Не имея возможности остановиться на всех вопросах, затронутых основными докладчиками, коснусь лишь некоторых из них. Первый – мы должны решить, о чем все-таки будет этот закон. Станет ли он главным актом избирательного законодательства или главным актом конституционного законодательства, который будет поддерживать и гарантировать многопартийность? Это разные вещи. Не надо пытаться в одном законе решить все вопросы. Иначе он не решит ни одного.

Меня немного насторожила реплика социолога Михаила Горшкова о том, что нельзя пускать на самотек развитие многопартийности, вызвавшая одобрительную реакцию аудитории. Если не бросать на самотек, то кто этот поток должен регулировать? Законопроект существует до того момента, пока он не принят Государственной Думой. Как только он будет принят и подписан Президентом РФ, все замыслы авторов, и хорошие, и плохие, которые они в него вкладывали, отойдут на задний план, так как закон попадет в руки чиновников разного ранга. Поэтому, не пуская на самотек и желая все законодательно урегулировать, мы должны задуматься о судьбе проекта после его выхода в жизнь – кто будет пользоваться дубинкой закона для того, чтобы не было самотека в нашей партийной жизни?

А теперь несколько конкретных замечаний и предложений по проекту. Во-первых, название документа должно быть таким, чтобы граждане могли его запомнить. Поэтому предлагаю отказаться от длинного названия и поставить точку после слова “многопартийности” – “О гарантиях многопартийности”. Все остальное должно решаться не заголовком и не преамбулой.

Во-вторых, правильные слова, содержащиеся и в преамбуле, и во многих статьях, – о суверенитете народа, правовой демократии и другие – хороши для концепции закона, но не для его текста, в котором речь должна идти о правоотношениях. Тогда закон будет действующим.

Или возьмем, к примеру, слово “экстремизм”. Законодательство России такого слова не знает. Давайте и оставим его для журналистики, публицистики, только не для законодательства. Потому что как только такое расплывчатое понятие войдет в правовую базу, оно будет использоваться против тех, кто его записал в законе.

В-третьих, в тексте Рекомендаций участников слушаний, где говорится о необходимости для Президента России устанавливать прямые контакты с населением, я предлагаю записать тезис о том, что не только Президент, но и органы, учреждения, принимающие нормативные акты, должны поддерживать контакты и советоваться с общественностью, причем с представителями всех общественных политических и не политических организаций.

И еще одно замечание по Рекомендациям. Я полностью поддерживаю и, думаю, что это одно из самых рациональных предложений, идею общественного обсуждения законопроектов и подготовки соответствующего проекта федерального закона. Вот только название этого проекта, на мой взгляд, также следует сократить и дать в такой редакции – “Об общественном обсуждении законопроектов”. Разве мы хотим обсуждать только вопрос о регулировании прав граждан? А остальное куда девать? Что же, нужен будет другой закон?