За прошедшее десятилетие институты гражданского общества пустили глубокие корни в нашей стране, и обществу уже есть о чем говорить в прямом диалоге с властью. Но есть ли встречные шаги со стороны самой власти? Мы, как инициаторы слушаний, видим определенный дисбаланс усилий Президента России по выстраиванию и укреплению вертикали исполнительной власти и развитию институтов демократии, гражданского общества. Налицо явный крен в сторону административно-командных методов управления, знакомых нам по опыту предыдущих десятилетий, и отставание, а то и игнорирование властью гражданских, общественных инициатив, прав и свобод граждан, свободы средств массовой информации.
Скоро будет год, как избран новый Президент России. Значительная часть избирателей, отдавших за него свои голоса, рассчитывала, что он, наряду с укреплением российской государственности, пресечением сепаратистских тенденций, будет не менее настойчиво развивать институты непосредственного народовластия, политические права и свободы граждан, местное самоуправление. К сожалению, в этих вопросах государственная власть пока не проявляет активности. Между тем, в России после десятилетий авторитарного правления это необходимо и обществу, и государству.
Совсем не случайно инициатива проведения общественных слушаний родилась именно в неправительственных структурах - Независимом институте выборов и Институте федерализма и гражданского общества. Мы выносим на обсуждение инициативный проект федерального закона “О гарантиях многопартийности и правовом статусе политических объединений в Российской Федерации”, но при этом готовы говорить по более широкому кругу вопросов, касающихся развития политической системы, становления гражданского общества. В своем выступлении я постараюсь проиллюстрировать взаимосвязь выборов и российской многопартийности. Эти два понятия - выборы и партии - неразрывно связаны. Более того, как показывает история, в России именно с помощью избирательного законодательства тормозился процесс партийного строительства. О развитии многопартийности говорили даже большевики, но со своей классовой точки зрения. Один из наших отечественных “партстроителей” Лев Троцкий заметил: “В России могут быть только две партии - партия власти (большевиков) и партия оппозиции, члены которой должны сидеть в тюрьме”.
Именно под лозунгами подавления оппозиции, поиска классовых врагов прошли в нашей стране несколько десятилетий. Зародившись в конце XIX века, процессы партийного строительства протекали в России особенно бурно в 1905-1906 годах. Получив дарованные царским “Манифестом” 17 октября 1905 г. политические права и свободы, российские подданные поспешили ими воспользоваться. Как известно, в это время возникли партии кадетов, октябристов, Союз русского народа, Торгово-промышленная партия, Партия демократических реформ и многие другие. Если учесть, что вновь образуемые партии не должны были проходить процедуру официальной регистрации и создавались, по существу, явочным порядком, удовлетворяя тягу тех или иных социальных слоев и национальных групп к самоидентификации и самовыражению или личные амбиции своих лидеров, то легко понять, почему процесс партийного строительства принял в России начала XX века такие необычные формы. По данным энциклопедии “Политические партии России” (М., 1996), в 1905-1907 годах в стране действовало не менее 100 общероссийских, региональных и национальных партий и 23 союзов, организаций и течений консервативной, либеральной и социалистической ориентации, что, кстати, намного превосходило показатели европейских стран, где многопартийность зародилась значительно раньше.
В нашей стране в силу слабости гражданского общества партийные структуры не имели прочной опоры в “низах”. Лидеры партий рассчитывали на то, что впоследствии они обретут надежную социальную базу. Однако подавляющему большинству партий, по существу, так и не удалось наладить ни прямой, ни обратной связи с народом. По экспертным оценкам, в 1906-1907 годах совокупная численность всех российских политических партий не превышала 0,5% населения страны (в 1917 г. она возросла примерно до 1,5%). Многие организации на практике оказались эфемерными и быстро сошли с политической сцены.
Важным стимулом для активизации агитационно-пропагандистской и организационной работы различных партийных течений стали выборы в Учредительное собрание, которые были проведены 12 ноября 1917 г. по пропорциональной системе, сочетавшей выдвижение кандидатов от территориальных округов и голосование по партийным спискам. Всего на избирательные участки пришли 48,4 млн. человек, получивших возможность выразить свою волю в соответствие с демократическими принципами. Выборы были действительно всеобщими, прямыми и равными, а голосование - тайным. При этом 19,1 млн. человек (39,5%) проголосовали за эсеров, 10,9 млн. (22,5%) - за большевиков, 1,5 млн. (3,2%) - за меньшевиков, 439 тыс. (0,9%) - за народных социалистов. 7 млн. голосов (14,5%) собрали национальные партии неонароднического и социалистического толка. 4,5% избирателей поддержали кадетов и 0,6% - монархистов. Это был, по сути, первый замер общественного мнения, оказавшийся явно не в пользу большевиков: более 39 млн. человек сделали выбор в пользу демократического будущего России на основе многопартийности, состязательности и альтернативности. Кстати, избирательная система, по которой проходили эти выборы, для специалистов и сегодня представляет большой практический интерес.
Убедившись, что в мирном соревновании с другими партиями им никогда не выиграть, большевики, презрев волю избирателей, в январе 1918 г. разогнали Учредительное собрание, в котором преимущественным влиянием пользовались правые эсеры, и взяли курс на строительство государства диктатуры пролетариата. При этом была поставлена задача создания пролетарской избирательной системы, которая могла бы юридически обеспечить политическое господство большевиков в высшем органе представительной власти страны - Съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Первая Конституция РСФСР 1918 г., ставшая де-юре конституцией диктатуры пролетариата, закрепила классовую систему органов власти и управления, выборность органов снизу доверху, принцип многостепенности выборов. Наряду с введением трудового ценза, Основной закон содержал подробный перечень лиц, лишенных избирательных прав, - так называемых эксплуататоров трудового народа. Тем самым была создана законодательная основа для репрессий в отношении лиц, лишенных избирательных прав. К составлению списков “лишенцев” активно привлекались органы НКВД, списки же избирателей никто не составлял. В результате первые выборы в советы по новой Конституции прошли при явке примерно в 20% избирателей (ровно столько, сколько большевики получили на выборах в Учредительное собрание). Выборы сопровождались расправой с инакомыслящими, прежде всего, членами других партий - сначала с кадетами, затем с меньшевиками, эсерами, анархистами. В течение 1922-1923 годов деятельность на территории России всех политических партий, кроме большевистской, путем репрессий была прекращена. Таким образом, многопартийность в советской России была ликвидирована не в результате политического краха, внутреннего распада и самороспуска множества партий, а из-за невозможности их легального существования в условиях большевистской диктатуры.
Вопрос о возможности многопартийности в стране был окончательно закрыт после принятия “самой демократической” Конституции 1936 г., закрепившей существование -однопартийной политической системы, основой которой были провозглашены Советы депутатов трудящихся и монополия ВКП(б) на власть в СССР. После 1936 г. был осуществлен переход от многоступенчатых выборов к прямым и запущен механизм восстановления избирательных прав бывших эксплуататорских классов. Но теперь репрессии направлялись уже на уничтожение самой возможности возникновения инакомыслия как в обществе, так и в партии.
Первые выборы в Верховный Совет СССР, проведенные по новой избирательной системе 12 декабря 1937 г., показали, что в них приняло участие 96,8% от общего числа избирателей. Конечно же, эти цифры свидетельствовали о формальном характере выборов.
Как известно, Конституция 1977 г. провозгласила общенародное государство, ядром политической системы которого являлась КПСС, представлявшая, по сути, партию-государство со всеобъемлющими управленческими функциями и конфронтационной направленностью по отношению ко всем желающим жить по иным нормам.
Несмотря на формальное расширение круга субъектов, имевших право выдвижения кандидатов, значение выборов как демократического института девальвировалось, выборы превращались в профанацию.
Монопольное положение в качестве субъекта власти вело к деградации, идейному и нравственному перерождению и разложению партийной верхушки, с одной стороны, и кризису всего общества, с другой. После того, как во второй половине 80-х годов руководство КПСС было вынуждено признать необходимость перестройки системы управления страной и провозгласить курс на демократизацию политической жизни общества под лозунгом “Больше демократии – больше социализма!”, в рамках неформального общественного движения стали возникать протопартии в виде клубов, кружков и массовые антитоталитарные движения типа народных фронтов. Они ставили своей целью создание структур -полноправных субъектов общественной жизни.
К этому же времени относится и новая реформа советской избирательной системы, начало которой было положено принятием 1 декабря 1988 г. Закона СССР “О выборах народных депутатов СССР”. В соответствии с этим законом и изменениями, внесенными в Конституцию СССР (высшим органом власти был провозглашен Съезд народных депутатов СССР), выборы народных депутатов проводились по одномандатным и многомандатным избирательным округам (попутно отметим, что реализация принципа всеобщих равных прямых выборов при тайном голосовании относилась только к выборам народных депутатов СССР от избирательных округов, тогда как к организации выборов от общественных организаций этот принцип организации избирательного процесса не подходил). В ходе общесоюзной избирательной кампании 1989 г. получила развитие практика альтернативного характера выборов, то есть конкурентных выборов, когда на 1500 депутатских мандатов по территориальным и национальным избирательным округам претендовало более 7,5 тыс. человек, а на 750 депутатских мандатов от общественных организаций - 2049.
Отмена Съездом народных депутатов СССР в марте 1990 г. шестой статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС в политической системе советского общества легализовала политический плюрализм и многопартийность, которые получили затем законодательное закрепление в Конституции Российской Федерации, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. После семи десятилетий монополии одной партии открылись перспективы для формирования новых общественных политических объединений и установления атмосферы идеологического плюрализма.
Коренные изменения претерпела и российская избирательная система. Наиболее существенной новеллой Положения о выборах депутатов Государственной Думы 1993 г. стало введение элементов пропорциональной избирательной системы, по которой в состав Думы избирались 225 депутатов, выдвигавшихся избирательными объединениями. Причем меры по реформированию избирательной системы были четко направлены на закрепление и стимулирование развития российской многопартийности. С одной стороны, наличие практических возможностей для реализации своих идей в ходе выборов действительно стимулировало процесс образования новых политических партий. С другой стороны, восстановление пропорциональной избирательной системы через 70 лет после ее ликвидации объективно способствовало развитию демократических принципов, представительству в парламенте различных, в том числе и малочисленных, социальных слоев населения. Вместе с тем, избирательное законодательство, в отличие от законодательства о выборах в Учредительное собрание, не стимулировало процесс регионального структурирования политических партий и других политических объединений.
Партийно-политический спектр современной России после принятия Конституции 1993 г. отражает многообразие имеющихся в нашем обществе умозрений, идейных установок и позиций. В настоящее время, по официальным данным, в стране действуют 186 общероссийских политических общественных объединений, насчитывающих в своем составе более 700 тыс. человек.
Вместе с тем, следует признать, что итоги развития многопартийности в России в последние годы в целом неутешительны, поскольку в стране пока так и не сложились партии, которые выражали бы интересы крупных социальных слоев. Практически не институциа-лизирован “центр” политического спектра. Большинство ныне действующих партий не отражают реальной социальной структуры общества, зачастую играют не свойственную им роль лоббистских групп или же выступают как часть политических кланов, обслуживающих того или иного политика. Тем не менее, это означает отнюдь не крах или вырождение, как утверждают некоторые исследователи, а лишь промежуточный результат в развитии многопартийности в посткоммунистической стране, осуществляющей переход от авторитаризма к демократии. Отсюда - противоречивость и неравномерность этого развития, во многом обусловленная объективными сложностями постсоциалистических преобразований. Иными словами, мы имеем такую многопартийность, которая соответствует уровню развития российского общества.
Выборы в Государственную Думу 1999 г. обнажили кризис избирательного законодательства, предоставившего явные преимущества крупным партиям, стремящимся закрепить свои ведущие позиции перед остальными политическими объединениями. Федеральный закон “О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации” изобиловал всякого рода “ловушками”, формальными требованиями и существенными пробелами, которые нередко заполнялись произвольными решениями правоприменительных органов. Вспомним, как последовательно, по заранее спланированному сценарию, от участия в кампании отстранялись ЛДПР, Российская консервативная партия предпринимателей, “Кедр”. Налицо явный кризис и парламентских партий, и самих выборов как демократического института, поскольку все чаще вопрос, кто победит, решает не поддержка избирателей, а наличие или отсутствие у кандидата административного ресурса.
Завершается, по сути, первый этап партийного строительства, начавшийся с принятием Конституции 1993 года. Надо полагать, что на новом этапе развития многопартийности нынешние фавориты - КПРФ, “Единство” -утратят свои позиции, а их место займут новые политические партии, которые смогут предложить приемлемую для большинства населения полноценную центристскую идеологию. Наиболее образованная и деятельная часть нашего общества остро нуждается в политических силах, способных сформулировать такую идеологию. Игнорирование этого общественного запроса чревато в будущем обострением внутри-общественных противоречий, сужением социальной базы власти, усилением отчуждения государства от общества. Поэтому сейчас особенно важно не консервировать старые партийные структуры, на что направлены официальные законопроекты о партиях, а открыть дорогу новым силам и обеспечить равные условия всем политическим объединениям. Именно в этом, на наш взгляд, сегодня должна заключаться первостепенная задача государства.
Вот почему особую тревогу вызывают у нас усилившиеся в последнее время попытки в законодательном порядке ограничить и приостановить развитие многопартийности, введя его в жесткие рамки, блокировать политическую активность и еще не завершившийся процесс политического структурирования российского общества. Многие предложения, звучащие в ходе дискуссий по официальным законопроектам о политических партиях, в том числе в Государственной Думе, по сути, направлены на монополизацию политической жизни несколькими крайними политическими группировками, фракции которых в настоящий момент доминируют в нижней палате парламента. Реализация этих предложений в законе о политических партиях в перспективе может привести к разрушению уже существующих партий и утверждению управляемой монопартийности, лишь имитирующей функционирование в России многопартийной системы. Более того, принятие такого закона вступит в противоречие с целым рядом положений Конституции РФ (прежде всего части 3 статьи 13, содержащей норму о признании в Российской Федерации политического многообразия и многопартийности) и будет представлять собой реальную угрозу основам конституционного строя.
Правовое регулирование процесса создания и деятельности политических партий, безусловно, необходимо и давно назрело. Сегодня этот тезис уже мало кем оспаривается. Однако в этом деле очень важно избежать крайностей - не пустить все дело на самотек, с одной стороны, и не допустить необоснованного вмешательства государства в этот процесс, с другой. В последнее время все чаще раздаются голоса в пользу искусственного ограничения многопартийности и фактического сведения ее к двух- или трехпартийной системе по американскому образцу, когда две партии, слабо отличающиеся друг от друга, поочередно сменяются у руля власти. То, что эта система дает сбои и фактически уже не работает, мы наблюдаем на примере США, которые переживают, по сути, кризис именно двухпартийной системы. Нам же предлагают копировать именно этот закостенелый “образец”.
Что касается навязываемых российскому обществу “суперпартий” в лице КПРФ и “Единства”, то давайте зададимся вопросом: а сохранится ли “Единство”, к примеру, до 2008 или даже до 2004 года? Слепленное по калькам бывших “партий власти” -“Выбора России”, “Нашего дома - России”, без подключения инициативы “снизу”, только на административном ресурсе, “Единство” рискует повторить их путь и уже сейчас раздирается внутренними противоречиями. А что будет дальше? Невозможность нормального функционирования у нас двухпартийной системы с участием КПРФ многим более чем очевидна, а в возможность нахождения коммунистов у руля власти без серьезных социальных потрясений верится с трудом. Сильный “центр” же у нас до сих пор не сформирован, и одеяло по-прежнему пытаются тянуть на себя крайне левые и крайне правые.
Наш гражданский долг в этой ситуации - оказать всемерное противодействие реализации этих планов, выгодных все тем же КПРФ и “Единству”, и открыть дорогу здоровым центристским политическим силам. Что же предлагаем мы в качестве альтернативы?
Наш инициативный проект направлен на создание подлинных гарантий многопартийности, на обеспечение прав граждан Российской Федерации на объединение не только в политические партии, но и в политические организации, политические движения. Проект гарантирует различные формы политической организации и позволяет уйти от порочной практики монопартийности, существовавшей в Советском Союзе на протяжении многих десятилетий. Все остальные проекты, в том числе обсуждавшиеся на слушаниях в Государственной Думе, по нашему мнению, консервируют статусное положение КПРФ, “Единства” и не дают серьезных гарантий реализации прав граждан на объединение, которые закреплены в действующей российской Конституции.
Для нас неприемлемы и некоторые другие концептуальные положения проектов закона, которые обсуждались в стенах Госдумы, к примеру, о жестком ограничении численности политических партий (в концепции рабочей группы ЦИК РФ - 10 тысяч членов). Сразу же возникает вопрос: почему 10, почему не 5, почему не 3 тысячи членов? А если полторы тысячи, что, это уже не партия? Ведь, очевидно, что определяющими критериями полноценной политической партии должны быть не количество членов (при желании в нее можно записать кого угодно), а ее идеология, наличие собственной концепции государственного строительства, программы развития страны и, главное, та поддержка, которую ей оказывают избиратели.
Что мы будем иметь в случае введения столь жестких формальных критериев, которые прописаны в официальных законопроектах? Людей заставят записываться или в КПРФ, или в “Единство”. Подтверждением этому является и предложение о запрете на создание и деятельность региональных и межрегиональных партий. Это уже будет прямым нарушением Конституции РФ, согласно которой запрещать региональные и межрегиональные партии в нашей стране не позволено никому. И эти предложения исходят от официальных государственных органов! На наш взгляд, это не укладывается ни в какие рамки.
Остановлюсь на еще одном предложении официальных проектов - о государственном финансировании политических партий. Когда я слышу такие предложения, мне становится как-то не по себе, поскольку при этом почему-то умалчивается, что партии - участники выборов получают солидные государственные дотации на ведение своих кампаний, партии, представленные в Государственной Думе, также имеют приличное государственное финансирование. На наш взгляд, эти предложения нельзя расценивать иначе, как пенсию для КПРФ, которую она готова была бы получить за многие годы подавления оппозиции, и пособие на вырост для “Единства”. Кстати, другие партии, которые не включены в систему государственной власти и перебиваются с хлеба на воду, почему-то бюджетного финансирования не просят, видимо, считая, что сначала надо заслужить народную поддержку, выработать идеологию и только потом, в результате кропотливой работы, можно будет ставить вопросы об упорядочении этой стороны их деятельности.
В заключение призываю всех участников наших Общественных слушаний, собравшихся здесь, в стенах Пушкинской библиотеки, вспомнить слова великого поэта:
“Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан”. Граждане России, участники политического процесса должны проявить гражданственную позицию и сделать все, чтобы страна двигалась по пути демократических преобразований, а государство имело в лице своих граждан, общественных организаций, политических партий надежных партнеров по совместному обустройству страны.