патриотическую), и голосование местное, в ходе которого ориентируются на местные проблемы, способность партии (блока) и ее лидера эти проблемы решить и их личный авторитет в регионе. Чисто идеологические организации, за исключением КПРФ, оказываются на обочине или за пределами таковой.

Почти повсеместно 5%-ный барьер на региональных выборах преодолевало 4 и более списка (лишь в Псковской области в 2002 и на выборах Красноярского горсовета в 2000 этот барьер преодолело всего три списка, а в Тыве в 1993 баллотировалось всего два списка – оба они, естественно, преодолели 5%-ный барьер; исключением является экзотический вариант выборов в Корякии 1996 года, когда 25%-ный барьер преодолел один список – если бы барьер был 5%-ным, то его преодолели бы все три участвовавших в выборах списка).

В 2002–2003 даже тем регионам, которые раньше не желали вводить выборы по спискам, пришлось принимать новые законы, вводящие смешанную систему и искать новые варианты сохранения властных позиций за действующей элитой с учетом новых условий.

Одной из трудностей при принятии новых законов явилась необходимость изменения нарезки избирательных округов, которую можно было избежать, лишь удвоив численный состав представительного органа власти (чтобы сохранить прежнее число избирательных округов). Так как действующие депутаты менее всего заинтересованы в перенарезке округов, а тем более в их укрупнении (что сразу удорожает избирательную кампанию), то практически повсеместно именно они являлись главными сторонниками увеличения численного состава заксобрания. Однако интерес депутатов входил в противоречие с интересами исполнительной власти, которой проще иметь дело с малочисленным представительным органом – им легче управлять и манипулировать. При этом изменение численного состава ассамблеи невозможно без внесения изменений в устав субъекта РФ, для которого нужно согласие и исполнительной, и представительной власти. Не удивительно поэтому, что в большинстве регионов не произошло значительного увеличения численности депутатского корпуса. В результате в большом числе регионов возникла кризисная ситуация, когда в новом региональном законе так и не указано, сколько же депутатов избирается по партийным спискам. Решение этого вопроса отложено “на потом” – среди этих регионов города Москва и Санкт-Петербург, Карелия, Астраханская, Владимирская, Ивановская, Омская, Псковская, Тульская, Челябинская, Ярославская области, Ставропольский край.

В трех регионах но новым законам численность ассамблей уменьшена – это республики Марий Эл, Мордовия и Чувашия (в Марий Эл число депутатов снизилось с 67 до 52 депутатов, в Мордовии с 75 до 48, в Чувашии с 73 до 44).

Особого упоминания заслуживает ситуация в городе Москве, где в Московской городской думе всего 35 депутатов и даже сейчас на один избирательный округ по выборам депутата городской думы приходится около 200 тысяч избирателей. Очевидно, что если уменьшить долю округов до 17 (так как 35 нечетное число), то по сути округа по выборам в Мосгордуму начнут совпадать с округами по выборам в Государственную Думу РФ, что является несомненным “перебором” и очень сомнительно с точки зрения выражения интересов избирателей. Тем не менее мэрия Москвы не соглашается на увеличение численности депутатского корпуса.

Особенно интересными стали региональные споры о величине заградительного барьера. Большинство регионов решили просто копировать федеральную схему с 5%-ным барьером, допуская к распределению и списки, получившие менее 5%, если за прошедшие 5%-ный барьер списки в совокупности подано менее 50% голосов пришедших на участки избирателей. В некоторых регионах (Астраханская, Калужская и Пермская области, Ставропольский край, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий АО) введена норма, согласно которой списков, допущенных к распределению мандатов, должно быть не менее трех. В некоторых регионах установлена иная величина заградительного барьера. Наиболее низкие барьеры (3%) установлены в Иркутской и Амурской областях и Коми-Пермяцком автономном округе. В Ивановской, Московской, Орловской, Самарской и Саратовской областях установлен 4%-ный барьер.

Завышенный барьер введен в Калмыкии и Дагестане (10%), Вологодской области и Таймырском АО (8%), Пермской (7,5%), Волгоградской и Омской областях, Алтайском крае, Татарстане и Башкортостане (7%).

Скандальным стало принятие законов о выборах в Вологодской области и Алтайском крае. Интересен случай Вологодской области, где выборы по спискам прошли 7 декабря 2003 года. Ранее в регионе действовала система ротации, когда каждые два года избиралась половина депутатов Законодательного собрания. Отныне в Уставе Вологодской области статьи о ротации при выборах в ЗС больше нет. Однако в декабре 2003 года в Законодательное Собрание области была избрана лишь половина депутатского корпуса – 17 человек, все по пропорциональной системе, что вызвало обвинения в нарушении прав беспартийных избирателей, лишенных таким образом права выдвижения кандидатов. Дело в том, что по системе ротации, действовавшей до настоящего момента, 17 депутатов приступили к исполнению своих обязанностей в марте 2002 года. Была предложена такая схема проведения выборов: 17 депутатов будут избраны со сроком полномочий – 3 года и 3 месяца. В марте 2007 года будут выбраны все 34 депутата Законодательного Собрания области. Региональная организация “Единой России” пыталась инициировать введение 10%-ного барьера на выборах ЗС, что вызвало резкую критику как председателя Центризбиркома РФ А.Вешнякова, так и губернатора области В.Позгалева. Остальные партии настаивали на 5%. В качестве некоторого компромисса было внесено предложение заменить ранее предложенные комитетом 10% на 8%.

В Алтайском крае также шла жесткая борьба – вначале краевой совет народных депутатов принял решение о 10%-ном барьере, но затем началась кампания протеста со стороны местных СМИ и правых партий, данное решение осудил и губернатор А.Суриков; и затем барьер снизили до 7%.

Одиозный проект был разработан в Хабаровском крае – предлагалось разбить Законодательную Думу на две палаты, одна из которых обладала бы всеми основными полномочиями и избиралась бы только по мажоритарной системе, а вторая была бы фактически бесправна, имея только право вето на решения нижней, при этом в ней предлагалось избрать 8 из 16 депутатов по спискам с 16%-ным барьером. Подобный проект вызвал возмущение как общественных организаций, так и СМИ, в результате он был отклонен и введена “обычная” схема – 32 депутата с 5%-ным барьером.

Специфическую систему выборов по новому закону сохраняет Ханты-Мансийский автономный округ. В настоящее время в Думе ХМАО 25 депутатов, из которых 20 избираются по одномандатным округам и 5 по единому многомандатному округу – т.н. “Ассамблее коренных малочисленных народов Севера”, созданной для защиты интересов коренного населения. Хотя система избрания этих 5 депутатов явно ставит их в неравное положение с остальными 20, принцип сохранения квоты для коренных малочисленных народностей (хотя в новом паспорте гражданина РФ нет графы национальность) законодатели решили оставить. Согласно статье 2 закона “О выборах депутатов Думы ХМАО”⁴ численность Думы устанавливается в 26 депутатов, из них 13 избираются по пропорциональной системе, 10 по одномандатным округам и 3 по мажоритарной системе по единому трехмандатному избирательному округу (“квота представительства коренных малочисленных народов Севера”). Таким образом, на выборах Думы ХМАО каждый избиратель округа получит три бюллетеня.

Методика распределения депутатских мандатов во всех регионах России идентична, применяется т.н. “квота Хэра” – число действительных голосов, полученных допущенными к распределению списками, делится на число распределяемых мандатов; в результате образуется т.н. первое избирательное частное. Число голосов, полученных списком, делится на это избирательное частное, и получается число полученных списком мандатов. Если остаются нераспределенные мандаты, то они распределяются по принципу наибольших дробных остатков. Исключение составила только Калмыкия, где введен более сложный метод д’Ондта, который благоприятствует партиям–фаворитам.

Как правило, региональные списки являются “плоскими” – все кандидаты идут по номерам друг за другом. Большинство региональных законов не оговаривают разбиение списка на центральную и региональные части. Однако 11 регионов (Республика Алтай, Дагестан, Коми, Мордовия, Чувашия, Краснодарский край, Курганская, Курская, Московская, Новосибирская и Саратовская области) решили более детально разработать вопрос с внутренней структурой списков.. К сожалению, во всех законах нормы, касающиеся разбиения списка на части, оказались не слишком разумными, а иногда и просто абсурдными. Возникает даже ощущение, что законодатели сознательно стремились довести их до такого состояния. Обычно нормы, регламентирующие состав общерегионального списка, предельно жесткие. Число кандидатов в общей части не должно быть больше трех, региональные группы в большинстве случаев должны соответствовать одному или нескольким одномандатным округам (это сделано для облегчения подсчета голосов), при этом в законах Чувашии и Московской области записано, что группы должны соответствовать одному или двум округам, а закон Курганской области предусматривает, что группа может соответствовать только одному одномандатному округу. В законе Краснодарском крае расписаны 11 “групп регионов Краснодарского края”, и закон требует, чтобы список был разбит на соответствующие им 11 групп. Таким образом, избирательные объединения и блоки принуждаются к выдвижению явно завышенного количества кандидатов. Так, в Курганской области они обязаны выдвинуть не менее 20 кандидатов (в то время как по спискам распределяется 17 мандатов), в Чувашии – не менее 30 кандидатов (22 мандата) и т.д. Любопытно, что все эти жесткие требования не подкреплены реальными санкциями. Их нарушение не является основанием для отказа в регистрации списка. До крайности доведена идея разделения списков в Мордовии. Центральной части здесь нет вообще, список должен разбиваться на 24 группы – по числу одномандатных округов. В каждой группе – не менее трех кандидатов.

В большинстве стран мира, где используется пропорциональная система, принята система т.н. открытых списков, т.е. порядок, при котором избиратель имеет возможность влиять на очередность получения мандатов внутри списка. Однако в Российской Федерации в 1993 г. была введена система закрытых списков, когда избиратель голосует за или против списка в целом и не может его изменить. Это объяснялось в то время тем, что пропорциональная система для российского избирателя внове и не следует ее сразу усложнять. Постановлением Центризбиркома от 25 декабря 2002 г. регионам рекомендовано использовать открытые списки. Тем не менее систему открытых списков решили применить лишь несколько регионов (Калмыкия, Тыва, Приморский край, Калужская, Липецкая, Магаданская, Орловская, Смоленская, Тверская области, Коми-Пермяцкий и Ямало-Ненецкий АО) – более широкое ее использование можно будет рекомендовать только после эксперимента, проведенного в данных субъектах РФ².

Помимо названного, огромное значение имело также новое требование федерального законодательства, по которому отныне даже в региональных выборах могут принимать только отделения федеральных политических организаций. Региональные партии закон не предусматривает.

В таких условиях 7 декабря 2003 семь регионов России впервые провели выборы депутатов своих законодательных собраний по партийным спискам. При этом 4 из 7 регионов – это национальные республики с политическими режимами разной степени авторитарности и только 3 региона с относительно развитыми партийными системами – Вологодская, Волгоградская и Ульяновская области. Многие сторонники распространения в регионах смешанной системы полагали, что она повысит уровень демократичности и конкурентности региональной политики, однако “чуда” не произошло – списочные выборы не сделали автократические региональные режимы более демократическими и либеральными. Во всех регионах, традиционно относимых политологами к автократическим политическим режимам – Мордовии, Кабардино-Балкарии и Калмыкии (с оговорками, как регион “силового контроля”, сюда же можно отнести Ингушетию) – подавляющего перевеса добилась партия “Единая Россия” (72,5% в Кабардино-Балкарии, 76,2% в Мордовии, 36,3% в Ингушетии, 41,7% в Калмыкии – здесь из-за 10%-ного барьера “Единая Россия” заняла 20 мест из 27 в парламенте). Конкуренты “Единой России” (преимущественно в лице КПРФ) в лучшем случае получили здесь несколько мандатов. Это похоже на итоги выборов губернаторов в этих регионах, где нынешние правители получали по официальным данным за 90% голосов (и только в Калмыкии в 2002 под мощным нажимом, в том числе из центра, удалось добиться второго тура на выборах президента). Одновременно во всех этих национальных республиках выборы сопровождались скандалами и многочисленными обвинениями со стороны оппозиции в фальсификациях, данные об итогах публиковались с большим опозданием и частично. И это не удивительно – ведь решался вопрос о власти в регионе. Особенность регионов Северного Кавказа – открытая политическая конкуренция и публичные столкновения политиков здесь минимальны, а решающую роль имеют закрытые кланово-корпоративные соглашения и внутриэлитный баланс; а собственно публичная политика, и, в частности, выборы, играют лишь роль своеобразного “политического гарнира”, фактического референдума по утверждению итогов внутриэлитного соглашения. Естественным ограничителем этой кланово-корпоративной системы, не дающим элите слишком “зарваться”, является социально-экономическая ситуация в регионе: как только социальные диспропорции переходят определенную грань и ситуация ухудшается, появляются возможности протестных всплесков, на которых могут побеждать и несистемные фигуры. Однако системного протестного поведения той или иной группы в большинстве регионов Северного Кавказа (в частности Кабардино-Балкарии) пока не наблюдается, поэтому если это внутриэлитное соглашение достигнуто под вывеской “Единой России”, то этот список и получает свои 73%, а оппозиции остается только возмущаться. Из северокавказских регионов относительно плюралистичны только результаты выборов в Ингушетии – здесь клановая система наиболее сложна, и специфический характер навязанного региону политического режима, а также противостояние его с отстраненной от власти группировкой Аушева (“Российская партия мира”) сделали полную монополизацию власти “Единой России” невозможной – 5% в итоге преодолели 5 партий, но оппозиция считает данные “Единой России” завышенными и сфальсифицированными. В Мордовии и в Калмыкии в парламенты прошли только две партии (“Единая Россия” и КПРФ), в Кабардино-Балкарии – три (“Единая Россия”, КПРФ, АПР).

Показательна ситуация в Кабардино-Балкарии: “Единая Россия”, как отмечено, получила 72,5% голосов и 44 из 55 мандатов, распределяемых по спискам. КПРФ и Аграрная партия получили по 8,8% и 8,7% голосов и всего 6 и 5 мандатов, соответственно. Российская партия жизни получила всего 1,9% голосов, Партия Возрождения России – 1,6% (а их блок на одновременных выборах Госдумы РФ всего 0,9% – в четыре раза меньше!), СПС – 2,0%, “против всех” проголосовали 4,5% избирателей. С учетом одномандатных округов "Единая Россия" получила в парламенте КБР не менее 81 места, у КПРФ – 7 мандатов, аграриев – 5, у Российской Партии Жизни – один. Еще 15 парламентариев избирались как независимые депутаты.

Региональное отделение СПС заявило, что располагает протоколами, подписанных участковыми избирательными комиссиями, а также цифрами, полученными от своих наблюдателей, согласно которым только по городу Нальчик региональное отделение набрало более 6%. По мнению члена политсовета регионального отделения СПС Олега Ахметова, "столь длительный подсчет голосов означал не что иное, как переписывание протоколов и фальсификацию итогов выборов". В сообщении кабардино-балкарских правых подчеркивается, что “Кабардино-Балкария уже имеет большой опыт в фальсификации выборов”. Ахметов выразил надежду, что "этот беспредел должен когда-нибудь закончиться, этот жандармский режим. В Кабардино-Балкарии не действуют никакие законы, и власть грубым администрированием, с использование милиции и ОМОНа решает, кому быть избранным, а кому нет"⁵.

Показательна цитата президента КБР Валерия Кокова в интервью “Кабардино-Балкарской правде”: “Итоги выборов позволяют сделать вывод о том, что народ Кабардино-Балкарии остался верен избранному нами курсу”. Так что региональная элита и не скрывает, что она определяет и курс и все остальное в республике, а населению только остается его поддерживать.

9 декабря 2003 президент КБР провел оперативное совещание, на котором выразил удовлетворение итогами прошедших выборов. Вместе с тем, президент заявил, что "налицо устремления и притязания целых групп на политическую власть с помощью неправедно накопленных денег. Это продолжение тех дел, которые происходят в республике с начала 90-х годов. И, как это ни странно, такие силы поддерживаются профсоюзами республики". Президент, вероятно, имел в виду тот факт, что штаб А.Шхагошева, который на прошедших выборах баллотировался в Госдуму по одномандатному округу, располагался в их здании. Там же располагается благотворительный фонд "Солидарность", созданный А. Шхагошевым для поддержки неимущих. "Слова Президента – намек на то, что его надо оттуда гнать, что, скорее всего, будет сделано", – отметили в ДК профсоюзов.

Забавно, но в итоге этих “более демократических” списочных выборов парламент в КБР стал еще более бесправен. Раньше на постоянной основе работало 22 депутата, теперь их по закону может быть и меньше 22. Уменьшена роль фракций. В проекте закона в список "постоянных" депутатов входили и руководители парламентских фракций. Представитель президента Кокова предложил новый список, в котором они отсутствовали. Депутаты согласились с этим без каких-либо возражений (!).

Еще хуже ситуация в Калмыкии. По мнению председателя Центризбиркома РФ А.Вешнякова, в Калмыкии в результате выборов установлена “искусственная двухпартийная система”. Республика Калмыкия, отметил Вешняков, выделяется как сложным способом выборов депутатов Народного Хурала (смешанная система, причем пропорциональный принцип осложнялся тем, что избиратель голосовал не только за партию, но и за каждого кандидат в партийном списке), а также завышенным, по мнению главы ЦИК, 10-процентным барьером. В случае, если бы барьер был установлен на уровне 5 процентов, его преодолели бы СПС (7,75%) и Российская партия мира (7,16%). Близко к 5% барьеру было и "Яблоко" (4,98%), всего по 3,96% набрали ЛДПР и АПР, 2,51% – партия “Зеленых”, 1,91% – Партия социальной справедливости и 0,96% – Партия Возрождения России, 7,7% голосовали “против всех” списков. Искусственное завышение барьера привело к тому, что довольно значительно число граждан не получили своих представителей в парламенте республики, а прошли только списки “Единой России” и КПРФ. В итоге в парламент с учетом многомандатных округов прошли 20 депутатов от партии "Единая Россия" (8 – по многомандатным округам, 12 – по единому республиканскому округу), 3 – из КПРФ и 4 независимых депутата, двое из которых – сторонники “Единой России”. Итого “Единая Россия” контролирует почти 90% мест в Народном Хурале.

Реакцией ход голосования и подсчета голосов стало начало уже 7 декабря пикетирования Дома правительства Республики. Даже через сутки после окончания голосования окружная избирательная комиссия Калмыкии не обнародовала предварительные итоги голосования. Кроме того, практически все участковые избирательные комиссии приступили к подсчету голосов только в 3 часа ночи 8 декабря. Ни на одном участке наблюдатели от различных партий и кандидатов не смогли в полной мере использовать свои законные права. Председатели комиссий требовали, чтобы наблюдатели стояли не ближе 7 метров от места, где проводился подсчет бюллетеней. По мнению оппозиции, в результате массовой фальсификации выборов результаты, полученные по системе ГАС “Выборы”, и цифры в итоговых протоколах подсчета голосов не совпадают. Участники митинга заявили, что подобное нарушение закона инспирировано руководством республики и лично президентом Калмыкии Кирсаном Илюмжиновым. 9 декабря участники митинга выдвинули ультиматум президенту Илюмжинову. В нем излагались следующие требования: проверка документов избирательной комиссии представителями компетентных ведомств, пересмотр итогов выборов по Калмыцкому одномандатному округу и по выборам депутатов Народного Хурала (Парламента) РК, и – основное требование – отставка К.Н. Илюмжинова с поста президента Республики в связи с неоднократными нарушениями Конституции РФ и Степного Уложения (Конституции) Калмыкии. Илюмжинов попросил 24 часа на размышление. Участники митинга приняли решение продолжать акцию протеста до принятия Илюмжиновым решения. Во время встречи лидеров оппозиции и руководителей силовых ведомств республики были даны взаимные гарантии о недопущении провокаций и силового разрешения конфликта. Однако, ни президент Илюмжинов, ни руководители силовых ведомств не сдержали своего слова. Утром 10 декабря площадь была оцеплена сотрудниками МВД РК, введен в действие план “Вулкан-1” (угроза захвата административных зданий), автодороги в Элисту перекрыты, вызваны дополнительные силы МВД и ВВ из соседних регионов. Заместитель полпреда президента РФ в Южном федеральном округе Сергей Епифанцев подверг критике попытки ряда общественно-политических организаций Калмыкии провести так называемый съезд народа Калмыкии и вновь поставить вопрос о доверии руководству республики. Он также подчеркнул, что тщательное рассмотрение всех конкретных фактов о нарушениях в ходе избирательного процесса или в социально-экономической сфере республики будет обязательно продолжено вплоть до января 2004 года.

Сам Илюмжинов поспешил переложить ответственность за принятие решений на Представителя Президента РФ в ЮФО В.Г. Казанцева и замгенпрокурора России Сергея Фридинского, которые срочно прибыли в Элисту. Результатом их встречи с представителями калмыцкого политического движения "Родной край" стало создание комиссии, которая должна проанализировать работу республиканского избиркома на предмет возможных нарушений. После решения о создании данной комиссии активисты "Родного края" прекратили пикетирование здания правительства Калмыкии. Однако практически никаких результатов работа данной комиссии не дала, но позволила “выпустить пар”.

Не менее скандальным стало подведение итогов выборов в Ингушетии. Даже ЦИК РФ признал, что в Ингушетии и Чечне на выборах в Госдуму проголосовало на 11% больше избирателей, чем их существует в действительности. Об этом 26 декабря на совещании председателей и секретарей избирательных комиссий субъектов РФ заявил глава Центральной избирательной комиссии Александр Вешняков. По официальным данным, на выборах Парламента Ингушетии “Единая Россия” получила 36,31% голосов и 7 мандатов, по 3 мандата получила “Российская партия мира” (один из ее лидеров бывший президент Ингушетии Р.Аушев – 19,09% голосов), Российская партия жизни (лидер списка – бывший заместитель генерального прокурора и бывший народный депутат СССР Исса Костоев – 17,98%), по 2 – “Яблоко” и Народная партия (10,86% и 8,34% голосов, соответственно). При этом сколько же точно голосов получила каждая из этих партий, было объявлено только 12 декабря, но распределение мандатов уже сообщили 10-го (это беспрецедентный случай – объявить распределение мандатов и не огласить полных результатов голосования). Сторонники Руслана Аушева заявили о победе Российской партии мира, а затем во двор дома председателя Избиркома неизвестными была брошена граната. После выборов в Верховный Суд республики было направлено несколько исков о признании недействительными выборов на отдельных участках. Четыре иска не были приняты за их юридической несостоятельностью. Иск Магомеда Тумгоева был отозван после того, как он был назначен вице-премьером Ингушетии. В заявлении Партии мира сказано: “территориальными избирательными комиссиями районов и городов Республики Ингушетия осуществляется масштабная фальсификация результатов указанных выборов. Так, в систему ГАС "Выборы" территориальными комиссиями вводятся явно не соответствующие действительности данные об итогах выборов. К примеру, территориальной избирательной комиссией Малгобекского района введены в систему ГАС "Выборы" сфальсифицированные сведения о количестве голосов избирателей, поданных за общереспубликанский список кандидатов от Российской партии мира (РПМ): по избирательному участку № 36 указано, что за список РПМ подано 45 голосов, в то время как согласно протоколу участковой избирательной комиссии № 36 за указанный список подано 145 голосов; по избирательному участку № 49 указано, что за список РПМ не подано НИ ОДНОГО голоса, между тем, согласно протоколу участковой избирательной комиссии № 49 за РПМ подано 284 голоса…".

В Мордовии по партийным спискам от "Единой России", набравшей 76,23% голосов, в Государственное Собрание Мордовии прошел 21 кандидат, а от КПРФ, за которую проголосовало 9,56% избирателей, – 3 кандидата (это вдвое больше, чем на федеральных выборах – на них список КПРФ получил только 5,5%, на региональных же выборах за “левые” голоса с коммунистами никто не конкурировал). Единственный правый список СПС (списка “Яблока” не было вообще) получил 4,8%, а Партия жизни – 1,93%. Победителями в 23 из 24 одномандатных округов стали 22 представителя партии "Единая Россия" и 1 самовыдвиженец. Один коммунист избран в Саранский городской совет.

Как уже отмечено, в отличие от четырех названных национальных республик, в Вологодской, Волгоградской и Ульяновской областях имели место “полноценно конкурентные” избирательные кампании (при этом в Вологодской и Волгоградской областях были завышенные 7- и 8%-ный заградительные барьеры).

В Вологодской области даже завышенный 8%-ный барьер преодолело четыре партии – “Единая Россия” (38,79%), КПРФ (11,84%), АПР (15,88%) и ЛДПР (10,21%). Если бы барьер составлял 5%, то в Законодательное Собрание также прошел бы список СПС (5,6%). И только список Партии Возрождения России собрал всего 4,39%.

Своеобразная ситуация сложилась в Волгоградской области. Первый созыв Волгоградской областной думы был избран 12 декабря 1993 года из 32 депутатов. Согласно закону 1997 г., каждые 2 года должны были избираться 16 депутатов по одномандатным округам (т.е. производилась ротация половины состава областной думы). Первая ротация состоялась в 1997 году, вторая – в 1998 (в период 1997–1998 гг. в областной думе было временно 48 депутатов). Однако затем было решено отказаться от принципа ротации, и после истечения в 2002 г. полномочий депутатов, избранных в 1997 г., в областной думе осталось 16 депутатов. В 2003 г. в закон о выборах областной думы внесены изменения – к 16 одномандатникам добавлено 22 депутата, избираемых по пропорциональной системе. Таким образом, в Волгоградской областной думе теперь 38 депутатов. Региональный законодатель даже “перевыполнил” требование федерального закона – теперь в Волгоградской области по спискам избирается 57,8% областной думы.

Всего на списочные выборы областной думы было выставлено 6 списков, из которых 7%-ный барьер преодолели “Единая Россия” — 36,69%, КПРФ — 25,83%, ЛДПР — 12,51% (они получили, соответственно, 11, 7 и 4 депутатских мандатов). “Яблоко” получило 5,34%, СПС – 4,78%, Партия Возрождения России – 3,4%. Более 9% проголосовало “против всех” (на выборах Госдумы РФ по спискам “против всех” голосовало 4,3%). С учетом одномандатных округов в облдуме сложилось примерное равенство позиций КПРФ и “Единой России” (17 представителей КПРФ, 14 — “Единой России”, 4 — ЛДПР, а также трое независимых депутатов). Среди избранных от “Единой России” – главный редактор газеты “День за днем” Вадим Шумилин, главный редактор еженедельника “Интер” Ефим Шустерман, сразу три ректора волгоградских вузов — Михаил Сукиасян, Олег Иншаков и Борис Смагоринский и ряд лиц, связанных с нынешним мэром Волгограда Е.Ищенко и бизнесменом О.Савченко. КПРФ представлено сторонниками губернатора Н.Максюты и депутата Госдумы РФ А.Апариной. От ЛДПР депутатом облдумы стал руководитель ликероводочного завода Павел Башелутсков.

Самыми интересными были выборы в Ульяновской области. “Самый непопулярный губернатор России” (по многочисленным опросам) Владимир Шаманов был вынужден поддерживать составленный из региональных олигархов (типа генерального директора пивной компании “Витязь” А.Литвинова) и чиновников список “Единой России”, в общем не имеющий к собственно группе Шаманова никакого отношения. Пышным цветом расцвела оппозиция – от КПРФ до блоков “Народ за Фролыча” (список бывшего губернатора области Юрия Горячева, который одновременно баллотировался в Госдуму РФ по списку блока “Родина” – список был создан региональными отделения партии “Народная воля” и движения “За социальную справедливость”) и “Ульяновцы” (левопулистский блок, созданный из региональных организаций ОПД "Инженерный прогресс России" и партии "Зеленые" бывшим лидером местного СПС Исааком Гринбергом и одним из бывших лидеров местной организации КПРФ О.Сергеевой, объединенных неприятием нынешней и бывшей областной администраций). В качестве фактически единственного демократического оппозиционного списка шло “Яблоко”, против которого буквально за полчаса до окончания выдвижения был выставлен список СПС с целью не допустить прохождения “Яблока” в Законодательное собрание (СПС в регионе практически не существовал к этому времени, после ухода со скандалом Гринберга его возглавлял бизнесмен с криминальной репутацией Повтырев, затем другой бизнесмен Герасимов, который передал печать третьему бизнесмену Арифулину). В списке СПС из 16 кандидатов 14 были работниками фирмы Арифулина. Аналогичным образом против КПРФ был выставлен список “Коммунисты”, созданный региональными отделениями РКРП–Российской партии коммунистов и Партии Мира и Единства, и состоящий из студентов УГТУ, безработных и 5 представителей семьи Паймушкиных. Вся предвыборная агитация блока “Коммунисты” состояла из нападок в адрес региональной организации КПРФ.

Кампания была очень грязной, направленной на негативную мотивацию. Чего стоит такой пассаж, взятый из газеты регионального отделения "Единой России": “Гусинский сбежал в Америку, Березовский в Англию, Ходорковский за решеткой, а вот Гринберг пока в Ульяновске и на свободе”.

Интересна позиция мэра Ульяновска П.Романенко, ранее конфликтовавшего с губернатором Шамановым, а ныне публично выступающим как его союзник: “Что касается выборов в Госдуму, я проголосовал за свою коллегу, депутата Законодательного Собрания (и, предполагаю, победителя) Галину Федорову… По федеральному партийному списку мы голосовали за “Единую Россию”. На региональном уровне я отдал голос за “Яблоко”⁶.

В итоге на первом месте оказалась “Единая Россия” с 27,38% голосов, далее следует кандидат “против всех” 12,77%, блок “Народ за Фролыча” (11,85%), КПРФ (11,23%) и ЛДПР (11,1%). Немного не хватило для преодоления 5%-ного барьера списку АПР – 4,7%. “Яблоко” получило 4,6%, блоки “Коммунисты” и “Ульяновцы” по 4,39% и 4,28% соответственно, Народная партия 2,71%, СПС – 2,17%. Во всех 6 одномандатных округах Ульяновска и Ульяновскому избирательному округу № 181 по выборам депутата Госдумы РФ победил кандидат “против всех”.

При общероссийских 37% за "Единую Россию" в Ульяновской области набралось только 34%, а в областном центре местами даже меньше 17 процентов. В качестве победы "единороссы" представляют большинство, полученное партией на выборах в ЗС, однако в округах власть попросту выставила кандидатами от своей партии заведомо проходные фигуры. То есть, не партия их провела в депутаты, а скорее они “вытащили” партию. Как отмечено, за список "Единой России" на выборах Законодательного Собрания получено немногим больше 27% от принявших участие в голосовании, а против – свыше 50%. Это – около 12 процентов у блока "Народ за Фролыча", столько же – у "против всех", по 11% – у КПРФ и ЛДПР и почти по 4 с половиной – у блока "Ульяновцы" и “Яблока”. В одномандатном округе на выборах депутата Госдумы РФ Александр Кругликов, Вадим Орлов, Юрий Коган, Татьяна Сергеева, Сергей Герасимов, Александр Поляков и Игорь Игин набрали в сумме порядка 50 процентов голосов. Лояльные же Шаманову кандидаты – Литвинов, Абрамов и Пименов (Федорова же на финише гонки начала дистанцироваться от обладминистрации) – всего 13,5 процента.

Если обобщить итоги выборов Законодательных собраний по спискам, состоявшихся 7 декабря, то помимо подавляющего преимущества “Единой России” в национальных республиках, можно отметить следующее. В целом небольшой уровень конкуренции, больше всего списков (9) было зарегистрировано в Ульяновской области, только 4 в Мордовии, 6 в Вологодской, Волгоградской областях, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. И это при том на федеральном уровне на выборах депутатов Государственной думы было 23 списка. Как представляется, это следствие излишне жестких норм федерального законодательства о политических партиях. В Ингушетии в парламент прошло пять партий, в Ульяновской и Вологодской областях – четыре (если бы не 8%-ный барьер, в Вологде было бы пять), в Волгоградской области и Кабардино-Балкарии – три (если бы не 7%-ный барьер, в Волгограде было бы 4), в Мордовии и Калмыкии – два (если бы не 10%-ный барьер в Калмыкии, то там прошло бы 4 партии). Таким образом, при 5% барьере двухпартийная система могла бы быть только в Мордовии, а все иные регионы имели бы в парламентах 4–5 партий.

Самыми активными были “единороссы” - они выставили списки во всех 7 регионах. КПРФ участвовало в выборах в шести регионах (все, кроме Ингушетии), Партия возрождения России и СПС – в пяти, ЛДПР, “Яблоко” и АПР – в четырех, Партия жизни – в трех. Особенно стоит отметить активность аграриев, РПЖ и ПВР, не сумевших на федеральном уровне добиться большого успеха. При этом ни в одном регионе ПВР и РПЖ, шедшие на выборы Государственной думы РФ единым списком, не смогли сформировать избирательные блоки. Иные “малые” партии практически в региональных выборах не участвовали – Партия Мира “блеснула” в Калмыкии и в Ингушетии фактически как региональная партия Р.Аушева, “зеленые” выдвинули список в Калмыкии и стали учредителем блока “Ульяновцы”. По одной попытке участия в региональных выборах у Партии мира и единства, Партии социальной справедливости, партии “За Русь Святую”, партии “Народная воля”.

Существенно лучше, чем на федеральном уровне, выступила на региональных выборах Аграрная партия (прошла в законодательные собрания Вологодской области и Кабардино-Балкарии): судя по всему, избиратель просто не верил в ее шансы преодолеть 5%-ный барьер на федеральном уровне и довольно охотно голосовал на региональном. Больше, чем на федеральных выборах, как правило получали коммунисты (здесь у них нигде, кроме Ульяновской области, не было конкурентов в левой нише), меньше, чем на федеральных выборах, – “Единая Россия”. Довольно провальным везде, кроме Вологодской области, оказался СПС, “Яблоко” неплохо выступило в Ингушетии и Волгоградской области. Неожиданным является успех списков ЛДПР в трех регионах (ранее в этих регионах ЛДПР на местных выборах почти ничего не получало) – судя по всему, оказал воздействие фактор одновременных федеральных выборов и активная раскрутка Жириновского на федеральном уровне. На следующих региональных выборах такого вспомогательного фактора у региональных организаций ЛДПР не будет. В целом сохранилась прежняя тенденция – из федеральных партий успех в регионах имеют только партия власти и КПРФ, а иные партии только там, где имеют региональных харизматических лидеров. “Идеологический” фактор на региональных выборах по-прежнему не работает.

Как и предсказывалось, происходит диффузия региональных отделений большинства существующих партий. В них внедряются обладающие финансовым и административным ресурсом лица, фактически просто происходит их скупка. Они превращаются в лишенные идеологического окраса пиар–структуры. Это видно на примере СПС и ЛДПР в Ульяновской области и т.д. В некотором роде можно говорить о новом виде пиар–бизнеса: регистрацию партии или группы партий “под ключ” с целью продажи ее юридической регистрации в конкретные регионы под образование блоков. Именно такую роль сыграли образовавшие блок “Коммунисты” в Ульяновской области ПМЕ и РКРП. Во многом пока происходит имитация партийности вместо действительно партийной и программной конкуренции.

Сохраняется и тенденция высокой персонификации региональных выборов. И как показал успех блока “Народ за Фролыча”, новый федеральный закон реально не мешает создавать чисто региональные политические конструкции из отделений федеральных партий вместо учредителей из сугубо местных организаций. Роль таких блоков скорей всего будет расти пропорционально тому, как будет накапливаться опыт проведения региональных выборов по смешанной системе.

Часть прежних региональных партий либо вынуждены преобразовываться в региональные отделения тех или иных федеральных партий (в этом случае мы получаем дополнительные всплески активности в том или ином регионе незначительных на федеральном уровне партий – к примеру, Российская партия мира в Ингушетии за счет личной популярности Р.Аушева, которая вряд ли будет успешной где-то еще).

Несомненно, что в перспективе введение смешанных выборов приведет к росту конкурентной региональной политической среды. И даже в Калмыкии, Кабардино-Балкарии и Мордовии, где оппозиция получила всего несколько мандатов, это все же лучше, чем ее полное отсутствие в парламенте. При смешанной системе региональный парламент станет гораздо более независимым от губернатора и менее управляемым органом, где будут представлены разные группы интересов, соответственно ее политический вес и значение обладателей депутатских мандатов, как мы надеемся, существенно возрастут. Но ожидать этого сразу, как показал опыт Северного Кавказа, не стоит.

Следующая волна региональных выборов по партийным спискам состоится 14 марта 2004 года, вместе с выборами Президента РФ. Это еще шесть регионов (из них в Свердловской области – это плановые перевыборы уже избранной ранее по спискам областной думы) и общее число регионов с действующими парламентами, избранными по смешанной системе, достигнет 16. Будут избраны Народное Собрание Карачаево-Черкесии, Государственный Совет Татарстана, Алтайский краевой Совет народных депутатов, Государственная Дума Ярославской области, Дума Усть-Ордынского Бурятского автономного округа.

До конца года выборы законодательных собраний также состоятся в Архангельской, Брянской, Иркутской, Калужской, Курганской, Тульской и Читинской областях, Республиках Марий Эл и Хакасии, Корякском автономном округе.

Соответственно, к началу 2005 избранные по смешанной системе парламенты будут почти в трети российских регионов, что несомненно даст богатый материал для изучения и анализа.