Для страны с такой огромной и разнообразной территорией, как Российская Федерация, существование качественной системы средств массовой информации, дающей адекватную картину как регионам о том, что происходит на уровне Федерации, так и о том, что происходит в самих российских регионах, является одним из элементов интеграции не только экономического и политического, но и национального социокультурного пространства. Чрезмерная политизация такого инструмента, как федеральные СМИ, его превращение из инструмента информирования населения в инструмент пропаганды и манипулирования общественным мнением, несомненно, ведет к снижению его эффективности, подрывает основы доверия населения российских регионов к транслируемой федеральными каналами информации.

Наиболее остро данная проблема стоит перед наиболее удаленными от исторического центра страны регионами, редко попадающими в федеральные СМИ (несомненно, в первую очередь речь идет о телевидении, как массовом и доступном средстве массовой информации). Соответственно, во многом по объективным причинам (транспортная удаленность, и, следовательно, высокая затратность на регулярные командировки журналистов и содержание регулярных корпунктов) освещение событий в этих регионах приобретает характер “кампаний”, часто откровенной “заказухи”. У СМИ нет собственных денег на то, чтобы самим отслеживать и показывать события в этих регионах, поэтому наличие сюжета из них зачастую связано с наличием того или иного заказа, когда некая структура готова организовать и оплатить посещение региона журналистами, что не может не сказываться на характере освещения того или иного события. Ярчайшим примером такой “информационной кампанейщины” является освещение “топливных” кризисов на Дальнем Востоке, когда в период губернаторства Е. Наздратенко страна регулярно смотрела сюжеты о замерзающем Владивостоке, а когда губернатор края сменился, край внезапно и резко “замерзать” перестал. Похожие проблемы, к примеру, в Северодвинске в федеральные каналы не попадали, как правило, никогда, так как губернатор Архангельской области того времени А. Ефремов заинтересованным структурам в Москве не мешал. Такого же рода “новостями” являлись дежурные сюжеты о коммунальном кризисе в Петропавловске-Камчатском.

Зимой 2004–2005 годов новости всех центральных телеканалов были наполнены сюжетами о “замерзающей Корякии”; эта пиар-кампания завершилась отстранением от занимаемой должности губернатора округа В. Логинова. При этом социально-экономическое положение Корякии остается стабильно плохим уже многие годы, размораживание поселков зимой стало здесь нормой, а по уровню заболевания туберкулезом округ давно занимает лидирующие позиции в стране. Однако “новостью” жизнь в Корякии стала только зимой 2004–2005, когда у губернатора возник конфликт с ОАО “Южные энергетические сети” – губернатор давно вынашивал идею организации добычи в округе местного угля и строительства собственных мини-ТЭЦ, чтобы сэкономить бюджетные деньги, львиная доля которых ежегодно уходила ЮЭС. В результате борьбы за “выколачивание денег с округа” на вертолете, арендованном ЮЭС, в Палану были привезены съемочные группы всех центральных телеканалов и на экранах началась “корякская эпопея”. Хотя я не самого высокого мнения о организаторских и профессиональных способностях господина Логинова, тем не менее внезапный одномоментный приезд в Корякию такого числа московских журналистов не может не вызывать вопросов (“цена” вопроса – это, во-первых, билеты Москва–Петропавловск, во-вторых, провоз оборудования, в третьих, аренда вертолета – это не менее 1000 долларов в час, уже не говоря о суточных и прочем). Кому это выгодно? Неужто всем телеканалам вдруг захотелось единовременно выкинуть деньги на освещение того, что происходит ежегодно в забытом богом округе?

Когда начинаешь задумываться над вопросом: зачем все это, найти рациональный ответ сложно. Если цель подобных “новостных сюжетов” – информирование населения данных кризисных территорий, так как они лучше кого бы то ни было знают, насколько свежи эти “новости”. Если цель – создать информационную кампанию для остальной страны с целью дискредитировать того или иного губернатора, то какой толк, к примеру, от того, что у жителя Брянска создастся ощущение “какой ужасный на Камчатке (Приморье, Корякии и т.д.) губернатор”, если он все равно живет в Брянске? Причем, учитывая, что прибывающие в регион журналисты не только часто не знают толком местной политической и экономической ситуации, специфики местного общественного мнения, то подобные “информационные сюжеты” часто оказываются действиями “слона в посудной лавке”, лишь раздражающими своей неакдекватностью и ангажированностью население данной территории. В результате их воздействие на общественное мнение того или иного региона оказывается иногда прямо противоположному их тональности. В частности, чем более топорными и агрессивными были сюжеты о губернаторе Камчатской области М. Машковцеве, тем выше был его рейтинг. Показательны следующие цифры: согласно результатам опроса, проведенного Фондом “Общественное мнение” в Камчатской области 23 сентября – 2 октября 2004 года, 47,3% опрошенных заявили, что считают, что в центральных СМИ ситуация в регионе освещается необъективно, безусловно объективно работу центральных СМИ оценили 2,8%, скорее объективно – 23,3%. На этом фоне гораздо позитивнее были оценены областные СМИ (объективными их считали 42,1%, необъективными – 30%). При этом по данным этого опроса обычно о последних событиях в области население узнает через центральное ТВ (63,8%), областное телевидение (55%), местное ТВ (47,4%), местные газеты (37%), областные газеты (33%). 37,9% назвали областное радио и только 19% – центральное радио. Таким образом, соотношение “зона охвата” и степень доверия у центральных каналов оказывается крайне низким. Похожую картину показывает социология и по другим регионам Дальнего Востока – Сахалина, Приморья, Амурской области, Хабаровского края.

Казалось бы то, что степень адекватности информации центральных российских СМИ (в первую очередь электронных) о положении в регионах реальному положению вещей падает прямо пропорционально удалению от Москвы, естественно. Однако вопрос намного серьезнее, чем может показаться на первый взгляд.

В обществе существе существует традиция, когда позиция, занимаемая и транслируемая основными федеральными телеканалами, воспринимается населением российской глубинки как позиция федеральной власти. Население и элиты прекрасно понимают, что будучи зависимыми от федеральных контролирующих и регулирующих органов институтами (особенно после истории с НТВ и ТВС), федеральные телеканалы не могут давать информации, существенно расходящейся с официальной точкой зрения. Это, в свою очередь, означает, что любые издержки в работе федеральных телеканалов, отсутствие адекватности в освещении региональных событий по тем или иным причинам, рикошетом ударяют не только по доверию населения к тому, как федеральные каналы освещают события в их регионе, но и косвенно – ударяют по доверию к самой федеральной власти.

Получается, что информационная карта России в основных федеральных СМИ не то что “дырявая”, она фактически оказывается состоящей из просто каких-то информационных лоскутков, между которыми – пустота. К примеру, казалось бы, что в Москве, где самая высокая насыщенность средствами массовой информации, события на уровне города – фактически федеральные новости, на уровне же районов города информационная среда носит крайне убогий и неразвитый характер (в лучшем случае изредка разбрасываемые по ящикам газетки районной управы и выступления районных чиновников по кабельным сетям, рейтинг большинства которых в Москве ниже уровня критики), области Центральной России вообще попадают в сообщения федеральных СМИ лишь тогда, когда в них происходит ЧП или меняется власть; такое ощущение, что вокруг Москвы просто выжженное информационное поле. Относительно регулярно и стабильно освещаются события только на Северном Кавказе (и то в очень специфическом разрезе, сильно далеком от реальных условий жизни, когда “криминальная составляющая” доминирует настолько, что порой возникает ощущение, что кроме нее на Северном Кавказе не происходит ничего) и в крупных городах Поволжья и Урала, а также таких центров как Красноярск, Новосибирск – и то лишь по той причине, что в них действительно развитые и сильные собственные средства массовой информации, взять информацию у которых для федеральных СМИ лишь “дело техники”. Все остальное – по случаю и “заказу”.

Создавая любую систему, выстраивая план или стратегию, всегда принято начинать с целей, на которые она направлена. С одной стороны, несомненно, что власть заинтересована в том, чтобы СМИ расширяли ее опору в обществе, пропагандировали ее действия и достижения. Но с другой – и сама власть тоже черпает в СМИ информацию о том, что реально происходит в стране, ведь если в стране все более минимизируются выборные процедуры (в нормальной системе являющиеся главным связующим звеном общества и государства), и усиливается так называемая “исполнительная вертикаль”, то СМИ по сути превращаются в последний институт взаимосвязи власти и общества. Если СМИ будут лишь пиарить то, что решает власть, придумывая по ходу те или иные кризисы или показывая, как счастливы лишившиеся льгот старушки, то откуда тогда сама власть будет знать о том, что реально происходит в стране? Если не будет такой адекватной информации, то на базе чего тогда будут приниматься решения и чем это кончится для такой сложной, многонациональной и поликонфессиональной страны, как Россия? Реальная картина может нам не нравиться, но создание образа виртуальной страны с виртуальными интересами неизбежно заканчивается самообманом, который может иметь самые негативные последствия не только для эффективности власти и принимаемых ей решений, но и для существования самой страны. Конечно, высказанный мной взгляд, возможно, излишне радикален, “не все и не всегда так плохо” – скажете вы, но к сожалению, исключения, когда они происходят, в основном лишь подтверждают правило.