|
ВЕДУЩАЯ:
Спасибо, коллеги. У нас еще два доклада на
эту же тему, но поскольку желающие есть, мы
все-таки предоставим им слово, хотя мы
немножко как бы повторяемся в рамках
нашего обсуждения. Виктор Алексеевич
Черепанов, доктор юридических наук,
советник председателя Государственной
думы Ставропольского края - "О новом
порядке замещения должности высшего
должностного лица субъекта Российской
Федерации".
ВИКТОР ЧЕРЕПАНОВ, доктор
юридических наук, советник председателя
Государственной думы Ставропольского края.
Большое спасибо. Я хотел
бы высказать большую благодарность
организаторам конференции за приглашение.
Потому что всегда интересно и очень
приятно пообщаться с коллегами на столь
представительном форуме и посмотреть всю
палитру мнений, взглядов по обсуждаемой
проблеме.
Уважаемые коллеги, я
постараюсь очень кратко остановиться на
некоторых вопросах, связанных с новым
порядком замещения должности руководителя
субъекта Федерации. Как известно,
законодательные инновации вызвали
ожесточенные научные и политические споры
и привели к появлению широкого круга
взглядов - от полной и категорической
поддержки до столь же полного и
категорического отрицания. И сегодня у нас
на нашем форуме также были высказаны
различные позиции на этот счет.
Хотелось бы сказать, что
существует очень, на мой взгляд, разумеется,
много проблемных вопросов, связанные с
конституционностью принятого
федерального Закона от 11 декабря 2004 года
номер 159. Остановлюсь только на некоторых.
Постараюсь очень кратко.
Первый вопрос.
Законодательный орган государственной
власти субъекта Федерации может наделить
гражданина Российской Федерации только
теми полномочиями, которыми сам обладает.
Полномочиями губернатора или президента
республики законодательный орган,
естественно, не обладает. И поэтому никого
наделять им просто не в праве. За этой
хитроумной и юридически небезупречной
формулировкой о наделении полномочий
спрятана самая обычная процедура
назначения руководителя субъекта
Федерации региональным парламентом по
предоставлению Президента страны.
Второй вопрос, о котором
сегодня много говорилось, поэтому очень
кратко. Конституционным судом Российской
Федерации при проверке конституционности
ряда положений Устава Ставропольского
края, правда, в несколько ином
законодательном пространстве, но при той
же самой Конституции, сформулирована
однозначная правовая позиция: избрание
высшего должностного лица субъекта
Федерации его законодательным органом
нарушает конституционные принципы
народовластия и разделение властей на
законодательную и исполнительную.
Избрание губернатора
региональным парламентом провоцирует
возникновение ситуации политического
торга, ставит высшее должностное лицо в
зависимость от законодательного органа, не
позволяя в этой связи обеспечить
гарантированное Статьей 10 Конституции
самостоятельное функционирование
исполнительной власти. Ну, а политический
торг в условиях современной российской
действительности неизбежно получает
денежное выражение. Возникают условия для
роста коррупции в законодательной ветви
власти.
Третий вопрос. В
Конституции Российской Федерации прямо
закреплено, что никто, в том числе и депутат,
не может быть принужден к выражению своих
мнений или убеждений, или отказу от них.
Принятие решений по кандидатуре,
предложенной президентом, под угрозой
роспуска регионального парламента и
лишения депутатов их депутатского статуса
не может считаться свободным, и в этой
связи является принудительным. Новый закон
нарушает гарантированное Конституцией
право депутатов на свободу мысли и слова.
Четвертый вопрос.
Статьей 11 Конституции установлено, что
субъекты Федерации сами образуют свои
органы государственной власти. Принятие
решения законодательным органом под
угрозой роспуска не может считаться
свободным, а, следовательно, является
принудительным. Таким образом, вопреки
Конституции, исполнительная власть в
субъекте фактически формируется
президентом страны.
Проводимые при этом
консультации в регионах являются не более
чем ширмой для назначения кандидатуры,
заранее определенной Москвой. Достаточно
привести пример нашего Ставропольского
края, когда обсуждение вопроса о доверии
действующему губернатору происходило за
закрытыми для прессы дверями с весьма
узким кругом лиц по списку, утвержденному
аппаратом полномочного представителя
президента в Южном федеральном округе.
Причем, из этого списка - вы вдумайтесь - был
вычеркнут ряд депутатов. Ряд депутатов не
были допущены на эти предварительные
консультации, что вызвало очень серьезное
возмущение, естественно, в депутатском
корпусе края.
О каком гласном и
демократическом обсуждении в рамках
подобных предварительных консультаций
может идти речь? Отсюда вытекает пятый
проблемный вопрос. В руках президента
концентрируется власть как по назначению и
замене губернатора, так и замене
регионального парламента на более
послушный. Полномочия, которые относятся к
исключительной компетенции самого
субъекта.
Новый закон превращает в
фикцию закрепленную в Конституции всю
полноту государственной власти субъекта
Федерации по предметам своего ведения. Тем
самым, утрачивается федеративное начало
устройства российского государства,
закрепленное основным Законом страны.
Шестой вопрос. Правовая
возможность роспуска президентом
законодательного органа субъекта
Федерации противоречит Конституции. Во-первых,
президент наделяется непредусмотренными
Конституцией полномочиями по роспуску
регионального парламента. Конституция, на
мой взгляд, устанавливает исчерпывающий
закрытый перечень президентских
полномочий и такой компетенцией он не
наделен.
Во-вторых, установлена
ответственность законодательного органа в
отсутствие состава правонарушения, за
совершение которого к нему может быть
применено такое наказание, как досрочное
прекращение полномочий, роспуск. Нельзя же
на самом деле считать правонарушением
несогласие с мнением президента,
высказанное депутатами, избранными
народом субъекта Федерации, которые
являются единственным источником
государственной власти в регионе. И это в
демократическом государстве, которое
провозглашено в самой первой статье нашей
Конституции. Так можно далеко зайти, и
подобных примеров в российской истории
предостаточно.
В-третьих, президент
наделяется не просто несвойственными ему
полномочиями, а полномочиями особыми -
судебными, функциями осуществления
правосудия по применению мер
ответственности в отношении
законодательного органа в виде возмездия,
кары, наказания за несогласие с
предложенной им кандидатурой. А как же
тогда Статья 118 Конституции, согласно
которой правосудие в нашей стране
осуществляется только судом.
И, наконец, седьмой
вопрос. В новом законе не прописан
юридический состав правонарушения, за
совершение которого руководитель субъекта
Федерации может быть отрешен от должности.
Указаны два основных основания: за
ненадлежащее исполнение обязанностей и
утрата доверия, перечислены через запятую.
Что такое ненадлежащее
исполнение обязанностей? Этому можно дать
надлежащее юридическое толкование. Однако,
не ясным, кстати, остается то, о каких
обязанностях идет речь. В федеральном
законодательстве обязанности высшего
должностного лица субъектов Федерации не
прописаны. А что значит - утрата доверия?
Мне, как юристу, не известен такой состав
конституционного правонарушения. Если это
утрата политической лояльности к
президенту и, соответственно, политическая
ответственность, то так и надо было
записать. Но тогда возникает опять вопрос о
наказании за инакомыслие, о нарушении
права на свободу мысли и слова. Не
выдерживает критики и правовая
возможность внесудебного отрешения от
должности губернатора или президента
республики, ранее избранного народом
субъекта Российской Федерации. Подобный
прецедент у нас уже имеется.
Перечень проблемных
вопросов можно продолжить. Ясно одно, новый
закон в значительной части противоречит
конституционным нормам. Принятие такого
закона свидетельствует о тревожной
тенденции, о которой сегодня уже говорили,
что в условиях становления однопартийной
политической системы право, явно или не
явно, начинает отождествляться, я бы сказал,
с волей правящей элиты, возведенной в закон,
о чем уже сегодня говорил уважаемый
Александр Евгеньевич Постников в
несколько иной формулировке.
Особую тревогу, и я хочу
сказать, это в регионах чувствуется,
вызывает возрождение феномена
политического страха в разных ветвях
региональной власти. Не дай Бог
высказаться против политики партии и
правительства по ключевым вопросам
государственной власти в стране. Всеобщая
поддержка в регионах закона, о котором я
сегодня говорю, в котором осуществлена
фактически радикальная реформа
государственной власти в субъектах
Федерации, является тому подтверждением.
Я уже заканчиваю.
Настораживает и политическое обоснование
реформы. Одной из основной причин
считается порочность самой идеи
выборности руководителя субъекта
Федерации. Сегодня это тоже прозвучало на
нашем форуме: мол, народ избирает не тех,
кого нужно. Напрашивается вопрос: а кому
нужно - администрации Президента или
народу субъекта Федерации? Мне, как юристу
и гражданину нашей страны, абсолютно не
понятно, почему, когда политики говорят о
выборах регионального парламента,
федеральной Думы и Президента, то народ
рассматривается как носитель суверенитета
и единственный источник государственной
власти. А когда речь идет о выборах
руководителя субъекта Федерации, то народ
еще не созрел до выборов. Что он, как дитя
неразумное, не понимает, что делать? Это при
всех тех издержках, которые есть в выборах
всех органов.
Такая политика двойных
стандартов, на мой взгляд, неприемлема в
демократическом государстве. Я считаю, что
в сложившейся ситуации возникает
архисложная и во многом неблагодарная
задача научного экспертного сообщества
донести до высшего руководства страны всю
пагубность подобной правовой политики как
путем проведения широких общественных
обсуждений, например, в рамках нашей
сегодняшней конференции и открытых
обращений к Президенту, так и путем
рассмотрения этого вопроса в
Конституционном суде Российской Федерации.
И, конечно, в этой связи
хотелось бы приветствовать и пожелать
всяческого успеха Борису Борисовичу
Надеждину в этом безнадежном деле. На этой
оптимистической ноте я хотел закончить.
|
