Научно-практическая конференция
"Новые законодательные аспекты и проблемы российских выборов"

Выступления участников

6 июня 2006 г.

Часть 4

Часть 5
(Сохранение строки "против всех" – проблемы и перспективы)

Любарев Аркадий Ефимович, руководитель Дирекции программ мониторинга избирательных кампаний Независимого института выборов

Сначала пара вводных замечаний. Здесь очень много говорилось об общей деградации российских выборов, о тех новациях, которые направлены на ограничение избирательных прав, но мы об этом много говорили, а сейчас у нас на очереди новый цикл изменений, которые могут еще больше ухудшить ситуацию с избирательными правами, и поэтому мы хотели обсуждать в первую очередь именно эти проблемы. И второе замечание, что мы действительно очень много тратим время на обсуждение тех вопросов, где у нас единая точка зрения. Как раз тема голосования против всех, по всей видимости, иная, тут есть о чем нам дискутировать.

В данном случае голосование против всех имеет два немного разных аспекта. Если по первому аспекту мнение будет, скорее всего, более или менее единым, хотя господин Колюшин, который нас покинул, высказывал другую точку зрения. Олег Николаевич после выступления Колюшина напомнил правильно, что строка против всех не изобретена и не выдумана: это было закрепление того способа голосования, которое было у избирателей – в 89-м, 90-м, 91-м году избиратель имел право вычеркнуть всех кандидатов из бюллетеня, и это избиратели реально использовали. Я хорошо помню выборы 89-го года в Москве, когда в отдельных округах против всех голосовало до 31%, а на некоторых участках – и до 50%. То, что разработчики в 93-м году ввели строку “против всех” – это было следование российскому опыту и было сделано для того, чтобы избиратель имел возможность голосовать так, как голосовал раньше. И мы знаем, что на протяжении последующих 13 лет голосование против всех было достаточно большим, избиратели этим правом активно пользовались. То, что сейчас эту строку пытаются убрать, это очередной этап борьбы с избирателями: им нравилось голосовать за блоки – убирают блоки, голосовали за независимых кандидатов – убирают независимых кандидатов, потом убирают строку, за которую значительное число избирателей голосовало.

Вообще, очень большое недоумение вызывает позиция депутатов, которая в раздаточном материале есть, – которые говорят, что они всегда они были против этой строки, хотя десятки раз они голосовали за законы, где эта строка была. Вдруг они как-то прозрели и осмелились выступить. Один из ораторов, кажется Колюшин, пытался некий миф создать, что она вводилась ради явки; я думаю, что это не так, Олег Николаевич уже об этом говорил.

Возникает второй аспект голосования против всех – как оно должно учитываться? Был момент, как упоминал Владимир Лысенко, когда она практически не учитывалась, то есть, хоть 99% проголосует протии всех, это никак на результат не должно повлиять. В принципе, это было в 93-м и на выборах в Госдуму в 95-м году, только с 97-го года федеральный закон внес другую норму. На самом деле мы перешли в другую крайность.

Используется неверная логика – это некий “эн плюс первый” кандидат, и по этой логике – если строка “против всех” занимает первое место, то выборы считаются несостоявшимися. По этой логике недавно я видел такое предложение – если по партийным спискам строка “против всех” преодолевает барьер, то надо пропорционально этому оставлять пустые места в законодательном собрании. Но, на мой взгляд, логика не в этом, потому что строка “против всех” конкурирует не с каждым конкретным кандидатом, а со всеми кандидатами. То есть, голосование против всех надо сравнивать с голосованием за всех, когда такое большое число людей голосует против всех, выборы надо признавать несостоявшимися.

Кстати говоря, почему избиратели голосуют против всех – этот вопрос, наверное, недостаточно исследован, я бы выделил три основных мотива: есть группа избирателей, которые так голосуют всегда, из принципа, по моим оценкам их не так много; есть избиратели, которые голосуют так, потому что им лень выбирать, это очень часто происходит на совмещенных выборах, когда они приходят голосовать за президента, а им выдают еще бюллетень региональных или муниципальных выборов, тогда они голосуют достаточно произвольно, и самый простой вариант – когда не знаешь ни одного кандидата – голосуешь против всех. Но мы знаем, что рост голосования против всех происходит, когда к выборам не допускается популярный кандидат, как это было в 89-м году. К сожалению, эта тенденция не преодолевается, происходит все больше. Не только кандидатов не допускают до выборов, но и партии – тенденция последних буквально месяцев. Естественно, в этом случае избиратели сознательно голосуют против всех, потому что они хотят, чтобы выборы были сорваны, а на новых участвовали те кандидаты или партии, за которых они хотели бы голосовать. Здесь я согласен с депутатом Рыжковым, что цель отмены строки “против всех” – это лишение избирателей такой возможности.

А что касается роста голосования против всех, я не согласен, что это произошло из-за того, что оно получило юридическую значимость. Мне кажется, – это следствие административного давления на избирателей, недопуска популярных кандидатов к выборам.

Я считаю, что строка против всех должна оставаться, и мы должны бороться за это, но вопрос о юридических последствиях – это вопрос более дискуссионный. Спасибо.

Автономов Алексей Станиславович, зав. сектором Института государства и права РАН

Спасибо за предоставленную возможность поделиться своими соображениями на ту же тему – строки “против всех”. Никто исследования не проводил, нет фундаментальных исследований – почему же люди голосуют против всех. Наверное, есть и такие причины – из соображений лени и прочее, но, на мой взгляд, не только эти причины. На самом деле, когда снимают популярного кандидата, против всех голосуют люди, которые в целом недовольны тем раскладом политическим, который есть.

У меня знакомых достаточно много, не могу свой опыт привести как некое социологическое исследование, но когда я спрашиваю у людей, почему они не идут на выборы, они говорят: нам никто не нравится, никакая политическая партия нас не устраивает, никто из кандидатов, все они за одно, все они будут дуть в одну и ту же дуду, кого ни выбери. Я говорю: хорошо – сходите, выразите свое отношение к этим кандидатам. – А как?

Строка против всех имеет давние корни, потому что еще в советские годы мы знали, что выдвигался один кандидат на одно место, и, как правило, всех их выбирали на всех уровнях власти, кроме одного уровня – было некоторое количество депутатов сельсовета, кого не избирали. Я начал этим заниматься в конце 70-х годов, и я так регулярно наблюдал за официальными отчетами и видел. А почему: потому что если там фамилию этого депутата вычеркнули и большинство вычеркнули эту фамилию – тогда он не избран, тогда, по тем правилам, надо было проводить новые выборы.

И люди еще по старой привычке, или, перестав бояться в 89 году, а может быть, и лучше узнав кандидата. Потому что я, сколько ни ходил на выборы, сколько ни пытался узнать кандидата, как правило, кроме того, что это известные люди, об остальных мало что можно было узнать. Люди стали голосовать, тогда стал вопрос, почему бы юридически не закрепить.

Я не вижу ничего плохого в этом, в том случае если строка повышает явку избирателей. На самом деле голосование против всех – это повод задуматься и власти, и всем политическим партиям, почему люди проголосовали против всех, а не за них, в частности. И даже если на выборах по спискам, о чем говорилось, избирателей против всех окажется недостаточно, чтобы выборы отменить, все равно – этот звоночек наверх, для каждой политической партии, чтобы подумать: а нет ли среди них сторонников, в том случае, если политическая партия несколько изменит свой курс, пойдет навстречу избирателям и выяснит, что же избирателя не устаивает в их курсе. На мой взгляд, позиция “против всех” – это как раз завоевание нашей демократии, это была возможность обратной связи. Выборы не всегда играют роль обратной связи.

Гущин Виктор Викторович, председатель общественного движения “Мы - против всех”

Вот уже десять лет, с момента первой серьезной публикации о голосовании “против всех” , я считаю для себя разработку этой темы в творческом отношении главной. За минувшие годы мной собрана масса сведений, характеризующих ставшее для России феноменальным явление, изучены его общественно-политические и социально-психологические аспекты, отслежены тенденции, в некоторых случаях уже перерастающие в закономерности, предприняты попытки определить типологические и мотивационные особенности этого вида голосования.

В итоге я пришел к выводу, что в случае с голосованием “против всех” мы имеем дело с объективным процессом формирования политической оппозиции нового типа, обусловленным конкретно-историческими и общественно-политическими условиями России. Определяющий признак этой новизны состоит в том, что в массовом общественном сознании начинают исподволь формироваться нетрадиционные представления о сути и предназначении выборов и их воздействия на власть.

Значительной частью избирателей, причем в гражданском смысле наиболее активной, выборы начинают восприниматься не только как инструмент борьбы за власть с целью ее совершенствования изнутри за счет привлечения лучших людей, лучших программ, лучшего управленческого умения, но и борьбы непосредственно с самой властью, с целью искоренения ее системных недостатков и изъянов. По сути мы имеем дело с поднимающимся снизу общественно-политическим движением. Однако вот парадокс: когда такое движение заявляет о себе, его не только не хотят видеть в упор, но и стараются всячески отказать даже в праве на само существование.

Тем не менее, электоральный потенциал нормы голосования “против всех” таков, что сегодня с его помощью при умелом использовании специальных информационных и коммуникативно-политтехнологических приемов и наличии минимального материального ресурса открывается возможность не только сорвать, но и выиграть любые выборы в представительные органы власти, начиная с муниципальных и заканчивая федеральными. Вопрос только в том, что возглавить такую амбициозную избирательную кампанию должны люди, которых голосующие “против всех” признают за своих.

Сделать это будет, конечно, очень не просто, но при мобилизации коммуникативных и информационно-PR-ресурсов вполне возможно и вовсе не исключено, что на предстоящих в России выборах не только 2007, но и 2008 года, электоральный протестный потенциал российского общества будет активно задействован. При этом я исхожу из наличия следующих предпосылок.

Попытки исключить графу “против всех” из избирательных бюллетеней никакого воздействия на уменьшение роста реальных протестных настроений населения оказать не в состоянии. Скорее, наоборот, такое решение способно еще больше подорвать доверие к выборам, к представительным органам власти, авторитет которых и без того крайне низок, усилить негативистское отношение к претендентам на депутатские мандаты. Совершенно очевидно, что любая попытка зажима критического отношения избирателей к выборам и к власти будет встречена враждебно. Можно не сомневаться, что эти настроения найдут себе выход независимо от того, сохранится в избирательных бюллетенях графа “против всех” или нет. Просто потому, что эта норма прочно укоренилась в сознании избирателей.

По результатам опроса, проведенного телеканалом НТВ в рамках программы “Воскресный вечер с С.Соловьевым” от 9 октября 2005 года за сохранение в избирательных бюллетенях графы “против всех” высказалось 18196 человек, за исключение — всего 1381. Характерно, что об активном намерении голосовать “против всех” начинают заявлять избиратели даже тех регионов, которые прежде вели себя достаточно миролюбиво. Например, в Дагестане, где прежде уровень голосования “против всех” никогда не поднимался выше 3%, теперь о своем намерении голосовать именно таким образом, заявляет практически каждый четвертый. По сведениям, опубликованным на сайте информационного агентства REGNUM 15 мая 2006 года на выборах в Государственную Думу, если бы они состоялись сейчас “против всех” проголосовали бы 25,3% избирателей. Опрос проводился в Махачкале и Каспийске.

Все это приводит в выводу, что сектор общественного мнения и политического поведения граждан, находящий выражение в голосовании “против всех”, формируется не только вполне самостоятельно, но и в пику всему остальному спектру политических партий, общественных движений и объединений. Причем на уровне, сопоставимом с электоральным потенциалом федеральных политических партий и избирательных блоков. Голосование “против всех” от выборов к выборам набирало силу и в 2003 году на выборах в Государственную Думу вышло на пятое место, опередив “Яблоко” и СПС.

Три прошедшие за минувшие 11 лет президентско-парламентские избирательные кампании наглядно продемонстрировали нарастающую тенденцию голосования “против всех”.

• В 1995 году на парламентских выборах было всего 60 округов, где позиция “против всех” вошла в лидирующую группу (с 1 по 4 место). В 1999 году таких округов было уже 170, а в 2003 — 213 из 225. В 2003 году на выборах в Государственную Думу только в 16 субъектах федерации голосование “против всех” осталось на том же уровне, что и в 1999. В 60-ти он оказался значительно выше. В среднем по России уровень голосования “против всех” по одномандатным округам достиг 12,8% и только в 8 округах опустился ниже 5%.
• От  выборов к выборам стремительно сокращается дистанция между претендентами, выигравшими депутатские мандаты, и преследующими их кандидатами “против всех”. В отдельных случаях этот разрыв составляет сотые доли процента. В целом при сравнении соответствующих показателей выборов 1995, 1999, 2003 годов оказывается, что разрыв между победителями, ставшими депутатами, и наступающими им на пятки кандидатами “против всех” сократился более чем в трое.
• На сегодняшний день в России обозначились устойчивые зоны голосования “против всех”, своего рода геополитические анклавы, где избиратели голосуют по этой графе все более активно, независимо от количественного и качественного состава претендентов на власть. Прежде всего, это агломерации крупных городов, культурных и индустриальных центров, а именно — Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область, Екатеринбург и Свердловская область, Владивосток и Приморский край, Нижний Новгород, Ульяновск с примыкающими к ним территориями.  Во время выборов 2003 года в Государственную Думу в 13 из 15 московских избирательных округов голосование “против всех” вышло на второе место. Так проголосовал каждый четвертый москвич из числа пришедших на избирательные участки. Это, судя по всему, и побудило московских законодателей на выборах в городскую Думу изъять протестную графу из избирательных бюллетеней.

Если на перечисленные факторы взглянуть под углом зрения социологической закономерности, которую называют “диффузией Э.Роджарса”, — это когда та или иная идея овладевает сознанием масс где-то на уровне 20%, — то получается, что голосование “против всех” вошло сегодня в стадию, когда неизбежным становится процесс самоорганизации, даже если движение не получает информационно-коммуникативной и ресурсной поддержки. Это значит, что в нынешнем своем виде голосование “против всех” достигло той степени зрелости, когда происходит диалектическое превращение количества и в качество. То есть налицо предпосылки не только идейно-политического, но и организационного формирования широкой народной оппозиции “нового типа”, которая при определенных условиях и стечении обстоятельств вполне может заявить о себе в 2007 и в 2008 году как самостоятельная политическая сила, способная спутать карты традиционным участникам выборов, независимо от того, сохранится или нет графа “против всех” в избирательных бюллетенях. Я лично не исключаю, что законодательная поправка о её исключении не получит поддержки Президента РФ.

Кириченко Леонид Андреевич, эксперт

Как говорится, умерла, так умерла, о графе “против всех” говорить нет смысла. Я хочу сказать, почему ее отменяют, ведь гораздо проще фальсифицировать ее результаты. Отменяют ее вот почему: миллионы членов избирательных комиссий будут реально видеть, что допустим, 40% избирателей проголосовало против всех. И эту информацию не забьют ни телевидение, ни радио, ни газеты. А уже она доходила до 70% на Кубани.

А теперь хочу вас порадовать, сказать, что мы являемся счастливыми современниками перехода от управляемой и суверенной демократии к демократии, управляемой сувереном. И как выглядит идеальная система выборов в этой системе? Большой зал, Кремлевский Дворец Съездов заполнен до отказа общественными наблюдателями, наблюдателями ОБСЕ, на сцене весь в белом председатель ЦИК, и под барабанную дробь сверху, из-под купола цирка, спускается гербовая бумага с результатами очередных выборов. И все наблюдатели, затаив дыхание, следят, как председатель ЦИКа переписывает данные с гербовой бумаги в протокол Центральной избирательной комиссии. Больше никаких избирательных действий на территории России нет, и наблюдатели правильно делают, что не возмущаются. Почему? К этому времени они уже будут знать, что любой суд, борясь за переходящее звание “Басманного”, в пять минут докажет, что именно от такой пропорции проголосовали бы избиратели на каждом участке, если допустить их до бюллетеней и до урн. Это раз.

Теперь второе. Значит, строка “против всех” уходит от нас непонятой. До сих пор не понимают ее смысла и путают. Заметьте, что работает она совершенно по-разному. Если 49% проголосуют против всех, а 51% проголосуют за партийные списки, то партия, получившая 7%, пройдет в Думу. Хотя против нее проголосовало в семь раз больше, чем она получила голосов. Нормально. Я считаю, логика правильная. А вот если преемник Путина наберет 10% голосов, а графа “против всех” наберет на один голос больше, то выборы срываются, хотя преемник лидировал, и мнение 90% избирателей приносятся в жертву тем 10%, которые из этих кандидатов выбирать не хотели, а чего хотели, вообще неизвестно. Это вот недомыслие наших законодателей, которые путают, что сравнивать голоса “против всех” и “за одного кандидата” нельзя. Это ответы “да” и “нет”, но на разные вопросы. Первый вопрос: “Вы из этих 20-ти кандидатов будете избирать президента или нет? Да или нет?”. Берем ответ – “Нет”, потом второй вопрос звучит из 20 вопросов: “Вы поддерживаете кандидата №5”? – Да. Берем ответ “Да” на второй вопрос и сравниваем с числом голосов на первый вопрос. Такую шизофрению могли придумать только наши думаки, то есть, законы логики и демократии для них как-то недостижимы.

Я до сих пор не понял, какую цель мы преследуем: чтобы выборы были честными, ну, хотя бы, как глаза Вешнякова, или хоть какими угодно, но чтобы народ им доверял? Такое ощущение, что именно вторую, поскольку никаких претензий к нашему законодательству по поводу узаконенной фальсификации результатов выборов я не нашел ни в повестке дня, ни в том обращении, которое подготовлено, здесь только призывают вокруг выборов хороводы общественных наблюдателей водить.

Теперь предлагаю что сделать, как помочь укрепить доверие. Поскольку в нашем законе есть жемчужины, именно жемчужины, каждый член избирательной комиссии ни за какие преступления не подлежит никакой ответственности, без согласия Генерального прокурора. Это скрывается, понимаете. Каждая комиссия имеет право переписать протокол, написать новый, улучшенный и дополненный, это скрывается. То, что вброс бюллетеней в урну не запрещается законом, скрывается. То, что можно напечатать какой угодно тираж открепительных удостоверений, скрывается. Я предлагаю партиям, желающим попасть в Думу, начинать пропагандировать доверие к этим жемчужинам закона. Просто объяснять: почему, вот, разрешается вброс бюллетеней в урну – это законодательная поддержка стахановского движения наших дней. Обычный избиратель бросает один бюллетень, а стахановец – сто. Один голосует на одном участке, а другие – на пятидесяти, тоже нормально. И та партия, которая лучше всего докажет народу как это хорошо и для них полезно, она и попадет в кворум, ей напишут 7,5%. Успехов!

Аринин Александр Николаевич, директор Института федерализма и гражданского общества

Уважаемые коллеги, в тезисной форме я хотел бы поделиться с вами мыслями по поводу того обсуждения, и прошу меня ограничить, если я перейду этот регламент. Мне представляется очень конструктивным диалог, но кажется, что не хватило немного созидательной части, вот какого аспекта. Ведь сегодняшние, безусловно ретроградские решения Госдумы по избирательному законодательству, безусловно, отталкивают нас назад, тормозя процесс демократизации и общества, и государства. Но, тем не менее, мне хочется задать вопрос: а что, разве выборы 90-х годов были действительно свободными и действительно демократичными? Ведь нет, правда, мы ведь с вами знаем, как избирался и Россель и Строев, а уж про Шаймиева, Илюмжинова, Рахимова я вообще даже упоминать не хочу. Не только в 90-е годы, но и современного периода, когда например, на выборах президента Республики Башкортостан было обнаружено 800 тысяч тайно отпечатанных бюллетеней, даже было возбуждено уголовное дело по этому факту; правда, так до сих пор никто и не пострадал, а прокурора, ведущего дело, сняли.

Я бы хотел задать другой вопрос – а что, разве демократические выборы декабря 2004 года позволили оградить общество от мздоимства, от казнокрадства, от бюрократизма? Ну, Баринов – вот наглядный вам пример, или волгоградский мэр, который тоже был выбран на прямых выборах. Сам механизм прямых выборов не ограничивает общество от беззакония, поэтому первое, что в тезисной форме я хотел сказать: до тех пор, пока не будет обеспечено верховенство права, которое ставит всех – и губернаторов, и рядовых избирателей – перед законом в равное положение (и перед судом, в том числе).

Второе. Выборы только тогда эффективны и проводятся демократично и свободно, когда есть сильный средний класс, который является фундаментом сильного гражданского общества. К сожалению, мы сегодня не можем похвастаться таким сильным средним классом, но это не значит, что нужно сидеть, сложа руки, и ждать 2050 года, когда он подаст свой голос. Что делать сегодня для того, чтобы появился средний класс, который обеспечит сильное гражданское общество, чтобы укреплялось правовое государство? Мне представляются здесь три принципиальные вещи. Это – обеспечивать законодательно на всех уровнях прозрачность действий и решений суда, а также исполнительной власти. Второе – это обеспечивать законодательно прозрачность действий избирательных комиссий, процесса голосования и, особенно, подведения итогов голосования. И сегодняшнее обсуждение было очень конструктивно именно в этой части.

Мне представляется, что сегодняшние инновационные предложения необходимо обобщить для того, чтобы составить, сделать задел на новое избирательное законодательство, которое, безусловно, будет востребовано обществом, но уже после выборов депутатов Госдумы 2007 года. Надо быть реалистами. Мне представляется: до тех пор наш экспертный разговор будет замыкаться в стенах этого неплохого зала с видом на Кремль, до тех пор, пока мы не выйдем за пределы этого зала. И когда общественный резонанс, обсуждения в обществе будут на таком же заинтересованном уровне, как участников сегодняшнего разговора, мы тогда и будем иметь какой-то эффект. Спасибо.

Каюнов Олег Николаевич, член ЦИК РФ с правом совещательного голоса 1999-2003

Моя реплика носит такой, можно сказать, академический характер, но раз уж вопрос перешел в обсуждение этой плоскости. Я хотел сказать относительно графы “против всех”, мне лично кажется, что не нужно ждать, пока число голосов против всех превысит уровень максимальной партии. Ближайшим аналогом работы графы “против всех” по отношенению к одномандатникам будет следующий механизм – что не допускаются к распределению мандатов партии, которые набрали голосов меньше, чем против всех. А дальше будет работать решение Конституционного Суда, которое как таковое не отменяется. Решение Конституционного Суда гласит, что при пропорциональных выборах должны проходить две партии. Так вот, если пролетает ЛДПР, то все выборы по партийным спискам оказываются недействительными.

В качестве некой исторической справки хочу напомнить, что в первом варианте положения о выборах 93 года даже предусматривался такой вариант, что из-за графы “против всех” по партийным спискам выборы по партийным спискам будут признаны несостоявшимися, на тот случай если люди решат, что эти партии их не устраивают. В таком случае, поскольку там предполагалось один к одному, одномандатные округа должны были считаться двухмандатными, то есть проходил бы кандидат, занявший второе место. Потом это все отменилось.

Давиденко Ирина Вильямовна, директор Института региональных проектов и законодательства

У меня по ходу обсуждения родилась гипотеза. Я работала в округе, где побеждал “против всех”, причем я должна сказать, что это не было неким протестом против власти. Округ такой специфический, 108-й он раньше был, сейчас 109-й одномандатный округ. По этому округу выбрали Мавроди, округ был просто устлан деньгами. На следующем выборном цикле одномандатный кандидат очень правой риторики, хоть формально – от партии власти. Тоже устлал округ деньгами. Народ пришел, активно сказал: а пошлите вы все куда надо! Причем он сказал это всем.

Теперь гипотеза, которая родилась, потому что я работаю в этом округе, и абсолютно уверена, что это не протест против конкретной власти, конкретного давления. Это посыл просто всех скопом по известному адресу. Против всех – это не борьба с властью, это индикатор уровня отчуждения в обществе. Предлагаю проверку гипотезы, родилось по ходу, поэтому сейчас проверить не могу, могу с кем-нибудь списаться, кому интересно будет. Должна быть ярко выраженная, положительная корреляция с уровнем самоубийств и уровнем разводов. Корреляции, если они реально обнаружатся в большом статистическом массиве, тогда можно говорить, что никакого отношения власть и демократы к этому не имеют. Это уровень распада естественных социальных связей общества, которые ломаются чуждой нам системой.