Спасибо. Александр Владимирович сказал, что эксперты незаинтересованные. Вот я – заинтересованный эксперт. Я не могу с “холодным носом” говорить: вот эта норма такая-то, вот эта – такая-то. Вообще так не бывает, применение права – это всегда, хотим мы или не хотим, это почти всегда толкование. Можно истолковать или с демократических позиций, либеральных позиций, а можно и с других позиций. Я – заинтересованный эксперт. Другое дело, что я не буду подтасовывать никогда в своих экспертных оценках какие-то факты. Тем более, что я видел так называемых незаинтересованных экспертов. Их много сидит в Правительстве, которые (я не называю фамилий, боже упаси) позиционируются как относительно либеральные, а завтра могут, поскольку они технократы (в моем понимании это не либералы), завтра они с тем же успехом свои знания будут отдавать совершенно другому режиму. Или я знавал одного юриста, работавшего в Администрации Президента. Когда ему задали вопрос: ну что же Вы предлагаете, он говорит: “А мы юристы. Вы нам скажите, что делать, мы Вам оформим”. Вот я не такой эксперт, сразу заявляю. Но я и не политик.

А теперь собственно по теме. Записка мне очень понравилась. Я бы усилил в ней то, что нынешняя конфигурация ярко нарушает принцип представительности. Представительный орган – это не только и не столько присутствие представителей разных слоев и мировоззрений. Самое-то главное – это участие в разработке решений, законов. Как говорил известный русский юрист, Магазинер, еще в 1918 году: “Когда в парламенте по поводу внесенного законопроекта борются две политические партии (я сокращаю эту цитату), представляющие два различных общественных класса, то никто из них не доказывает, что предлагаемый парламенту закон должен быть принят, хотя бы он противоречил интересам данного государства. Наоборот, данный классовый интерес открыто отстаивается как таковой только тогда, когда уже считается доказанным, что в этом интересе заключается общий интерес, то есть никто не потребует, чтобы интерес его класса был поставлен выше интересов всего общества, никто не отвергнет верховенства общественного интереса над всеми другими интересами в обществе”. Ну, уберем немножечко устаревшее – эти классы, не классы, неважно. На самом деле никто сейчас не будет доказывать в “Единой России”, что мы, мол, отстаиваем общий интерес. Потому что им некому это доказывать, потому что, если бы это было, то тогда невольно они протягивали бы руки к представителям других партий, поскольку законы – это и есть сплав интересов разных общественных сил в парламенте.

Но именно это у нас произошло. Представители огромной политической ниши под названием “либерализм” не только не получили права голоса, но и вообще – одна партия, к тому же неизвестно какую общественную идею представляющая – здесь я очень скептически отношусь, Виктор Валерьевич, к тому, что эта партия может стать нормальной политической партией, она собирается в одиночку печь законы. Принцип представительности напрочь здесь нарушается.

У нас в ИНДЕМе висит кадр из фильма “Собачье сердце”. Там изображен артист Евстигнеев, а над ним надпись: “Вы можете предположить, что им придет в голову?” Вот, понимаете, трагизм ситуации в том, что мы не можем предположить, какой завтра закон или идея придет им в голову… И трагизм ситуации с нынешней историей с поправкой о семилетнем президентском сроке не в самой идее. Конечно же на этом фоне Президент выглядит великолепно, в белом фраке: “что это такое за верноподданнические вещи?”. Но Вы правы, через два года мы не гарантированы от любого закона, любой поправки. Потому что одна партия собирается печь эти законы, не считаясь с мнением меньшинства.

Второе. В каком-то смысле эта партия тоже позиционируется как либеральная, потому что Президент вроде бы позиционируется как либерал в экономике. Тогда партия будет как помощница Президента помогать проводить либеральную политику. Но вообще мы, еще начиная с перестройки в силу, наверное, нашей общей не очень грамотности жутко путаемся в понятиях и путаем людей. Получается, что партия, заполонившая Думу, она и есть либеральная партия. Хотя сами они себя называют правоцентристами. Я вчера в Интернете вычитал, что они собираются присутствовать на съезде политической организации “Европейская народная партия”. Но вообще-то в классике: либерализм противостоит консерватизму. Непонятно.

С другой стороны, либералы, такие известные, типа Ясина, считают, что в Правительстве сидят их единомышленники. То есть полная путаница, мы вообще запутались в этих вещах. И к тому же Греф говорит, что “в парламент пришли наши единомышленники, и с их помощью мы будем проводить либеральные законы”. Такой винегрет, что бедные головы наших граждан, они полностью запутались: где либералы, где консерваторы, и так далее, и так далее.

Другое дело – что понимать под либерализмом. Я не буду здесь развивать этот сюжет. Я просто скажу, что на мой взгляд, как ни ненаучно звучит, это – отсутствие жлобства. Из чего я исхожу? Очень хороший испанский философ, Ортега-и-Гассет, дал такое определение либерализма: “это правовая основа, согласно которой власть, какой бы всесильной она не была, ограничивает себя и стремится даже в ущерб себе сохранить в государственном монолите пустоты для выживания тех, кто думает и чувствует наперекор ей. То есть наперекор силе, наперекор большинству. Либерализм, и сегодня стоит об этом помнить, предел великодушия. Это право, которое большинство уступает меньшинству, это самый благородный клич, когда-либо прозвучавший на Земле”. Видите: не свобода, не отсутствие ортодоксальности. Великодушие. В этом смысле, я считаю, что Россия – либеральная страна. У нее может быть правый либерализм, левый либерализм, то есть больше социал-демократического уклона. Но главное – отсутствие жлобства. Вот что должно быть. Так в этом смысле можно ли назвать эту партию либеральной? Разве это не жлобство: “Вот мы получили большинство, значит, мы все места займем”.

Безусловно, захват комитетов есть отрицание принципов либерализма. И безусловно, перебежчики нарушили также и принципы представительности. Я тоже не очень верю в положительное решение КС. Но внесение такого запроса – это и есть один из способов политической борьбы. Почему нет? Но дело даже не в том, что партии, окружающие президентскую партию, такие же антилибералы. То есть я здесь не делаю очень большого различия с “Родиной”, с ЛДПР, с КПРФ. Кстати говоря, меня немного удивляет эволюция взглядов Константина Алексеевича, который говорит, что “мне ближе КПРФ теперь”. У меня тоже масса претензий к тем, кто называет себя до сих пор либералами. Очень большие претензии. Но все равно это мой лагерь, при том, что я понимаю, что это за люди и в чьи руки попало знамя. Но забывает еще Константин Алексеевич, что КПРФ, или КПСС, или большевизм уничтожает в первую очередь даже не буржуев, своих классовых врагов, а как раз социал-демократов.

Дело не в том, что все партии попали в Думу антилиберальные, а в том, сам регламент Госдумы практически не содержит механизмов учета мнения меньшинства. И у нас этот документ остается вне поля общественного внимания. И вот наша задача общественному мнению сказать, что в этом документе очень большой ключ к пониманию ситуации. И на самом деле даже в нынешней атмосфере “ноющей бессмыслицы” (это слова князя Трубецкого) нам это необходимо. И здесь я хотел бы сделать предложение. Многие уже впали в растерянность или в панику. Но надо спокойно готовиться к тому, что развитие неизбежно приведет к осознанию потребности (о которой, лично я с упорством маньяка говорю уже несколько лет), потребности создания нормальной политической системы. Для этой системы мы обязаны уже сегодня разрабатывать, не просто давать экспертную оценку или критиковать, а разрабатывать проекты актов, которые органично будут подкреплять систему ответственной власти. Ряд проектов уже есть. Но мы должны взяться за разработку уже сегодня (не надеясь, что он сегодня будет принят) нормального, демократического, либерального регламента, нормального Закона “О статусе членов Совета Федерации и депутата Государственной Думы” и других законопроектов.

В заключение следующее. Да, сегодня время тех, кто просто выпрыгивает из штанов в верноподданническом угаре. Последний доклад Совета по национальной стратегии тому яркое проявление. Но многие совершают ошибку, полагая, что это какая-то советская отрыжка. По форме да. Но в ней, на мой взгляд, есть некая глубинная сущность, о которой великий провидец Достоевский писал: “Для смиренной души русского простолюдина, измученной трудом и горем, а главное – всегдашней несправедливостью и всегдашним грехом как своим, так и мировым, нет сильнее потребности утешения, как обрести святыню или святого, пасть перед ним и поклониться ему. Если у нас грех, неправда и искушение, то все равно на земле там где-то святой и Высший, у того зато правда, тот зато знает правду. Значит, не умирает она на земле, а стало быть, и к нам перейдет, воцарится по всей земле, как обещано”. На мой взгляд, "путиномания" есть проявление такого утешения, это как одна из причин. Конечно, кто-то на ней играет в свои игры, но в массовом сознании срабатывает именно это обращение, выбор такой святыни. И вот я спрашиваю, не бессмысленны ли в России попытки уничтожить эту потребность? И если дать ответ: “Да, бессмысленно”, то есть невозможно эту потребность уничтожить, то тогда надо думать, как обустроить нашу государственность, институционально и функционально, чтобы эта потребность обрела созидательный смысл, чтобы она не вела постоянно к воссозданию автократического режима. На мой взгляд, и я понимаю, что буду в меньшинстве, буду воспринят как маргинал, но утверждаю, что обратить эту потребность для торжества либеральной идеи можно только путем введения института легитимного верховного арбитра, вся задача которого не править в текущем режиме, не быть политиком в нашем обычном понимании, а гарантировать честную политическую конкуренцию и в то же время уберегать страну от крайности. Таким институтом является конституционная монархия.

Возможно, переход к этому будет многоступенчатым, если он вообще будет начат. Но тогда в любом случае как переходную модель нам необходимо иметь институт президента исключительно как гаранта конституционного строя, а не как текущего политика. И остальные институты как, наоборот, реализующие текущий, а не судьбоносный выбор народа. Либо иметь президента, который берет на себя политическую ответственность за конкретный курс, но в таком случае не смеет себя позиционировать как беспартийный. Знаете, откуда эта мода пошла? Если вы помните 28-ой съезд КПСС и красивый телевизионный проход Бориса Николаевича Ельцина, положившего партбилет на стол. Но тогда это было понятно: тогда была одна КПСС. Ельцин уходил в другую, не оформленную еще партию. Но характерно, когда ему предлагали в 94-95-м годах: “Создайте либо свою партию, либо примкните к какой-то”, он категорически отказывался. Очень хочется быть Президентом всех россиян. Но если ты Президент всех россиян и не хочешь быть ни с какой партией, то тогда дистанцируйся от правительства либо будь партийным и возглавляй правительство. То, что сегодня происходит, это сочетание несочетаемых вещей.

Спасибо.                                                                                                                                        (след.)

(возврат)