Всеволод ВАСИЛЬЕВ,
Независимый институт выборов

 ПРЯМАЯ ДЕМОКРАТИЯ ПО-КАЛИФОРНИЙСКИ

Аргументы "за" и "против"

Наряду с представительными формами правления, в ряде развитых стран применяются формы прямой демократии. Среди западных политологов нет единства в оценке достоинств непосредственной демократии, ее роли в организации управления и самоуправления. Базисные аргументы в пользу этого института сводятся к следующему: все политические решения должны быть легитимными настолько, насколько это возможно; высшая степень легитимности достигается прямым голосованием народа; прямое голосование гарантирует сохранение суверенитета народа в важных сферах политической жизни.

Само существование института прямого голосования заставляет членов легислатуры действовать ответственно. Кроме того, оно приближает политические решения к народу, делая процесс их выработки предельно гласным, открытым. Воля, выраженная таким путем – без посредников в лице представительных учреждений и партий, – наиболее адекватна намерениям народа, максимально точна.

Доводы против: прямое законодательство ослабляет выборные представительные учреждения. Надо учитывать, что проблемы, выдвигаемые жизнью, многочисленны и сложны. Только человек, который тратит все свое время на их осмысление, может надеяться понять их и голосовать вполне сознательно. Простой смертный такого времени не имеет. Следовательно, выборные представители оказываются более компетентны в принятии сложных решений. Не потому обязательно, что они умнее, а именно потому, что они целиком заняты изучением проблем, требующих решения.

По-видимому, суть дела состоит в нахождении степени сочетания представительной и прямой демократии. При этом разумеется, речь не может идти о замене представительных учреждений прямой демократией. Это было бы движением не вперед, к современным формам организации общества, а назад, к примитивному его устройству. Конечно, в разных странах соотношение обеих форм не может быть одинаковым. Наиболее широко формы непосредственной демократии применяются в кантонах Швейцарии и в Калифорнии – весьма своеобразном по своим политическим традициям штате США. В этой статье речь пойдет именно о калифорнийском опыте. Сразу заметим, что здесь, как и в других странах, где прямое голосование получило широкое применение, легислатура остается главным законодательным органом. Подавляющее большинство законов принимается именно ею, кроме того, она сама нередко выносит на всеобщее голосование проекты законов, причем в ряде случаев легислатура обязана это делать в силу конституционных предписаний (это касается, прежде всего, поправок к Основному закону штата).

Процедура

Можно выделить несколько форм прямого голосования в Калифорнии. Во-первых, голосование поправок к Конституции по инициативе населения; во-вторых, голосование по обычным законопроектам, предлагаемым населением, и непосредственно, минуя легислатуру, выносимым на его решение; в-третьих, референдум, означающий одобрение населением проекта закона, рассмотрение которого началось в легислатуре, но затем по разным причинам приостановлено, чтобы выяснить мнение избирателей.

Весьма интересна практика голосования по инициативным законопроектам (конституционным и обычным). Формально каждый взрослый житель Калифорнии может выступить автором закона. Он вправе предложить проект по любой проблеме, составляющей предмет законодательства штата. Поскольку для неподготовленного человека написать текст закона довольно трудно, предусматривается помощь со стороны легислатуры. Единственное условие при этом – просьба о составлении проекта должна быть подписана не менее 25 избирателями. Затем он представляется на заключение Генеральному атторнею (прокурору) штата. Если атторней считает, что законопроект требует финансового анализа, он посылает запрос Министерству финансов и Совместному комитету легислатуры по бюджету. Финансовый анализ включает в себя оценку "стоимости законопроекта", то есть определение экономических последствий его принятия. После подготовки официального заключения Генеральный атторней рассылает его инициаторам, легислатуре и Секретарю штата. Законодательный орган может провести публичные слушания по предложенной инициативе, но не вправе вносить в нее изменения.

Следующий этап – сбор подписей под петицией о назначении голосования по законопроекту. Ни один проект не может быть предложен электорату, если его не поддержало определенное число избирателей. Обычным законопроектам надо набрать не менее 5% голосов, поданных на последних выборах. Законопроектам с поправками к Конституции – 8% таких голосов.

Подлинность подписей под петицией подвергается выборочной или сплошной проверке. И, если оказывается, что число действительных подписей соответствует требуемому, инициатива считается получившей квалификацию и ставится на всеобщее голосование. Это отнюдь не формальное действие. Чтобы подготовить избирателей к сознательному решению по законопроекту, каждому из них заранее, за четыре-пять месяцев до голосования посылается текст законопроекта с аргументами "за" и "против" инициативы. Предварительно секретарь штата отправляет по почте аргументы за инициативу ее оппонентам, а аргументы против – ее авторам, с тем, чтобы каждая сторона могла представить контраргументы, которые затем доводятся до сведения избирателей.

Голосования по инициативам приурочиваются к очередным выборам в конгресс или легислатуру штата, органов местного самоуправления. И поскольку в перерыве между выборами, как правило, выдвигается не одна, а несколько десятков законодательных инициатив, избиратель получает довольно пухлую брошюру с их изложением. Для аргументов "за" и "против", как и для контраргументов, установлены ограничения (не более 500 и 250 слов соответственно). Но есть еще тексты самих законопроектов – а они иногда содержат по несколько тысяч слов. Получаются десятки и сотни страниц убористого текста. Например, к одним из выборов избиратели получили брошюру объемом свыше 15 печатных листов. Тираж таких посланий достигает 10 млн. экземпляров. Причем по желанию избирателя ему могут дополнительно выслать текст не на английском, а на испанском языке (в Калифорнии много выходцев из латиноамериканских стран).

Законопроект считается принятым и вступает в силу в день, следующий за днем выборов, если за него было подано большинство голосов избирателей, принявших участие в голосовании. Общий период времени, требуемый для организации голосования по законодательной инициативе граждан, составляет примерно 16 месяцев.

Вот такая процедура. Не простая. И не дешевая. Поэтому тот, кто хочет начать кампанию за одобрение избирателями своего законопроекта, должен сто раз взвесить шансы на успех. При этом никто не может этот успех гарантировать. Специалисты, исследовавшие практику прямого голосования в Калифорнии, приводят такие цифры: за 64 года из 90 голосовавшихся избирателями конституционных поправок были приняты только 24 (27%), из 65 обычных законопроектов, представленных электорату, одобрены 18 (28%); из 35 проектов, вынесенных на референдум, утверждены 21 (60%). Не следует забывать, что все эти проекты были предложены на голосование после получения квалификации, то есть после того как были собраны сотни тысяч подписей под петициями в их поддержку. А ведь далеко не всегда удается эти подписи получить. Из справки по истории законодательных инициатив, составленной Государственным секретарем Калифорнии, следует, что по меньшей мере две трети этих инициатив потерпели фиаско еще на стадии подготовки петиций.

Их характер чрезвычайно разнообразен: снижение возрастного ценза на выборах и увеличение ставок на тотализаторе; регулирование практики зубопротезирования и контроль за “подрывной деятельностью” коммунистической партии; установление стандартов для обеспечения противопожарной безопасности сигарет и разрешение приобретать в собственность огнестрельное оружие; определение способов умерщвления собак и кошек и обязанность сообщения о синдроме СПИДа; запрещение гомосексуалистам работать учителями школ и страхование безработных и недееспособных; финансирование общественных уборных и декларация о политике защиты от баллистических ракет; введение обязательной молитвы в общественных школах и запрет на инвестиции в Южную Африку штатных государственных агентств и т.д.

Какие инициативы получили нужное число подписей под петициями? Их анализ, проведенный персоналом секретаря штата, дает такую картину: инициативы, связанные с государственным строительством (используем нашу терминологию) и политическим процессом, включая выборы, инициативную процедуру, организацию исполнительной власти, местное самоуправление и суды – 21% от общего числа; общественная мораль, включая порядок продажи алкоголя, азартные игры, бокс, гонки – 19%, доходы, налоги, выпуск ценных бумаг – 19%; регулирование бизнеса и труда – 17%; здоровье, социальное обеспечение, общественное жилье – 14%; гражданские права и свободы – 8%; охрана окружающей среды – 3%; образование – 2%. Эти сведения более чем десятилетней давности, но и сейчас складывается примерно такое же соотношение голосуемых предложений.

Возможен ли успех без спонсоров?

Конечно, далеко не каждый житель Калифорнии может позволить себе начать кампанию за принятие проекта закона, который, по его мнению, отвечает потребностям, если не всего, то большинства населения штата. Странно было бы видеть на улицах калифорнийских городов одиноких энтузиастов, призывающих присоединиться к ним, чтобы вынести их предложение на голосование. Шансы у них нулевые.

Нужна организация, деньги. Только наивные простачки могут думать, что выдвинутая кем-то инициатива сама пробьет себе дорогу. Даже если проблема действительно актуальна и требует неотложного законодательного решения, даже если это ощущает большинство, все равно без огромной подготовительной работы, требующей усилия множества людей, успеха не добиться. Вот почему на практике, когда под инициативным законопроектом стоят подписи рядовых граждан, он всегда имеет мощных спонсоров в лице "групп интересов" или общественных организаций, либо массовых объединений типа наших "движений" (например, связанных с охраной окружающей среды). По существу, группы, поддерживающие инициативные законопроекты, – это те же лоббисты, которые действуют в легислатуре, добиваясь прохождения в ней "нужных" законопроектов.

Подсчитано, что 12 из 18 кампаний по крупным инициативным мерам, предложенным калифорнийскому электорату в течение десяти лет, проходили с существенной финансовой помощью сторонников или противников инициатив. Владельцы кинотеатров стремились к тому, чтобы провалился законопроект, расширявший возможности кабельного телевидения; крупные фермеры не хотели урегулирования трудовых отношений в сельском хозяйстве; железнодорожные кампании считали неприемлемым предложение об отмене государственных дотаций частному бизнесу; компании по продаже земельной собственности поддерживали проектируемое снижение налога на землю; корпорация игровой индустрии продвигала предложение об организации лотереи; владельцы недвижимости боролись против государственной помощи в жилищном строительстве; массовые экологические движения активно действовали в поддержку законопроектов о сохранении морского побережья, установлении жестких правил строительства атомных электростанций, охране малых рек и т.д. В перечне спонсоров нет партий. И в этом особенность политической жизни Калифорнии – здесь, в отличие от ряда других штатов, партии слабы, и избиратели ориентируются главным образом не на них, а на ассоциации, создаваемые по профессиональным, корпоративным, коммерческим и другим признакам.

Не все спонсоры законодательных инициатив бывают щедры в оплате расходов по продвижению выдвинутых идей. Да и не все кампании требуют одинаковых расходов. Тем не менее заметна тенденция к их увеличению. Это понятно. Достаточно сравнить, например, абсолютное число "подписантов" петиций в начале века и сейчас, чтобы понять сколь усложнилась работа. Количество голосов, составляющее 5% избирателей, возросло по сравнению с началом века более, чем в 12 раз. Это означает существенное удорожание уже первого этапа продвижения прямой законодательной инициативы. А агитация “за” и “против” проекта перед его всеобщим голосованием! Способы и методы этой агитации ныне совсем не те, что были раньше. Возросшая роль рекламы, усиление влияния на общественное мнение средств массовой информации потребовало активного включения их в арсенал борьбы за умы избирателей, участников процесса, инициативного законотворчества. Естественно, это оказалось напрямую связанным с ростом расходов.

Специалисты, изучающие практику инициатив в Калифорнии, отмечают тенденцию к профессионализации местных кампаний. Если учесть увеличение абсолютной численности "подписантов" петиций и остающийся неизменным срок сбора этих подписей (150 дней), приходишь к неизбежному выводу: только сильные многочисленные организации или массовые движения способны добиться, так сказать, на собственной основе квалификации инициативы. Многие сотрудники легислатуры и преподаватели Калифорнийского университета прямо признают, что законодательная инициатива – это "занятие не для бедных". Вместе с тем, они соглашаются, что в ряде случаев финансовые затраты не влияют на исход сбора голосов под петицией. Многое зависит от значимости проблем, предлагаемых на голосование, степени заинтересованности населения в том или ином их решении.

И все же растущая профессионализация подготовки и проведения голосования по инициативным законопроектам беспокоит общественное мнение. Кроме всего прочего нередко, несмотря на запреты, профессиональные сборщики подписей искажают цели и смысл инициатив, уговаривая людей поставить свои имя и фамилию под петицией. Особенно часто это бывает, когда предлагаемый законопроект достаточно сложен. Не так давно проводилось социологическое исследование, показавшее, что большинство подписавшихся под петицией по законопроекту об экономии нефти и газа не могли вспомнить, что они подписали, а 70% тех, кто вспомнил, не находили связи между петицией и острым спором о способах сохранности дефицитного в то время горючего, разразившимся на страницах местных газет. Из тех, кто подписал петицию, половина голосовала затем против содержавшегося в ней законопроекта.

Все это заставляет вновь и вновь поднимать в легислатуре штата вопрос об ограничении финансирования сбора подписей. Однако оно оказывается неприемлемым для многих групп интересов и каждый раз отвергается.

Почему же все-таки группы, лоббирующие в конгрессе Калифорнии и, казалось бы, имеющие возможность провести нужные им законы через выборных законодателей, заинтересованы в инициативном законодательстве и поддерживают этот институт в неприкосновенности? Прежде всего потому, что легислатура в ряде случаев все-таки отказывает в проведении мер, которых добиваются лоббисты. Это иллюстрирует пример принятого прямым голосованием акта об охране побережья, который был поставлен на голосование группой, защищающей природную среду, только после того как легислатура штата неоднократно демонстрировала свою нерасположенность к закону по этому вопросу. Еще одна причина заключается в том, что группы хотят иметь закон в формулировках лучших, чем те, которые устраивают законодателей, нередко "исправляющих до смерти" первоначальный текст проекта. Далее, привлекает стабильность формы закона, принимаемого прямым голосованием по сравнению с обычным законом. Успешные законодательные инициативы, одобряемые избирателями, не подвержены вето губернатора, они могут быть исправлены только новым народным голосованием, если иное не предусмотрено конституцией или не оговорено самой инициативой.

Кроме всего прочего учитывается широкий общественный резонанс прямого голосования – даже если законопроекты не проходят с первого раза, у их инициаторов есть надежда, что они будут одобрены со второго, третьего, четвертого захода. Само обсуждение проекта, его целей и последствий дает информационный эффект. И если инициатива действительно полезна и нужна многим, она в конце концов будет поддержана избирателями. История инициатив в Калифорнии дает немало тому примеров.

Инициатива номер 140

Пожалуй, самое существенное обстоятельство, которое надо иметь в виду, оценивая содержательный смысл применения разных способов издания законов, связано с возможностью изменить по инициативе избирателей порядок создания, организацию работы и статус конгресса. Разумеется, это может сделать и сама легислатура, но если она перестает ощущать требования времени, закостеневает в своих формах, отказывается от самосовершенствования, то вступает в действие процедура народной инициативы.

Мне довелось посетить калифорнийский парламент после только что состоявшегося голосования, затронувшего важные стороны формирования и работы сената и ассамблеи – обеих палат конгресса. Инициатива под номером 140 буквально взбудоражила хозяев старинного здания законодательного собрания в столице штата – Сакраменто. Суть проблемы в том, что в течение последних десятилетий отчетливо проявилась тенденция к сокращению сменяемости состава легислатуры (и это не только в Калифорнии, и не только на уровне законодательных органов штатов, но и на федеральном уровне). Многие сенаторы и члены ассамблеи занимали свои места по 25–30 лет. Предложение, поставленное в брошюре для избирателей под номером 140, сводилось к тому, чтобы ограничить срок пребывания в сенате 8 годами (то есть установить правило, по которому они могут избираться не более чем на два срока), а в ассамблее – 6 годами (три срока). Губернатор и другие выборные государственные деятели могут состоять в своей должности не более 8 лет (два срока).

Голосуя за предложение номер 140, говорилось в брошюре, вы преобразуете политическую систему, создававшую профессиональных карьерных политиков, систему, при которой 120 законодателей – тонкий элитный слой – имеет почти неограниченную власть над жизнью налогоплательщиков и потребителей. Далее, инициаторы предложения убеждали избирателей в том, что ограничение сроков полномочий законодателей создаст условия для формирования более работоспособной легислатуры, поскольку энергичные люди сумеют сместить негодных представителей. Реформа вырвет легислатуру из тисков групп интересов, освободит сенат и ассамблею от политической грязи. Она положит конец господству спикера сената, который занимает свой пост уже третье десятилетие, и председателя ассамблеи, избранного четверть века назад. Лоббисты, утверждали авторы инициативы, платят руководителям палат, контролирующим прохождение законопроектов, не скупятся давать деньги законодателям, поддерживающим их проекты и голосующим за них.

Несмотря на то, что законодателей мало, денег на их содержание уходит много. Авторы проекта подчеркивали, что персонал, обслуживающий законодателей, быстро растет. Это действительно так – у калифорнийских сенаторов и членов ассамблеи было около 3 тыс. помощников, в десятки раз больше, чем в законодательных органах других штатов. И хотя это позволяло ей более компетентно и независимо от исполнительной власти вести свои дела, авторы предложения призывали избирателей голосовать за сокращение на 40% расходов на легислатуру.

Оппоненты предложения под номером 140 в той же брошюре для избирателей сформулировали контраргументы. Суть их сводилась к тому, что инициативный законопроект ограничивает избирательные права калифорнийцев. При абсолютном ограничении сроков, утверждали противники проекта, не будет иметь значения, хорошо или плохо работал член легислатуры, за что он боролся, как использовал свое положение. У избирателей не будет возможности вписать его имя в избирательный бюллетень, а если они это сделают, то их голоса не будут засчитаны. "В свободном обществе ни один гражданин не может быть навсегда лимитирован в своем праве занимать любую должность. По сути дела предложение № 140 ограничивает не тех, кто постоянно находится у власти, а свободу вашего выбора... Предложение № 140 дезориентирует вас относительно стоимости содержания легислатуры – на нее уходит всего полцента из каждого доллара налогоплательщика".

В пылу полемики не обошлось без личных выпадов. Противники сгущали краски во взаимных обвинениях. И все же доводы сторонников инициативы оказались для избирателей убедительными. Большинство, хотя и незначительное, проголосовало за законопроект. Попытка легислатуры привлечь на свою сторону Верховный суд штата не удалась. Судьи определили, что принятый прямым голосованием закон не противоречит конституции и должен быть приведен в исполнение, что и было сделано.

Принятый закон не во всех своих положениях оказался идеальным. Сокращение бюджета легислатуры привело к увольнению сотен помощников законодателей. Под удар попал офис, занимающийся исследованием бюджетных проектов штата и финансовых счетов, персонал главного ревизора, исследующий эффективность финансируемых штатом программ, и другие аппаратные подразделения. Без квалифицированных помощников опытные законодатели иногда не в силах будут отвергнуть какой-либо дефектный закон, предложенный лоббистами или исполнительной властью, подчеркивали мои собеседники из числа сотрудников исследовательской службы ассамблеи. Это нарушит баланс властей, сделает легислатуру более зависимой от бюрократии.

Может ли голосующий ошибиться?

Случаев, когда принимаемый прямым голосованием закон оказывается неэффективным, недостаточно обоснованным, хватает. В 1979 г., например, в соответствии с принятой инициативной поправкой в конституцию штата вошло положение о том, как распределять бюджетные расходы. Это привело к негативным последствиям, поскольку расчет теперь идет по конституционной формуле (столько-то процентов расходов – по такой-то статье, столько-то – по такой-то), а не по реальным жизненным приоритетам. Эту сужает возможность маневра в быстро меняющихся условиях. Те же самые последствия имел инициативный закон 1988 г., в соответствии с которым уточнен процент бюджетных расходов на образование. Он теперь твердый – на школы нужно тратить каждый год 40% бюджетных средств. Рассчитывали, что пропорционально росту общей суммы доходов и расходов будут увеличиваться и траты на образование. Но реалии оказались более суровыми; в последние годы доходы не увеличились, а уменьшились. Соответственно уменьшились и расходы, в том числе на школы.

Это происходит не только потому, что иногда заранее нельзя предусмотреть все последствия принимаемых решений. Есть и другая причина – у тех, кто голосует, нет полного представления о целях и возможных результатах поддерживаемых ими инициатив. К тому же авторы этих инициатив не всегда бывают заинтересованы в том, чтобы до конца раскрыть истинный смысл законопроектов. Выше упоминалась практика недостаточного или неправильного информирования людей о содержании инициативных предложений на стадии сбора подписей под петициями. Еще в большей мере избиратели могут быть дезориентированы в период подготовки ко всеобщему голосованию, когда развертывается главная агитационная кампания. "Ужасная задача – манипулировать мнением электората, – писал несколько десятилетий назад американский исследователь Роберт Кэй, – приводит к развитию широкомасштабных пропагандистских шоу, смысл которых зачастую сводится отнюдь не к тому, чтобы просветить избирателей." В истинности этого замечания в еще большей степени можно убедиться, наблюдая практику современных словесных баталий “за” или “против” выдвинутых на голосование законопроектов. Эджин Ли, профессор Калифорнийского университета, исследовавший опыт прямых голосований в своем штате, пишет: "Фирмы, выступающие "за" или "против" инициативных законопроектов, больше полагаются на упрощенную пропаганду, чем на аргументированные рассуждения". При этом они опираются на рекомендации специалистов по социальной психологии, подчеркивающих необходимость разных приемов агитации "за" и "против". Те, кто будет голосовать "за", объективно должны выступать за изменение статус-кво. С ними нужно обращаться мягко, аргументы подавать "как таблетки с сахарной оболочкой". Чтобы добиться голосования "против", нужен, наоборот, агрессивный подход. Надо резко подчеркивать недостатки спорного законопроекта, поскольку иногда достаточно хорошо поданного одного изъяна, чтобы провалить проект в целом.

Характерная черта большинства агитационных кампаний по инициативным законопроектам – опора на примитивные лозунги, эмоциональные призывы, демагогические выступления. В шестидесятисекундных телевизионных передачах избирателей пичкают упрощенными до примитива доводами, газеты стреляют броскими заголовками заметок сторонников или противников предложений. Открывая по утрам свои почтовые ящики, калифорнийцы получают конверты с призывами голосовать именно так, как хотелось бы защитникам или оппонентам новых идей.

Поскольку голосования по законопроектам приурочиваются к очередным выборам, на мнение избирателей оказывает влияние интенсивность борьбы кандидатов в губернаторы, легислатуру штата, конгресс США или в органы местного самоуправления. Кандидаты часто берут положения законопроектов себе на вооружение, и избиратели голосуют за те из них, которые поддерживает их будущий представитель. Получив бюллетень для голосования, избиратель должен принять 45-50 решений как по кандидатам, так и по инициативам (штатным или местным). И ориентиром для него служат прежде всего не инициативы, суть которых он может уже не помнить, а именно, личность кандидата, о которой он знает больше.

Конечно, оценивать значение института прямой законодательной инициативы надо не только по качеству голосования, его, так сказать, компетентности, но и по количеству голосующих. Исследования показывают: люди, приходящие к избирательным урнам, достаточно активно проявляют свое отношение к инициативам – более 90% избирателей, участвующих в выборах представительных учреждений разных уровней, одновременно высказываются за предложенные ими законопроекты или против них. Причем замечено, что группы избирателей, стоящие на более высоких ступенях социальной лестницы, участвуют в голосовании по инициативам в относительно большем количестве, чем те, кто находится внизу (бедняки, малообразованные).

Однако главное в другом. В Калифорнии к избирательным урнам приходят далеко не все, кто обладает правом голоса. В выборах конгрессменов, президентов США участвует не более 50-60% избирателей, а в выборах законодателей штата и органов местного самоуправления и того меньше – 30-40%. В политике инициативного процесса эти различия имеют немалое значение. Сниженная активность избирателей, относительная успокоенность и даже безразличие электората дают возможность хорошо организованным группам интересов безраздельно доминировать в избирательной кампании. Вместо того, чтобы добиваться голосов 4 миллионов избирателей, составляющих большинство взрослого населения, обладающего избирательными правами, инициативное предложение может пройти на промежуточных выборах голосами менее одного миллиона избирателей. Но и на генеральных выборах, в которых часть избирателей не участвует, победа тоже редко достается реальному большинству. Очень часто голоса делятся так, что преимущество победивших оказывается незначительным. По сути, как утверждают специалисты из калифорнийской легислатуры, крайне малое число прямых законодательных инициатив получило одобрение большинства взрослого населения штата.

Возникает естественный вопрос – можно ли считать такие решения более демократичными, более легитимными, чем решения легислатуры, которая тоже является продуктом ограниченного электората? Постановка этого вопроса американскими исследователями весьма примечательна и наводит на вывод о неоднозначной роли прямой инициативы в политической жизни Калифорнии. Можно с уверенностью сказать лишь одно – идеальная модель этого в замысле действительно демократического института сильно отличается от реальной практики. Имея в виду прагматичный смысл прямого законодательства как альтернативной формы правотворчества, ставшего привычным для миллионов калифорнийцев, вряд ли стоит сомневаться в его широком применении в будущем. Использование этого института станет оптимальным тогда, когда он освободится от многих существенных, противоречащих его сути недостатков. Американцы предсказывают реформу и практики, и правовой модели прямой законодательной инициативы. Если это произойдет, мы, очевидно, сможем заимствовать из калифорнийского опыта больше, чем сегодня.

Сокращенный и обновленный вариант статьи, опубликованной в номере 1 журнала "Государство и право" за 1994 год.