Уважаемые коллеги, оценивая в целом положительно тот документ, который представлен нам на обсуждении, я все-таки хотел бы начать с того, что организаторы сегодняшнего мероприятия и мы все должны подумать о том, как реализовать то, что в нем написано. Этот процедурный момент, конечная цель, которую мы ставим должны определить конкретное его содержание. Дело в том, что у меня есть определенный скепсис в отношении того, будет ли собрано 90 голосов в поддержку обращения в Конституционный Суд, что Конституционный Суд рассмотрит вопрос вовремя и вынесет положительное решение. И демонстративное отсутствие депутатского корпуса, уход представителей исполнительной власти с нашей конференции подчеркивают незаинтересованность политиков в том результате, который мы хотим получить. По идее, самой заинтересованной в реализации этого документа стороной должны быть две демократические партии, проигравшие выборы, которые так и не смогли договориться перед их началом. Так случилось, что я присутствовал при том, как один из самых серьезных российских либералов современности, Михаил Александрович Федотов –первый министр печати – приложил массу усилий для того, чтобы объединить “Яблоко” и СПС с тем, чтобы они хоть как-то, хоть в какой-то мере попытались реализовать те полномочия, которые им делегировали избиратели. Это не получилось из-за личных амбиций. Выводы никакие не сделаны. Сейчас они продолжают в закрытом режиме обсуждение, что делать и как быть, причем без вынесения этих вопросов на официальное обсуждение, хотя бы на страницы печати. Поэтому, на мой взгляд, продвигая документ вперед, мы должны очень хорошо понять, на кого мы опираемся, на какие политические силы. Я сегодня не готов ответить до конца на этот вопрос. Надо посмотреть, чем закончится борьба этих демократов самих с собой, потом уже делать какие-то предложения и выводы.

Теперь по существу тех вопросов, которые поставлены депутатом В.А. Рыжковым. Я всегда хорошо относился к этому человеку и согласен с его обеспокоенностью тем процессом, который у нас сегодня происходит. Процесс этот состоит не только в том, что в Государственной Думе сегодня сформировалась монополия какой-то псевдопартии. Проблема состоит в том, что мы раз от раза, Дума от Думы, все время двигаемся в обратную сторону, двигаемся вспять. И мне кажется, что второе пришествие В.В. Путина во власть приведет нас к концу его правления (не важно, сколько лет оно продлиться – 4, 6, 7 или пожизненно), к тому, с чего мы начинали в 1983-ем году. Понимание этого должно стать стержнем нашей деятельности. Эту опасность надо показать. Есть замечательный фильм “Операция Ельцин”. Он не научный, не исторический. Но там показаны наши выборы глазами американцев. Американские эксперты на последнем этапе говорят: Надо запугать избирателей – показать, что тот, кто придет к власти (в фильме имелся в виду Г.А. Зюганов), приведет страну к прошлому. Вот такую политическую процедуру и надо затевать, наряду с ее юридическим оформлением.

Теперь по конкретным вопросам: что первично – итоги выборов или фактический их результат в составе нового парламента. Разумеется, первичны итоги выборов. В этом суть реализации народного суверенитета, вопрос о котором вынесен во главу нашего обсуждения. Как его добиться? Как обеспечить, чтобы факт не противоречил тому, что юридически состоялось? Прежде всего, народный суверенитет реализуется через императивный мандат. Этот мандат поставит многое на свои места, не могу сказать, что всё, но многое. Например, зависимость депутата от политической партии, его связь с фракцией и т.д. Мы, к сожалению, отказались от императивного мандата 15 лет назад. Мы его выбросили вместе с коммунистической идеей, без реальных оценок. И сейчас, на мой взгляд, нужно через средства массовой информации, политическими приемами, юридическими пытаться внушить избирателям, политикам, политтехнологам, что императивный мандат нужно возвращать.

Есть такое расхожее понятие, что демократия – это процедура. Эти процедуры оформлены в регламенте Государственной Думы. Однако мало кто помнит, что последний Верховный Совет РФ, расстрелянный Совет, ставил вопрос о том, что регламент должен быть оформлен в виде закона. Эта идея не была реализована. Я не вполне согласен с одним из выступавших, который говорил, что, каков парламент, таков и регламент. Может быть, но тогда, если регламент принимает Государственная Дума данного Созыва, то должен быть иной нормативно-правовой регулятор федерального уровня, который действительно является бы нормативным актом, устанавливающим критерии тех регламентарных процедур, которые в последующем не может видоизменить парламент. Тогда нужен Закон “ О Федеральном Собрании”, об обеих его палатах. Я понимаю, что это очень трудно, потому что этого Закона не хотят обе Палаты, этого Закона не хочет в первую очередь Президент. Но если мы сегодня ставим вопрос о том, что фактическое состояние, фактические итоги выборов приводят к тому, что их результат противоречит нормам Конституции, следовательно, мы должны понять, а как в будущем создать такой юридический механизм, который бы не позволил создать это противоречие? По сути дела мы сегодня хотим сказать, что избиратели проголосовали за одни приоритеты, а парламент распределил места по своему усмотрению. А мы, горстка экспертов, пытаемся всё это перевернуть и доказать, что это неконституционно. Это будет первая победа.

РЫЖКОВ В.А.

Я смотрел дебаты недельной давности, где спросили российских граждан, как они относятся к тому, что "Единая Россия" захватила все портфели. 65 процентов ответили отрицательно. Поэтому нельзя говорить, что все безропотно это приняли. На самом деле общественное мнение относится к этому негативно.

Другое дело, что общественное мнение может защитить эту точку зрения, как и закон. И в этом предмет нашего обсуждения. Но люди далеко не в восторге от того, что произошло.

ДМИТРИЕВ Ю.А.

В нашей стране вообще не бывает, что большинство населения довольно властью. Это историческая закономерность. И Вы как историк это прекрасно знаете. А потом в самом вопросе Левады кроится ответ. Вопрос поставлен некорректно.

РЫЖКОВ В.А.

Это не факт.

ДМИТРИЕВ Ю.А.

Согласен, что это спорно.

Следующий вопрос, который поставлен В.А.Рыжковым: насколько конституционен переход депутата из одной партии в другую?

Безусловно, неконституционен. Но опять-таки, нужна та процедура, которая это бы не допускала. И здесь мы можем апеллировать к зарубежному опыту. Даже в Индии есть механизм, согласно которому депутат обязан голосовать за решение своей фракции, если он голосует иначе, то он лишается депутатского мандата вообще. Если он переходит в другую политическую партию, он так же лишается депутатского мандата. Кстати, опыт развивающихся государств, он вполне приемлем в нашем полудемократическом обществе.

Далее. Принцип государственного финансирования партии. Дело не в том, что Г. Райков получил государственные деньги и перешел в стан политических противников или союзников. Это вопрос его совести. Дело в том, что принцип государственного финансирования партии, он, по-моему, изначально противоречит принципу равноправия партий. Какая разница, получила партия депутатские мандаты или нет? Она все равно остается партией, то есть частью целого, если следовать точному переводу этого термина с французского. В силу этого, "Единая Россия" никогда не станет партией, поскольку не является чьим-либо представителем, в силу своей политической аморфности и политической нелегитимности. Но у нас сегодня и Закон "О политических партиях" никаким образом не определяет суть деятельности политической партии. В нем есть только отдельные разбросанные по закону принципы. Но когда мы на заседаниях Научно-методического совета, с Валентиной Викторовной Лапаевой неоднократно на это указывали руководству Центральной избирательной комиссии. Они нам говорили спасибо, вы такие умные эксперты, вот вам благодарность, вот вам цветы вдогонку, грамоты, а потом ЦИК умывал руки, и появлялось то, что вообще, даже и не обсуждалось на заседании. Почему? Потому что непонятна природа самого этого органа.

Наш уважаемый председательствующий – А.В. Иванченко, в свое время, пытался решить этот вопрос на уровне своей докторской диссертации, но никаких практических попыток, насколько, я понял, ему просто не дали сделать. Конечно, ЦИК не должен быть президентским органом, возглавляемым его представителем, которого можно в любой момент поменять. Это, конечно, некая четвертая ветвь власти, которая, как минимум, должна действовать на основании закона, а не каких-либо норм, разбросанных по отдельным избирательным законам.

РЕПЛИКА

Не забывайте, что это Управление делами Президента, это вопрос разделения властей, который и ЦИК касается.

ИВАНЧЕНКО А.В.

Я как ведущий подчеркиваю, есть регламент.

ДМИТРИЕВ Ю.А.

Хорошо. Еще три момента и я завершаю.

Вопрос о вхождении губернаторов в представительную власть. Дело в том, что опять-таки, в мировой практике существуют два подхода: несовместимость мандатов или неизбираемость. Несовместимость означает, что я с любой должности могу идти на выборы, а потом, когда меня избрали, я могу выбрать либо то, либо другое.

Есть неизбираемость, когда я обязан сложить полномочия в органе исполнительной власти, а затем рискнуть и пойти на выборы. И если эти выборы проигрываю, то меня обратно министром, губернатором, еще кем-то не назначат. Это опыт Франции. Уж у нее-то демократического опыта больше, чем у России.

Еще один момент. Проблема монополизации власти (не только в Государственной Думе, а и в стране в целом) состоит в том, что хотя у нас якобы беспартийный Президент, но понятно, что он представитель "Единой России" или "Единая Россия" - представитель Президента в парламенте. Неважно, где это начинается и где кончается.

Дело в том, что есть такое понятие в американской политологии (это не в праве, в политологии) "раздельное правление". Не разделение властей, а раздельное правление. Когда президент - демократ, а большинство в парламенте - республиканцы и наоборот. И только когда этот политический баланс соблюдается, тогда государство развивается нормально. А как только этот баланс нарушается в ходе выборов, то начинается кризис, наступает сговор президента и парламента. Я думаю, что нам нужно было бы предложить какой-то правовой механизм, который бы не позволял идти на выборы кандидату в президенты с программой, совпадающей с программой правящей в парламенте партии. В противном случае, любая законодательная инициатива президента не имеет никакого смысла.

И самая последняя ремарка. Второй вопрос, вынесенный на обсуждение: "Соблюдение конституционного принципа многопартийности - гарантия от монополизации власти в стране". Я думаю, что нет. Я думаю, что на политическом уровне может быть реализована любая конструкция. Мы можем создать идеальную многопартийность, а власть все равно будет монополизирована и наоборот. И, в этом смысле, надо вспомнить еще об одной социальной силе, это о рынке и о предпринимателе. Это та социальная опора для наших идей, которую мы ищем. Им надо объяснить, что борьба с олигархами, это только начало борьбы с рынком. И что следующими пойдут среднее звено, а затем мелкие предприниматели, а потом весь рынок свернут так же, как НЭП в свое время в России. Тем более, что такой опыт у нас есть.

Спасибо.                                                                                                                                        (след.)

(возврат)