Идея тотального внедрения “партийности” похоже полностью овладела умами высших государственных чиновников. Вступление в политические партии (точнее в партию, понятно какую) все более становится не правом, а фактической обязанностью любого гражданина, надеющегося занять мало-мальски значимую выборную должность.

Недавно в регионы для “возможного использования в работе по совершенствованию регионального законодательства о выборах” поступил подготовленный Центризбиркомом РФ “модельный” проект закона “О выборах депутатов представительного органа муниципального района”. В пояснительной записке сначала, отдавая дань объективности, перечисляются возможные для использования в регионах избирательные системы – мажоритарные, пропорциональные, смешанные. Однако затем обращается внимание на “большой процент протестного голосования” и низкую конкуренцию на выборах органов МСУ. Именно борьба с протестным голосованием, как хорошо видно из самого текста законопроекта, и является главной его целью. Не важно, что от выборов отстраняют нежелательные списки и кандидатов, не важно, что власть лишается доверия граждан. Формирование “правомочных” представительных органов и отсутствие повторных выборов превращается в самоцель, а протесты граждан должны быть максимально лишены каких-либо правовых последствий.

Для “снижения вероятности нерезультативных выборов” предлагается использовать смешанную избирательную систему с образованием единого пропорционального избирательного округа и одного единого мажоритарного избирательного округа с числом мандатов, которое при определенных условиях может быть снижено (то есть “смешанная” система по мысли авторов модельного законопроекта вообще не должна содержать одномандатных округов). Именно описанию этой системы и посвящена основная часть законопроекта (хотя, как отмечено, также допускается возможность “старой” мажоритарной или полностью пропорциональной системы).

“Смешанную” избирательную систему авторы законопроекта понимают очень своеобразно – в трактовке закона от полностью пропорциональной избирательной системы она отличается в минимальной степени. Так согласно статье 13 модельного закона если общее число депутатов представительного органа составляет не более 22, то 19 депутатов следует избирать по партийным спискам и только трех по “единому мажоритарному трехмандатному” округу (то есть “независимые” кандидаты могут претендовать всего на 3 мандата). Если общее число депутатов представительного органа составляет от 23 до 25 человек то “независимым” можно отдать и до 5 мандатов. Если же в представительном органе 26 и более депутатов, то число депутатов, избираемых в многомандатных и (или) одномандатных избирательных округах, “должно составлять одну пятую от общего числа депутатов”. Так что авторы закона в лучшем случае при таком понимании “смешанной” избирательной системы готовы отдавать гражданам, не желающим баллотироваться по партийным спискам, 20% мандатов. Щедрость конечно, неслыханная. В результате при гарантированном Конституцией РФ равенстве прав граждан партийные кандидаты оказываются как минимум в четыре раза “равнее” беспартийных.

Помимо новаторского подхода к “смешанной” избирательной системе авторы законопроекта предлагают и в многомандатных округах, формально сохраняя голосование “против всех” (при голосовании по пропорциональной системе голоса “против всех”, если их менее 50%, фактически не учитываются), фактически лишать его смысла. Сейчас в многомандатных округах, как и в одномандатных, победители должны набирать голосов больше, чем подано “против всех” (очевидно, что голосуя “против всех” в многомандатном округе избиратель выражает свое отношение ко всем претендентам на все распределяемые в округе мандаты). Согласно статье 82 пункт 4 если избиратель в многомандатном округе обладал одним голосом, то при определении победителей число голосов поданное “против всех”, следует разделить на число распределяемых мандатов. Таким образом, в этой системе если в трехмандатном округе вас не устраивает ни один кандидат и вы голосуете “против всех”, то, по мысли аналитиков ЦИКа, у вас не один голос, а фактически треть голоса.

И хотя, в конечном счете, выбор конкретного варианта избирательной системы на выборах органов местного самоуправления всегда остается за самим регионом, сформированные из центра настойчивые “рекомендации” несомненно многими ретивыми региональными законодателями, стремящимися стать “святее папы римского”, будут восприняты как прямое указание к действию. Пока полностью по партийным спискам избран только один представительный орган местного самоуправления в России – это город Волжский в Волгоградской области. Смешанную систему с середины 1990-х применяют на выборах городских советов в ряде городов Красноярского края (там соотношение мажоритарной и пропорциональной частей примерно равное).

С 2005 года избранные по смешанной системе местные советы появились в Тульской, Волгоградской, Нижегородской, Сахалинской областях, Томске, Саратове. Но нигде, кроме вышеупомянутого Волжского, доля “списочных” депутатов не превышала 50%. Оно и логично: ведь сам дух выборов “местного самоуправления” предполагает, что это выборы жителями власти из своего состава, решающих сугубо локальные проблемы, где идеологическая составляющая отсутствует как таковая. Органы МСУ – это в первую очередь представители местного сообщества, обладающие максимальной личной репутацией и личным доверием. Подавляющее же число членов местных сообществ беспартийны. Даже на уровне субъектов Федерации обязательное введение не менее 50% избираемых по партийным спискам депутатов, как показывает анализ прошедших в 2003-2006 региональных кампаний, превращается скорее в профанацию и игру в партийные выборы, чем создание реальных партий, когда, чтобы избраться в региональный парламент, те или иные региональные политики или бизнесмены вынуждены имитировать принадлежность к некой мифической федеральной партии. Самый яркий последний пример – Союз славян Адыгеи, вынужденно мимикрировавший на выборах Госсовета Адыгеи под отделение Российской объединенной промышленной партии. Не секрет, что в лучшем случае отделения политических партий худо-бедно существуют в административных центрах субъектов Федерации и крупнейших городах (проще говоря, являются фиктивными), в малых же городах, уже не говоря о сельских районах, никаких партий (кроме естественно, по разнарядке записавшихся в “партию власти”) реально просто нет, даже фиктивных. Кстати, по закону о политических партиях, отделения политических партий официально регистрируются только на уровне субъектов Федерации. Даже этот уровень регистрации большинство партий поддерживают с трудом, учитывая, каковы материальные и технические издержки сдачи огромного числа бессмысленной отчетности (на самом деле, конечно, не бессмысленной – ее смысл в возможности когда надо принудительно ликвидировать любое отделение любой партии).

Пропорциональная система, стыдливо обозначенная в законопроекта как “смешанная” с 3-5 мандатами для “независимых”, фактически лишает большинство граждан пассивного избирательного права на выборах органов местного самоуправления. Если пропорциональная система на выборах Государственной Думы РФ касается реальных интересов нескольких тысяч граждан, имеющих амбиции стать депутатом Госдумы и фактически лишающихся возможности на самовыдвижение, то в случае с выборами областных Законодательных собраний речь уже идет о десятках тысяч человек. Но выборы МСУ – это права уже не десятков, а сотен тысяч, миллионов граждан, не желающих обращаться к некоему посреднику ради права решать свои местные проблемы. И то, что закон формально дает право на выдвижение списков на уровне МСУ также представителям общественных объединений, имеющих по своим зарегистрированным уставам право на участие в выборах, мало меняет картину. При общем подходе нынешней российской власти к правам общественных объединений, постоянному ужесточению правил их регистрации и, как следствие, растущей зависимости их от государства подобная избирательная система на органах МСУ превращает местное самоуправление в нечто слабо связанное с самими гражданами и фактически полностью подконтрольное органам исполнительной власти. Показательно, что в Красноярском крае, имеющем наибольший опыт выборов МСУ по смешанной системе, представители списков, добивавшихся хороших успехов на выборах по пропорциональной системе, терпели сокрушительный провал на выборах в мажоритарных округах. В результате депутатами по спискам становились кандидаты, персонально в округах зачастую получающие мизерное число голосов как раз там, где их все знают.

Если следовать логике принудительной партизации, то можно дойти и до избрания по представлениям от партий старших по подъездам…

По сути дела Центризбирком активно занялся собственным политическим уничтожением. В условиях тотальной пропорциональной избирательной системы для того, чтобы исполнить требования закона о выборах, надо вначале исполнить требования закона о политических партиях либо закона об общественных объединениях. В результате главным регламентирующим органом, определяющим, имеет ли право на участие в выборах та или иная группа граждан, становится регистрирующий их деятельность “вертикально выстроенный” орган исполнительной власти, лишенный какого бы то ни было контроля как со стороны парламента, так и со стороны гражданского общества. Таким образом, исполнительная власть получает эксклюзивое право решать, кого допускать к выборам представительной власти снизу доверху. Избирательные комиссии в такой системе становятся чисто техническими инстанциями.

На этом общем фоне отдельные “умеренно-либеральные” положения законопроекта выглядят как не меняющие его основной сути декоративные фрагменты. Это - словно, готовясь к похоронам, наносить грим на покойника, чтобы он максимально был похож на живого.