Научно-практическая конференция
"Новые законодательные аспекты и проблемы российских выборов"

Выступления участников

6 июня 2006 г.

Часть 1 (общая дискуссия)

Рыжков Владимир Александрович, депутат Государственной Думы

Мы – единственная страна, где практика снятия кандидатов измеряется тысячами случаев. Больше того, последние мартовские выборы породили еще одну практику, когда даже парламентские партии десятками снимаются с избирательных кампаний в регионах. Я не хочу называть эти партии, вы их все прекрасно знаете. Это беспрецедентная в мировой истории ситуация, кроме как в тоталитарных авторитарных государствах, когда десятками партийные списки по мелким бюрократическим основаниям не допускаются до выборов или снимаются с них.

К сожалению, усугубляется ситуация по линии бюрократического контроля. Вмешательство в деятельность партий, препятствия деятельности партии, препятствие нормальной финансовой деятельности партии, прежде всего оппозиционной. В результате граждан фактически отстраняют от управления государством, лишая их одних избирательных прав за другими. Наблюдается еще один катастрофический процесс – все последние годы падает явка избирателей на всех уровнях выборов. Даже на президентских, даже на выборах в Государственную Думу падает явка. А если мы посмотрим на явку на выборы в региональный парламент, местный парламент, идет катастрофическое падения процента явки избирателей. О чем это говорит, уважаемые коллеги? О том, что вот эта деградация избирательного законодательства, деградация политических гражданских прав граждан, деградация свободы слова, административный произвол по отношению к партиям и кандидатам – все это порождает разочарование граждан в избирательном праве, разочарование граждан в выборах и, в конечном счете, в самой демократии. В конечном счете это делегитимизирует саму власть. Что это такое, когда Петербургом, вторым по величине и значимости городом страны, руководит человек, избранный 13 % избирателей города на Неве. Это легитимная власть? Это власть, которая может считать себя законной? И последние мартовские выборы, когда сотнями снимались кандидаты и десятками снимались партии, показали очередное катастрофическое падение доверия к выборам, явки избирателей и очень сильный рост голосования против всех.

Ухудшается и деградирует само законодательство, об этом сегодня говорили. Позорные факты сегодня можно говорить о нашем законодательстве – запрещено наблюдать за выборами. Это что, демократия? Поставлены фильтры для участия международных наблюдателей – это демократия? Безгранично расширены возможности досрочного голосования, мы видели, к чему это привело в Белоруссии, я сам был на последних выборах в Белоруссии, когда 30% и больше, а в сельской местности до 50% – загонялись сельские жители на досрочное голосование за батьку Лукашенко. Мы к этому сегодня идем? Это наши образцы? Практически сняты нормальные контрольные механизмы по голосованию вне избирательных участков, с помощью выносных урн, открыта дорога для шахтерских конвейеров, которые были на Украине, когда один человек, переезжая с места на место, может проголосовать несколько раз. Все наихудшие технологии фальсификации включены сегодня в российское избирательное законодательство в его последней редакции. При максимальном ограничении возможности граждан и общественных организаций контролировать ход выборов, подсчет голосов и составление протоколов.

Как я сказал, хуже всего ситуация с правоприменением. Здесь я опять хочу о Центризбиркоме: не справляетесь вы, уважаемые коллеги, с массовым произволом, с массовым административным ресурсом, с подкупом избирателей. Везде, где я езжу по регионам, мне приводят тысячи фактов, как “Единая Россия” нагло и хамски покупает избирателей, как нагло и хамски используется административный ресурс, как губернаторы в регионах ставят задачи для “Единой России” на осенних выборах получить 80% голосов. И все это при попустительстве и равнодушии Центральной избирательной комиссии. Вот к чему привела вертикаль избирательных комиссий, возведенная за последние годы; теперь у нас не только вертикаль бюрократическая, теперь у нас еще вертикаль избирательная. Центризбирком напрямую участвует в формировании избирательных комиссий в регионах. К чему это привело? К еще более худшей ситуации с правами человека, еще более худшей ситуации с избирательными правами граждан. Надо сказать со всей определенностью, вся тенденция последних пяти лет по изменению избирательного законодательства, по отмене и ограничению избирательных прав граждан, по ужасающей по своей неприглядности правоприменительной практике в избирательном поле – неприемлема для российского общества и российского государства. Эти тенденции превратили Россию из молодой и подающей демократические надежды страны в страну авторитарную.

То избирательное законодательство и та избирательная практика, которая сложилась сегодня в России, не соответствует современным представлениям о демократическом избирательном законодательстве и демократическом избирательном процессе. Мы видим, что в конечном итоге это приводит к ослаблению государства и к делегитимизации власти. Ведь к чему приведет отмена графы “против всех”? Избирателям предлагается простая жульническая махинация: сначала до выборов не допускается оппозиция, и в избирательные бюллетени включаются только угодные власти кандидаты. А после этого избирателя лишают права против них проголосовать. Эта двухходовка, эта фигура из трех пальцев, всем присутствующим здесь известная, может привести только к одному – к дальнейшему падению явки. Дальнейшее падение явки, и без того очень низкой, приведет к подрыву легитимности всех уровней властей. Тогда у властей всех уровней возникнет соблазн накидать бюллетени, то есть сфальсифицировать явку и итоги голосования. Это опять приведет к еще большему подрыву доверия к выборам, демократии, органам власти. И, в конечном итоге, к падению, разрушению авторитета государства, а потом и самого государства.

Уважаемые коллеги, мы должны с всей определенностью заявить, что этот путь, эта политика неприемлема и приведет в конечном итоге к монополии власти, узурпации власти. Узурпация суверенных прав граждан и народа в целом, это не соответствует Конституции и в своих конечных последствиях – преступно. Конкретные предложения по этой конференции, я вижу здесь лучших специалистов в избирательном праве в нашей стране, я считаю, что наша задача – суммировать жесткие, определенные, недвусмысленные выводы относительно того, что происходит сейчас в стране с избирательным правом, избирательной практикой. Направить эти выводы руководству страны, в Государственную Думу, Совет Федерации, если там всех не пересажают к этому времени. Обязательно ознакомить с нашими выводами Совет Европы, потому что мы несем юридические обязательства перед Советом Европы. И в современном режиме вести борьбу против тех абсолютно авторитарных и антидемократических тенденций, которые выливаются сегодня в государственную политику.

Здесь задавали вопрос, куда смотрит Центризбирком? Если посмотреть из этого окна, то первое, что мы видим – это Кремль, и большинство политического класса в стране смотрит именно туда, ждет указаний именно оттуда. Если посмотреть немного левее, вы увидите золотые часы, Ролекс, на фоне какой-то лошади – это является символом потребительского бума, бума нефтедолларов, в которых купается сегодня страна. А я вам всем предлагаю смотреть не туда и не туда, а посмотреть туда, где находятся граждане, права которых сегодня не уважаются. И о них, об этих гражданах, мы должны думать, об их политических гражданских правах. Спасибо большое.

Шейнис Виктор Леонидович, депутат Государственной Думы 1993-1999

Я согласен с мнением предыдущего докладчика. Мне очень трудно выступать, не прозвучало ни одного тезиса, с которым я бы не был согласен. Я хотел бы к тому, что было здесь сказано, добавить сравнительно немного, а именно: в демократических странах, как известно, существует совершенно четкое положение с выборами, определенность правил, по которым проводятся выборы, и неопределенность, незаданность результатов. В какое-то время, говоря о современном периоде времени, незаданность, неопределенность существовала. Сегодня мы в полном противоречии с элементарным демократическим порядком проведения выборов имеем постоянно меняющиеся правила, постоянно ухудшающееся избирательное законодательство и, с другой стороны, на федеральном уровне, а также в подавляющем числе регионов, достаточно четкую предсказуемость результатов выборов. В 90-х годах мы имели, или старались иметь более или менее стабильную избирательную систему, которая была кодифицирована. И на этом пути мы пошли по пути усложнения избирательной системы, постепенно наши законы увеличивались в объеме. Может быть, разработчики избирательных законов имели благую цель, но в результате они создали законодательство, которое для нормальных членов избирательной комиссии неподъемно. Я присутствовал при десятках случаев подсчета голосов, и я видел, насколько это неразрешимая проблема для членов избирательных комиссий – вникнуть в существующие правила. Понятно, что это открывает большие возможности для манипуляции тем, кто хотел бы это сделать.

Однако, в 2000-х годах произошел поворот в развитии избирательной системы. Сначала шло не очень четкое, не очень разумное усовершенствование избирательных процедур, затем совершился переворот, о котором здесь наиболее четко рассказал Владимир Рыжков. В сегодняшней ситуации мы наблюдаем некоторые новые черты, которые проявляются в том, что на сцену выходят люди, которых я назвал бы факельщиками, они в авангарде и перевыполняют план, освещают направление дальнейшей деградации избирательной системы. Оказывается, что Центризбирком, к деятельности которого у меня смешанное отношение, по крайней мере, до недавнего времени, позитивное отношение, уважительная оценка инициатив, с которыми выступал Александр Вешняков, что даже разумные предложения Центризбиркома отодвигаются в сторону. Здесь не упоминалось совершенно позорное явление, при котором усилиями депутатов, усилиями лоббистских групп легализованы “паровозы” – некие, так и хочется сказать, определенного рода авторитеты. Ставятся на первые места в списки, и совершенно легально они уходят, освобождая дорогу другим людям.

Относительно графы “против всех”, здесь уже достаточно много говорили о качестве этой графы и о том, для чего она вводится. Также всецело поддерживаю положение, высказанное Рыжковым о двухходовке. Да, действительно, на выборах 93-го года эта графа носила учетный характер, но как один из разработчиков избирательного положения, я хочу сказать, что первоначально, в нашем проекте, она отнюдь не носила такой характер, она должна была быть работающей. И в модифицированном положении, опубликованном в начале октября, это была работающая графа, а затем определенного рода люди испугались, по инициативе первого председателя Центризбиркома Рябова было внесено изменение, и графа эта перестала работать. Затем, в 97-м году, когда разрабатывалось новое избирательное законодательство уже в Думе, вернули этой графе ее содержательный характер. Теперь ее за ненадобностью выкидывают. К чему приведет это, каким образом протестное голосование отменяется и заменяется другими формами политического протеста, здесь уже говорили до меня. Я приведу только цифры, в 95-м году против всех голосовало 2,8% на федеральных выборах в Государственную Думу, в 99-м – 3,3%, в 2003 году – 4,7%, причем в Москве более 6 %. Нарастание совершенно определенное, это ответ общества на манипуляции, которые допускаются, в особенности, в регионах. Мы знаем, что в некоторых случаях до 10–16% доходило голосование “против всех”. Это опасно, это надо устранить. Возможно, здесь будет выступать Олег Каюнов, один из первоначальных разработчиков, он расскажет подробности и мотивации того, почему эта графа вводилась. Я же хотел здесь отметить одно обстоятельство: это, конечно, не панацея, не абсолютное средство борьбы против фальсификаций, но все-таки это более действенный бюллетень. Представьте себе бюллетень, в котором отмечена графа “против всех”, с ним очень трудно как-то иначе поступить. А что вы порекомендуете тем, кто хотел бы выразить свой протест – не прийти на выборы? Да, но в управляемых избирательных комиссиях будут сделаны закорючки подписей и соответствующие бюллетени оформлены так как надо. Проголосовать, сделать бюллетень недействительным, бросить пустой бюллетень – это тоже открывает возможности для фальсификации. Таким образом, борьба против графы “против всех” – это борьба за устранение всех возможностей легального демократического протеста.

Я в заключение хотел бы сказать следующее: да, действительно, избирательная система деградирована, избирательная система проделала крутой вираж и сегодня во всех своих компонентах – и в законодательном управлении, и, в особенности, в практическом применении – это средство искажения воли избирателей или манипуляции с волей избирателей. Но находится это в общем, тесном контексте с тем, что происходит в других направлениях – отменяя выборов губернаторов, единственных тех фигур, которые располагают какой-то властью в регионах; посмотрите, что происходит в Совете Федерации, когда половина парламентской палаты, претендующей на звание Парламента, состоит даже не из назначенцев, а из назначенцев назначенцев. Губернаторы назначаются, и они назначают своих представителей, о другой половине я даже не буду говорить. Что происходит в самом Совете Федерации, когда председатель Совета предрешает, кому быть, и кому не быть в Совете Федерации, и регламент Совета Федерации выводится на уровень, по сути дела, конституционного документа, то есть отменяющего конституционное право. Я не хочу вступаться за тех людей, которые сейчас изгоняются из Совета Федерации, равно как я не готов присоединиться к правомерности их изгнания. Это вопрос открытый, но то, что председатель палаты имеет право изгонять из палаты тех или иных лиц, законно или незаконно занимающих свое место, – это, я думаю, даже Хасбулатову, который преуспел в парламентских махинациях, даже в самых красивых его снах такой вариант не снился.

Что делать? Обращаться к обществу. Наши возможности ограничены. Обращаться к обществу всеми доступными средствами, через все доступные возможности средств массовой информации, газеты еще не так приведены к дисциплине, как телевидение и радио. Я обращаюсь к журналистам, которые здесь присутствуют. Постарайтесь провести, не смягчая, то, что здесь говорилось. Обращаться к обществу, обращаться к Конституционному Суду, который действительно показал, как бы это помягче сказать, приспособляемость к обстоятельствам. Тем не менее, это все-таки наименее “басманизированное” звено нашей судебной системы. Все-таки обращаться к нашему обществу, нести правду, нести информацию о том, что с нами тихой сапой действительно делают.

Дубровина Елена Павловна, член Центральной избирательной комиссии РФ

Уважаемые участники научно-практической конференции, прежде всего я благодарю устроителей за то, что нас пригласили послушать ваше мнение по поводу работы Центральной избирательной комиссии, нашего законодательства. Скажу честно, что после выступления Владимира Александровича мне стало страшно, где я работаю, где я нахожусь, ЦИК – это такой монстр, который, в принципе, всю страну ведет к деградации и развалу. Я бы хотела мячик или шарик перекинуть на другую сторону и сказать, что, наверно, можно искать какие-то оплошности в нашей работе, какие-то нестыковки бывают, безусловно, в каждом учреждении. Но избирательный процесс – это не деятельность только Центральной избирательной комиссии.

Сейчас тема такая, как доверие к выборам, что подразумевается под доверием к выборам, – когда народ выбрал кого-то и этот кто-то удовлетворил желания избирателей. Так вот, вопрос у нас стоит к тем людям, кого выбрали, у нас по стране идет процесс, когда избиратели начинают активизировать процессы отзыва тех людей, которых выбрали со значительным превышением голосов. Это откуда? При чем здесь Центральная избирательная комиссия, при чем здесь избирательная система? Напротив, вместо одних мэров выбирают других, вместо одних депутатов выбирают других. Отнюдь не всегда новые оправдывают надежды избирателей. Это нельзя не учитывать. Что касается общественного контроля, я полагаю, что в противовес всей нашей большой системе административной противостоит общественный контроль. Что он собой представляет на данном этапе? Много раз говорила, и еще говорю, и, наверно, придется много раз еще повторять: когда мы ездим в регионы, когда мы посещаем участки, стараемся везде встречаться с представителями политических партий, с наблюдателями; как правило, на 10–20–30 человек мы встречаем одного, который понимает, зачем он наблюдает, зачем он пришел на избирательный участок, все остальные просто сидят и считают количество людей пришедших и подошедших к урне. Это что, общественный контроль? Наблюдатели посылаются политическими партиями, и они заинтересованы в том, чтобы просидеть до конца голосования, схватить протокол и убежать в свой штаб. Единственный раз, когда в Москве на прошедших выборах было инициирован Центральной избирательной комиссией пересчет голосов после применения КОИБ, так называемых электронных комплексов голосования. И что? Вы думаете, что наблюдатели от политических партий приняли это с восторгом? Отнюдь, первое, что я услышала на своем участке, где я наблюдала за ручным пересчетом бюллетеней, которые прошли сначала КОИБ, это было возмущение наблюдателей. Кто придумал? Кому это нужно? Им ответили, у вас есть возможность удостовериться, что электронное голосование дает вам истинную картину или расхождение. Наблюдатели были против этого пересчета. Я, конечно, согласна с тем, что количество наблюдателей должно быть расширено, наверно, общественные организации, которые специализируются на подготовке наблюдателей или просвещении избирателей, они должны быть допущены к наблюдению, это безусловно.

Я полагаю, что главная функция общественных организаций – это воспитательная, просветительная, они должны идти в массы, к избирателям и их обучать. Не во время избирательной кампании, а перед ней. Я полагаю, что это работа и Центральной избирательной комиссии, и всей системы избирательных комиссий; правовое просвещение избирателей – для того, чтобы они могли сделать правильный выбор, для того, чтобы административный ресурс ими не воспринимался как данность; когда на экране мелькает одно и то же лицо, избиратели потом говорят, что больше никого нет, кроме этого человека. Наверно, это недостаток их восприятия, необходимо и с этим работать.

Что касается административного ресурса, здесь, наверно, нельзя упрекать Центризбирком в бездействии, все, что мы можем, все, что могут наши коллеги на местах, все делается, выносятся предупреждения. Поверьте, что все сделать мы тоже не можем. А кто решил, что ЦИК – это такой орган, который просто может изменить мышление людей, заставить всех по-другому действовать – это невозможно. Все, что в силах Центральной избирательной комиссии, все делается. Во время выборов часто партиями применяются отнюдь не невинные, а зачастую “черные” технологии. Это отравляет впечатления избирателей. К нам очень много поступает писем, где избиратели просто жалуются, что в таких грязных выборах они просто участвовать не хотят. Кто в этом виноват? ЦИК? Конечно же, нет, наверно, партии в своих действиях должны придерживаться каких-то приличий, каких-то правил, не обвинять друг друга по крайней мере в каких-то смертных грехах. Ведь избиратели говорят: а что нам избирать из тех, кто плохой, того, кто еще хуже. Отсюда падает явка. Кстати, что касается падения явки – это общемировая тенденция. На той международной конференции, которая происходила в ЦИК, этот вопрос рассматривался как общий – проблема для всех стран, и благополучных, и с напряженным общим полем.

Поскольку мое выступление вызвано выступлением Владимира Александровича по поводу Центральной избирательной комиссии, поэтому я сочла необходимым сказать, что мы не злые люди, которые хотят задушить демократию. В этой системе работает много добрых, честных людей, поистине демократически настроенных, которые добросовестно выполняют свои функции.

Попов Сергей Алексеевич, депутат Государственной Думы

Уважаемые коллеги, если говорить о состоянии избирательной системы в нашей стране, то я полностью согласен с тем, что говорил Владимир Александрович Рыжков. Полностью, под каждым его словом можно подписаться. И поэтому здесь я в этом плане добавлять ничего не буду. Но если говорить о том, как эта система возникла, когда мы говорим о том, что она вот худая, но может быть еще хуже. А давайте сделаем шаг вперед, давайте вспомним, как создавалась та система, что вот сейчас. Я думаю, что если мы будем достаточно самокритичными, то мы признаем, что многие из нас сами внесли свой вклад в то, чтобы эти система складывалась. Вернемся к 93-му году, сейчас говорится о том, что, якобы из абстрактных соображений, подразумевалось, сколько процентов отвести мажоритарной системе – 2/3 или половину. Неужели мы забыли, что большинство людей думали о том, какую бы систему придумать, чтобы ни в коем случае не пришли коммунисты. Этого не было, или об этом забыли уже? Говорили: да, это сейчас можно потерпеть, потому что если коммунисты придут к власти, будет совсем худо. Давайте придумаем такую систему, чтобы их совсем не было. Дальше перейдем, 96-й год – известная история с коробкой из под ксерокса… Это позор, полный позор, показывающий продажность всей системы, с подкупом, со всем чем угодно… Против этого выступали активно коммунисты и, несколько так брезгливо, но не активно, люди, которые называли себя демократами. Заявляя, что мы бы и выступили, но если мы будем слишком активно выступать, то президентом станет не Борис Николаевич Ельцин, а станет президентом вот Зюганов. Было такое в нашей истории? Безусловно, было. Но если говорить о всех законах, о которых сейчас говорится как об ужасных, то вот закон о формировании Совета Федерации, я могу сказать, что все фракции, которые себя называют демократическими, голосовали за него. Это чистая правда. Я помню, что единственный человек у нас в комитете, который выступал против этого закона, активно выступал, я имею в виду, это был Владимир Михайлович Платонов, председатель Московской городской Думы, который сделал все, что мог. Но про него, естественно, говорили, что он вот сохраняет свое место вот в этом самом собрании. Закон о партиях вы тоже помните, эти демократические люди, как бы себя называли демократами, голосовали за него, да и разрабатывали, помнится, этот закон о выборах в Центральной избирательной комиссии. Но сегодня его тоже критиковали, я замечу.

Вообще, стоит говорить о Центральной избирательной комиссии. Что такое ЦИК, почему она разрабатывает законы о выборах? Это что, политический орган? Вот, политизированность Центральной избирательной комиссии достигла предела в этом плане, я не говорю о тех технических вариантах, которые говорят, что по такой системе положено то, пятое, десятое. Но вопрос о том, какую систему ввести – пропорциональную или мажоритарную – кто ввел? Председатель ЦИК до того, как кто бы то ни было внес предложение (внес Президент Российской Федерации, если мне не изменяет память), председатель ЦИК везде, на всех каналах выступал и говорил, что должна быть такая система.

Я думаю, что всего этого достаточно, чтобы понять, что если бы многие из нас не кривили душой… Многие из нас считали, что мы – хорошие, а коммунисты плохие, и их нельзя сюда пускать, а теперь те, кто вот там находятся, – считают, что они – хорошие, и вот нас нельзя пускать уже. Сами начали, сами создали. Теперь, по поводу того, что в ЦИКе работают честные и добрые люди. Я с этим абсолютно согласен. Я точно так же могу сказать, что депутаты Госдумы – это добрые люди, только голосуют почему-то одинаково, по той простой причине, что многие из них находятся на крючке, и так подобрано, чтоб были на крючке. Люди имеют бизнес, родных, родственников, те или иные способы воздействия известны. Спасибо за внимание.

продолжение