В феврале проблемы реформирования российской избирательной системы, законодательства о выборах вновь оказались в центре общественного внимания. Инициаторами нового раунда дебатов на этот раз стали центристы, предложившие внести поправки в Федеральный закон “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”, которые призваны, по их замыслу, обеспечить “повышение качества власти и гарантии прав большинства населения”. Высказать свою точку зрения на эту законодательную инициативу и ряд других обсуждаемых сегодня проблем избирательной реформы мы попросили депутата Государственной Думы, заместителя председателя депутатской группы “Регионы России” Андрея Климова.
– Уважаемый Андрей Аркадиевич, недавно депутатская группа “Регионы России” выступила с инициативой изменения действующей системы выборов депутатов Государственной Думы. Предлагается в первую очередь изменить процедуру избрания депутатов-списочников. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой инициативе.
– Если быть точным, то это инициатива не депутатской группы “Регионы России”, а многих депутатов – членов этой группы и одного депутата, не входящего в группу. То есть сразу оговорюсь, что это не официальная позиция “Регионов России”. Суть инициативы заключается в следующем. Сегодня граждане, которые избираются по партийным спискам, составляют 50% депутатов Государственной Думы. При этом они не привязаны к какой-то конкретной территории, не имеют персонифицированных избирателей и для большинства населения представляют собой некую абстракцию. Массовый избиратель еще, может быть, но маловероятно, знает лидеров партийного списка, но совершенно невероятно, что он знает всех тех, кто находится в списке. И это плохо, потому что в этом случае он не может обратиться к своим депутатам, за которых в общем-то голосовал, не может встречаться с этими депутатами осознанно как с людьми, которых он имел в виду, делая свой выбор. Депутаты, в свою очередь, слабо понимают интересы конкретных территорий и не отвечают ни перед кем, кроме как перед вождем своей партии, что тоже в общем-то неправильно.
Следуя этой логике, члены группы “Регионы России” предложили не менять соотношение депутатов-одномандатников и списочников в составе Государственной Думы, но пропустить тех депутатов, которые баллотируются по партийным спискам, через территории. Это означает, что при выборах одномандатников Вы голосуете за кого-то одного из предложенного Вам перечня из двух и более фамилий на каждой территории, и этот депутат затем представляет эту территорию в Госдуме. К примеру, я, как депутат, представляю Коми-Пермяцкий автономный округ, Чукулаев – одну из территорий Пермской области и т.д. С партийными списками предлагается сделать следующее: все кандидаты входят в список как представители партий от конкретных территорий, и если эта партия выдвигает, допустим, гражданина Иванова по Пермской области и набирает процент голосов, превышающий ограничительную планку (сегодня она составляет 5%), к примеру, 7–10% на данной территории, то представитель партии, привязанный к этой территории, проходит в Государственную Думу. Если партия не получает необходимого количества голосов, то Иванов или кто-то другой не проходит. Таким образом, голосуя за партию, избиратели представляют себе не только ее вождя, но и конкретного человека, который в Думе будет олицетворять партию на данной территории. Если использовать прежнюю терминологию, то они выдвигают, условно говоря, члена бюро обкома или крайкома партии. Вот в чем смысл предложения группы депутатов из “Регионов России”.
– Поддерживаете ли Вы это предложение? Какая избирательная система, с Вашей точки зрения, наиболее приемлема для России?
– Я не вхожу в число сторонников этой инициативы, потому что у меня есть свой вариант решения проблемы. Более года назад я внес очень простую поправку к действующему закону о выборах депутатов Государственной Думы. Ее суть состоит в следующем: в Конституции говорится, сколько человек избирается в Государственную Думу (450), но не говорится, сколько из них должны избираться по одномандатным округам, а сколько – по партийным спискам. Это устанавливается Федеральным законом “О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации”. Я лично убежденный сторонник одномандатного принципа избрания, тем более, что одномандатный принцип сочетается с партийностью в обществе, с гражданским обществом. Мы видим это на примере Великобритании, Соединенных Штатов Америки, других стран, где депутаты избираются в конкретных избирательных округах, но могут представлять ту или иную политическую партию. Как правило, это две партии в США, три – в Великобритании и т.д. Этот опыт хорошо известен и у нас, и за рубежом.
В то же время я реалист и понимаю, что нынешняя Государственная Дума сегодня не готова принять такой радикальный вариант, который предусматривает полный отказ от выборов по партийным спискам. Почему? Во-первых, потому, что тем самым будет ликвидирован стимул к созданию политических партий, а сейчас это уже целая индустрия, в которой занято большое количество людей, получающих за свою деятельность деньги. Во-вторых, это касается интересов людей, которые боятся выходить напрямую к избирателям, в одномандатные округа. Им будет психологически трудно проголосовать за отмену этой системы, потому что целый ряд моих коллег боится, что выход в одномандатный округ означает для них политическую смерть – они не победят. Но в этой боязни вообще-то есть рациональное зерно. В принципе я противник этой схемы, но тем не менее согласен с этим рациональным зерном. В чем оно заключается?
Представьте себе хорошего политика федерального масштаба, известного человека, международника, нужного Государственной Думе. Не секрет, что международные проблемы, допустим, проблемы США, Канады, Японии весьма далеки от нужд и пожеланий конкретных избирателей в конкретных округах, и они будут стараться выбирать человека, который, может быть, не так сильно раскручен где-то в Латинской Америке, не будет решать большие межпарламентские задачи международного плана в ОБСЕ или т.п., а будет обещать им починить крышу или даст побольше пряников во время какого-то мероприятия. В результате мы можем остаться без серьезных политиков в парламенте просто потому, что на конкретной территории не так много сторонников этого дела. Но в целом по стране всегда найдется несколько миллионов человек, которые прекрасно понимают, что такие люди нужны в Государственной Думе. Пока сохраняется такая структура мышления российского населения, нам нельзя отказываться от этого принципа, поскольку мы сразу отсечем возможность привлечения в парламент светлых голов, интересных людей федерального уровня. Страна от этого просто потеряет.
Исходя из этого я предложил компромиссный вариант. Суть его проста: две трети Государственной Думы избираются по одномандатному принципу и одна треть – по партийным спискам. В связи с тем, что в этом случае количество партийных мест уменьшается, я предлагаю несколько поднять планку и установить барьер не в 5%, а в 7%. В теории статистики существует понимание того, что колебания в пределах 5% могут быть случайными, то есть в принципе получить 5% партия может случайно. А колебания, которые выходят за пределы 5% – это уже следствие некоего осознанного, серьезного, фундаментального процесса. Если мы намеренно уйдем от 5%, для тех, кто перейдет 7%-ную планку, это уже будет не эпизод, не случайность, а выраженное мнение избирателей, переход количества в качество. Таким образом, 150 мест получат действительно большие, крупные партии.
Возьмем, к примеру, КПРФ. Как бы мы к ней не относились, это большая серьезная массовая партия. Разумеется, она переходит 7%-ный барьер, она и 10%, и 15%-ный барьер, думаю, переходит. Более мелкие политические партии, получившие меньше голосов, будут представлены в Думе меньшим количеством депутатов. В результате, как показывают мои математические расчеты, если КПРФ получает поддержку своего электората на прежнем уровне, такой же процент голосов или даже несколько меньший, чем в 1999 году, она будет иметь такое же количество мест в Государственной Думе по партийным спискам, как и сегодня. То есть по этому принципу мощная партия практически не потеряет ни одного депутата. Да, мы сокращаем количество депутатов-списочников с 225 до 150 человек, но количество коммунистов, прошедших по партспискам, если они получат такую же народную поддержку, не уменьшится. То же, кстати, касается и объединенной партии “Единая Россия”. Мелкие партии, конечно, потеряют. Но дело в том, что парламентская партия и просто партия – это разные вещи. В Конституции нет обязательства обеспечить всем партиям место в парламенте. Это не конституционное право. Пусть они становятся крупными партиями. И пусть небольшие партии имеют право на жизнь, если они соответствуют Закону о партиях. Но в то же время, если партия соответствует Закону о партиях, то это еще не проездной билет в парламент.
У моего предложения есть еще один плюс. Увеличив количество депутатов, избираемых в одномандатных округах, с 225 до 300 человек, мы тем самым уменьшаем численность избирателей в одномандатном округе, повышаем ответственность депутатов перед конкретными людьми, сокращаем расстояние между депутатом и его избирателями, делаем выборы более прозрачными, потому что избираться от 500 тыс. или 400 тыс. человек – это большая разница. Более того, в некоторых территориях мы решаем вопрос сопоставимости масштабов. К примеру, в Республике Коми почти 700 тыс. избирателей и всего один депутат. Для того чтобы избирать двух депутатов, им не хватает 300 тыс. человек. В то же время мы знаем, что есть депутаты, которые избираются и от 30 тыс., и от 300 тыс. человек. Предлагаемый подход нивелирует эту ситуацию. Он не меняет самих принципов, когда субъект Российской Федерации должен быть обязательно представлен своим человеком в парламенте, он уравнивает депутатов, то есть избирательные округа легче вписываются в наши административные единицы.
– В каком состоянии сейчас находится Ваша законодательная инициатива?
– Поправка находится в состоянии перманентной готовности к первому чтению. Но что сделали мои идеологические противники? Они почти сразу же внесли свою поправку, предусматривающую изменение соотношения избираемых депутатов Госдумы не в сторону одномандатников, а в сторону избираемых по партийным спискам. Есть радикальное предложение – вообще отказаться от одномандатников и избирать только по партийным спискам. Исходя из тактики парламентской борьбы, я приостановил действия по продавливанию своей поправки. Чем я руководствовался? На тот период еще не было Федерального закона “О политических партиях”, и я ждал того момента, когда он вступит в силу, появится некий опыт работы с этим Законом. Ведь Закон о партиях связан с той частью Федерального закона о выборах депутатов Госдумы, которая касается партийных списков. Я сделал паузу, дождался, пока Закон о партиях заработал. На мой взгляд, это не очень хороший закон. На стадии его подготовки я выдвинул много поправок к нему, но, к сожалению, провести их не удалось. Сегодня те, кто усиленно продавливал этот Закон, сами понимают, что он сырой и мешает нормальной работе, и уже готовы вносить в него поправки. Я хочу дождаться, пока они на собственной шкуре почувствуют, что слишком спешно его принимали, стараясь угодить кому-то, а не здравому смыслу, и перейдут к более или менее реальной конструкции. Тогда я вновь буду предлагать свою идею. Напомню, что перед думскими выборами 1999 года в СМИ неоднократно звучала позиция “Единства” о необходимости отказа от партсписочного принципа вообще. Более года назад Владимир Владимирович Путин высказывался в том смысле, что нужно посмотреть, не лучше ли действительно идти по принципу территориального, одномандатного представительства. Наконец, многие депутаты, которые вошли сегодня в состав “Единой России”, в свое время, идя на выборы, тоже критиковали списочный принцип и выступали как одномандатники. Поэтому я очень надеюсь через какое-то время, естественно, до конца этого года, инициировать ускорение внесения своей поправки в первом чтении.
– Как Вы относитесь к последним инициативам центристских объединений в Госдуме по повышению легитимности избираемых органов власти, в частности, к предлагаемым нормам об избрании главы субъекта Федерации не менее 50% голосов зарегистрированных избирателей, а депутатов законодательного (представительного) органа – не менее 25%?
– Хотел бы сразу сделать оговорку. По моей информации, это не инициатива центристских объединений, так называемого “совета четырех”, а это скорее заявление лидеров фракций и депутатских групп. Причем Олег Викторович Морозов, докладывавший этот вопрос на заседании нашей группы, подчеркнул, что это личная позиция депутата Морозова. То, что было преподнесено в СМИ и как это было преподнесено, сам Олег Викторович дезавуировал, сказав, что по крайней мере он под этим заявлением подписался именно как депутат Морозов. Не берусь ничего говорить о других фракциях и группах, я просто не знаю. Теперь о моей позиции.
В свое время, когда этот вопрос рассматривался в областном Законодательном собрании, где я отвечал за подготовку законопроекта о выборах губернатора Пермской области (это было много лет назад), моя позиция была такой: если мы поставим барьер в 50%, это даст возможность действующей власти постоянно срывать выборы, потому что ей гораздо проще обеспечить неявку, чем явку. В этой ситуации губернатор сможет продолжать исполнять обязанности, как говорится, "до посинения". Или он может пожертвовать собой, тогда, к примеру, его первый заместитель будет проводить ту же линию еще очень долго.
Поскольку Конституция говорит не об обязанности гражданина участвовать в выборах, а о его праве, мы не можем ставить возможность волеизъявления одного гражданина в зависимость от волеизъявления другого. Разве мы вправе ставить возможность выборов в зависимость от того, сколько человек воспользуется своим правом на выборы? Мы ведь не лишаем права прийти на избирательный участок вторую половину или 75% из тех, кто сейчас не приходит. Право у них остается, но у них нет обязанности ходить, а раз у них нет обязанности, мы не можем в зависимости от того, что они не пришли, ставить вопрос вообще об избирательной системе. В противном случае избиратель, который идет на выборы, не избирает. Если люди не хотят идти на избирательный участок – это их позиция, они могут так поступить по Конституции, но причем тут остальные граждане, которые хотят идти на выборы и голосовать? Почему мы их-то ограничиваем в праве выбора, ведь они пришли на избирательные участки? Мы не даем им права выбора, потому что другие не пришли. Но почему другой человек может ограничить право своего соседа? Это неконституционно, такого не должно быть. Даже большинство граждан не может ограничить право меньшинства на участие в выборах. Поэтому с позиции действующей Конституции я считаю идею 50%-ного барьера бредовой. Это нарушение конституционных прав 25% граждан, которые пришли на выборы, или 30%, или 49%, кстати сказать, или 49,9%.
Я могу согласиться с тем, что, конечно, лучше иметь губернатора, избранного большинством, чем меньшинством. Согласен и с тем, что надо как-то стимулировать власти работать над этим. Какой я вижу выход? Выход может быть следующий: первый тур выигрывает тот, кто набирает 50% плюс один голос от списочного состава избирателей, но во втором туре, независимо от явки, независимо от того, кто пришел или не пришел, из двух кандидатов, получивших наибольшую поддержку, побеждает тот, кто наберет большее число голосов. При наличии либерального второго тура можно пойти на эксперимент с жестким первым туром. Хотя тогда в первом туре практически нигде никто никого не изберет за редчайшим исключением. Выборы же во втором туре, где встречаются два кандидата, оставшиеся после первого тура, должны быть независимо от явки (пусть даже два–три человека придут) признаны состоявшимися, и должен победить тот, за кого проголосовало большинство хотя бы в один голос, если количество голосов, поданных “против всех”, не превысило этого большинства. В такой конструкции можно было бы согласиться с предложением центристов. Все остальное, на мой взгляд, – это нарушение конституционных прав граждан, извращение вообще понятия демократических выборов. Или тогда мы должны будем сделать следующий шаг – внести изменения в Конституцию, записав, что гражданин обязан принимать участие во всех выборах, и что его неявка на выборы влечет за собой административную и уголовную ответственность. Тогда все проблемы будут решены.
– Видите ли Вы иные, не принудительные способы повлиять на активность избирателей?
– Я полагаю, что здесь ничего другого нельзя предложить, кроме как самим кандидатам на выборные должности вести себя прилично. Но этот призыв совершенно не о чем, он идеалистический до невозможности. Выборная гонка будет всегда, к сожалению, порождать не очень приличные методы борьбы, всегда будет "компромат", и поэтому, с моей точки зрения, явку населения на выборы можно повысить, не прибегая к административным мерам, только в ходе длительного процесса. Думаю, нам еще предстоит пройти через дальнейшее снижение явки, если мы не хотим задействовать административные рычаги. Не будем забывать, что есть страны, где используют эти рычаги, и ничего, кстати, плохого я в этом не вижу.
– Каким, по Вашему мнению, должен быть порог явки на различных уровнях выборов для обеспечения легитимности избираемых должностных лиц?
– Я сторонник 25%-ного порога явки, который сегодня существует. Эта норма себя неплохо зарекомендовала, ниже этого, слава Богу, почти нигде не опускаются. Какой-то порог пока должен быть, особенно на выборах, которые проходят в один тур. Иначе будет велик соблазн обеспечить приход на выборы только своих. Допустим, у меня прекрасные позиции в округе, я контролирую 5 тыс. человек, которые, я уверен, обязательно придут и за меня проголосуют. И если у меня есть некие административные рычаги на этой территории, я сделаю все, чтобы остальные люди не пришли на выборы. Технически это не так сложно сделать, как кажется на первый взгляд. Погас свет, еще что-то сорвалось и т.п., но "мои" 5 тыс. человек все равно придут, даже если будут жуткий ветер, дождь, град, гроза, обстрел из минометов или еще какие-то ужасы. И тогда мне очень выгодно, чтобы не было предела явки. Конечно, лимит явки – это тоже в общем-то ограничение права 25% граждан, которые пришли на участки. Они пришли, а выборы не состоялись. Но это ограничение находится еще в пределах здравого смысла, потому что если совсем никто не пришел голосовать – значит население не получило возможности реализовать свое право. Следовательно, совсем уйти от этого порога пока трудно, поскольку тогда сложится слишком благоприятная ситуация для людей, которые имеют в своих руках административные рычаги.
– Насколько инициатива центристов согласуется с действующей Конституцией?
– Она не согласуется, но не потому, о чем все сейчас говорят и пишут. Напомню, в Конституции нет ни слова о выборности губернаторов. Статья 77 начинается так: система органов государственной власти республик, краев, областей, автономных округов и т.д. устанавливается субъектами Российской Федерации самостоятельно. Они вправе установить какую-то систему власти, в которой одним из главных звеньев будет выборный губернатор. Но опять-таки это не обязывает их выбирать губернатора, это просто дает им право установить ту систему власти внутри субъекта Федерации, какую они считают правильной. Губернатора может избирать не только население, но и законодатели из своего состава, или его могут назначать. Это должно регулироваться местным законодательством. Но вернемся к статье 77: итак, система органов государственной власти устанавливается самостоятельно, но на основании общих принципов организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти, установленных соответствующим федеральным законом. Федеральный закон, в котором говорится о выборности губернаторов, уже существует. Таким образом, норма, ограничивающая возможность выборов губернаторов, противоречит не Конституции, а действующему федеральному закону. Аргумент же, который я приводил ранее, ясно говорит о противоречии Конституции: моя явка на выборы и голосование не зачтены из-за того, что мой сосед не соизволил прийти на выборы. Повторюсь, это его право не ходить на выборы, но мое-то право при этом нарушается. Почему право лентяя оказалось выше права активного гражданина, я не знаю. Вот в этом смысле Конституция действительно нарушается.
– Как Вы думаете, получит ли эта инициатива дальнейшее развитие?
– Надеюсь, что нет. Во-первых, потому, что это противоречит интересам 89 субъектов Российской Федерации, там тоже есть разумные люди. Во-вторых, уж очень подобострастные это будут телодвижения, на мой взгляд, и должны же наверху понять, что это только позорит все и вся. Но не будем забывать, что наша страна находится в переходном периоде, поэтому возможно всякое.

Интервью взяла Марина Холмская