В.Л.Шейнис (выступление на парламентских слушаниях).

          Проблемы российской избирательной системы необходимо рассматривать в контексте всей складывающейся ныне в России политической ситуации. В избирательное законодательство можно вносить любые изменения, но у нас не будет свободных выборов, если отсутствуют независимая судебная система, независимые (в том числе оппозиционные) СМИ, независимые источники финансирования политических партий и других общественных объединений. Между тем, в особенности в последние недели и месяцы на всех этих и иных направлениях наметились принципиальные, качественного характера сдвиги, которые внушают серьезные опасения. Происходит реставрация доперестроечных порядков. Достаточно упомянуть интервью высокопоставленного представителя кремлевской администрации В.Суркова, который зачислил несогласных с политикой власти в ряды врагов.
          Тем не менее, предложенные изменения избирательного законодательства заслуживают специального разговора. Нам предлагают отказаться от прямых выборов тех должностных лиц, в руках которых сосредоточена реальная власть. Далеко идущие последствия может иметь и переход к выборам всего корпуса депутатов ГД на пропорциональной основе. Всем, кто следил за эволюцией нашего избирательного законодательства с 1993 г., когда были заложены его основы, памятно, с каким трудом утверждался пропорциональный компонент  избирательной системы, какими яростными были атаки на него, сколь широк был фронт его критиков, настаивавших на том, что полноценный выбор избиратели будто бы могут сделать лишь заглянув в глаза кандидатам, а не ориентируясь на анонимные партийные списки. Сегодня этих голосов по понятным причинам не слышно – их заглушает «одобрямс», кажущийся всеобщим. И это, может быть, самый удручающий момент складывающейся ситуации. Я не сомневаюсь, что если бы сверху была дана иная команда (например, возврат к чисто мажоритарной системе), депутаты, губернаторы и официальные СМИ с таким же единодушием высказались бы и за такой поворот.
          Следует подчеркнуть: идеальной, пригодной для всех стран на все времена избирательной системы нет в природе. Разработчики Положения о выборах в ГД в 1993 г., основные черты которого воспроизводились в избирательном законодательстве вплоть до последнего времени, предпочли смешанную систему, по которой две половины Думы избираются на основе разных принципов, не связанных меж собой: одна – по партийным спискам, другая – по одномандатным округам.
          Если от этого простейшего варианта и пришло время уходить (что вовсе не доказано), то двигаться надо было, на мой взгляд, к связанной смешанной системе по тому образцу, который успешно функционирует в Федеративной (подчеркнем это!) Республике Германии уже более полувека. Германская избирательная система по сути является пропорциональной: политическую структуру бундестага определяет второй голос, который избиратель отдает за ту или иную партию. В то же время земли ФРГ поделены на равновесные избирательные округа, в которых соревнуются претенденты на депутатские мандаты. Таким образом, избирателю, а не закрытым системам партийного отбора принадлежит решающее слово, кто персонально в большинстве будет  представлять ту  партию, за которую он проголосовал. Предложения партийных съездов, таким образом, проходят проверку на открытом политическом рынке. Пойди мы по этому пути – излишними оказались бы придумки Центризбиркома по выдвижению кандидатов партиями – нарушающие автономию внутрипартийной жизни, требующие расширения роли надсмотрщика со стороны государства и к тому же  едва ли могущие стать эффективными.
          Такова принципиальная позиция моей партии. Однако, оставаясь на почве сегодняшней реальности, надо признать, что остановить начавший движение состав, выйдя на рельсы с раскинутыми руками, вряд ли кому-либо удастся. Слабым утешением может служить пожелание А.Вешнякова, чтобы назначение губернаторов вместо их  выборов было введено только (!) на 10 лет. Даже если это удастся записать в закон, вообразим, какую ценность для  сегодняшнего дня имели бы нормы, обещающие перемены через десятилетие, которые сподобился бы утвердить Верховный Совет России в 1993 г… Точно так же  нельзя сейчас назвать срок, в течение которого мы будем «выбирать»  депутатов ГД по чисто пропорциональной системе. Как ослабить ее дефекты? Считал бы целесообразным побороться за некоторые сопутствующие  изменения, внесение которых тоже проблематично, но – по крайней мере, по отношению к некоторым из них – еще не кажется безнадежным. Назову наиболее очевидные и получившие – или могущие получить – поддержку в некоторой части истеблишмента.
          Первое. Надо вернуть через Закон о гарантиях избирательных прав 5%-ный порог в качестве максимального. Уже установленный для следующих выборов в ГД порог в 7% абсурден и антидемократичен. Нам говорят, что такой порог преследует благую цель формирования многопартийной системы. На деле он игнорирует реальное многообразие идейно-политических позиций в обществе в целом и в регионах и подрывает представительность как федерального, так и региональных парламентов. Тем более, что фантазии законодателей на этой отметке не останавливаются. Московская городская дума задрала порог до 10%. («А не хотите ли 25%?» - пошутил в ответ на мои возражения один из ее влиятельных представителей).
          Второе. Каким бы в конечном счете ни стал порог, необходимо сделать более подвижной ту грань, за которой к участию в распределении мандатов привлекаются партии, не преодолевшие барьер. В соответствии с решением Конституционного суда 1998 г. это происходит, если совокупный результат всех партий-победителей окажется ниже 50%. Эта норма была введена, когда выборы в мажоритарных округах еще могли скорректировать возможную недостаточную представительность той части депутатского корпуса, которая избрана по партийным спискам. Переходя к чисто пропорциональной системе эту квоту следовало бы поднять до 70 или 80%.
          Третье. Законодательно установленная обязанность регионов избирать не менее половины своих законодательных собраний по партийным спискам была, на мой взгляд, позитивным шагом. Но переход к смешанной системе во многих из них не был увязан с численностью местных парламентов. Малыми сообществами депутатов, конечно, управлять легче. Но если, скажем, для столицы число 35 депутатов городской Думы и прежде выглядело не слишком убедительно, то сокращение до 15 человек, избираемых гражданами персонально (да еще в комбинации с 10%-ным барьером) выглядит насмешкой над представительным органом. Надо, очевидно, через Закон о гарантиях ввести минимальную численность региональных законодательных собраний, связав ее с числом избирателей.
          Четвертое. Давно пора восстановить выборность Совета Федерации. В свете перехода к чисто пропорциональной системе выборов ГД это становится особенно актуальным. Основной довод противников выборов членов СФ населением -  мнимое несоответствие Конституции. Правка, внесенная Б.Ельциным в соответствующую статью основного закона за несколько часов до публикации вынесенного на референдум 1993 г. его проекта действительно сделала ситуацию двусмысленной. Но выход из нее – без изменения Конституции – был найден еще в 1995 г.: выдвигают кандидатов, притом обязательно на альтернативной основе, органы исполнительной и законодательной власти, а выбирает народ. Соответствующий законопроект неоднократно вносился в ГД. В 1995 г. он был принят Думой и одобрен  Советом Федерации, но был остановлен посредством вето Президента. В условиях крайнего цейтнота парламент тогда капитулировал. Но вопрос с повестки дня не снят. В последний раз такой законопроект был внесен в 2002 г. фракцией «Яблока» и поддержан «в принципе» рядом влиятельных политиков иной ориентации.
          Пятое. Надо ввести сильные негативные стимулы для «свадебных генералов» - псевдокандидатов в партийных списках: действующих высокопоставленных чиновников исполнительной власти, шоуменов, писателей и т.п., которые изначально работать в парламенте не собираются и вносятся в списки лишь для повышения их привлекательности. Потери для партий, прибегающих к такой «завлекаловке», должны быть более ощутимыми, чем утрата одного или двух мандатов. Закон также должен зафиксировать меры, исключающие появление «губернаторских списков». Участие губернатора в формировании органа, которому предстоит утверждать его кандидатуру, - издевательство и над демократическими выборами, и вообще над здравым смыслом.
          Шестое. Порядок формирования избирательных комиссий уже был изменен в последней редакции законов не в лучшую сторону. Настойчиво выстраивалась вертикаль наподобие министерской. Комиссии, призванные осуществлять общественный контроль за выборами, превращались в часть государственной системы. Назначение членов и особенно председателей избиркомов (которым принадлежит ключевая роль) вышестоящими комиссиями не делает их  более представительными и независимыми. Лучше было бы вернуться к прежнему порядку. Пришла пора отказаться и от реликта избирательного законодательства, отразившего специфическую  ситуацию противостояния исполнительной и законодательной власти в 1992-93 гг., - паритета назначенцев этих властей в комиссиях ряда уровней. Исполнительной власти, располагающей мощными рычагами управления поведением людей, да теперь еще и не проходящей горнило выборов, незачем участвовать в формировании института, серьезно влияющего на их исход.
          Седьмое. Следует отклонить предложения об изменении закона о партиях, повышающих требования к их численности. Не говоря уж о том, что это даст государству дополнительные рычаги воздействия на гражданское общество, мировая  тенденция ведет в прямо противоположном направлении. Сила партий никогда и нигде не находилась в прямой корреляции с их численностью А в эпоху всепроникающих СМИ и интернета   время массовых партий с жестко фиксированным членством, разветвленными структурами, сведенными в четко организованные пирамиды, вообще проходит. Влияние партий определяться должно на всеобщих выборах – и только на них. Кстати, в ряде избирательных циклов у нас достаточно эффективно происходила выбраковка дутых партийных образований, и незачем подталкивать этот процесс сверху. Ничего, кроме подавления общественных инициатив и постановки политической организации общества под контроль бюрократического аппарата, такая зарегулированность не даст.
          Восьмое. Столь же искусственным выглядит предложение отменить избирательные блоки на выборах. Процесс складывания устойчивых партий, опирающихся на традиции и преемственность, в России далеко еще не завершен. Образование и реструктуризация блоков облегчают этот процесс, делают его более естественным, приспосабливают к запросам, которые предъявляют политические силы, нащупывавшие  место в обществе, своих союзников  и электоральную базу.
          Здесь обозначены, разумеется, лишь некоторые направления, в которых можно и нужно корректировать избирательное законодательство. Но всего более мы нуждаемся в широкой, нестесненной дискуссии по проблемам, от решения которых зависит – продолжится ли демократическое развитие  нашего общества или оно будет развернуто вспять.