Спасибо, Александр Владимирович. Спасибо всем вам, что вы приняли наше приглашение, принять участие в сегодняшней дискуссии.

Я хотел бы сказать, что мною двигало и движет обеспокоенность той ситуацией, которая складывается в российской политической системе после выборов 7 декабря. Не знаю, что будет происходить после 14 марта. Видимо, будут какие-то еще изменения. Но после декабря мы оказались в уникальной ситуации. Впервые в Государственной Думе сформирована такая структура, при которой одна политическая партия, в данном случае “Единая Россия”, имеет, даже с запасом, конституционное большинство. И все бы ничего. Но, с моей точки зрения, с нашей точки зрения, это, если не нарушает целый ряд конституционных принципов, то, по крайней мере, ставит на обсуждение вопрос о природе, как уже сказал Александр Владимирович, народного суверенитета, о природе и смысле изъявления политической воли граждан на свободных выборах и о судьбе Конституции. Когда мы с Александром Владимировичем две недели назад планировали сегодняшний “круглый стол”, нам и в голову не могло прийти, что аккурат к сегодняшней дате появится такое множество заявлений и инициатив, как раз направленных на изменение Конституции. Вот несколько последних примеров. Президент Чечни призвал к пожизненному президентству Владимира Путина, Николай Федоров позавчера, перед визитом Президента в Чувашию, высказался за увеличение президентского срока до 7 лет, вчера же Совет Государственной Думы принял решение об ускоренном рассмотрении инициативы ивановского законодательного собрания об увеличении президентского срока до 7 лет. И количество вот этих одобрений, инициатив и поощрений к изменению Конституции множится с пугающей быстротой. Речь идет и пересмотре состава субъектов Федерации, о полномочиях Президента, о сроках полномочий Президента, о количестве сроков Президента. И я не удивлюсь, если завтра речь зайдет и о содержательных вещах, таких как социальные гарантии, например, гарантии на жилье, здравоохранение, образование, потому что из Правительства уже по жилью доносятся такие сигналы, что гарантия на жилье – это не самая лучшая норма, существующая в Конституции. Так что Конституция сегодня в шатком положении. И фактически одна фракция, одна политическая партия имеет сегодня все возможности в одиночку запустить процесс изменения Конституции.

Что меня лично смущает? Что лично меня заставляет напряженно размышлять по этому поводу? Давайте сопоставим результаты парламентских выборов и структуру Государственной Думы. И вы увидите, что это далеко не одно и то же. Вы увидите, что структура Государственной Думы разительным образом отличается от итогов народного голосования. Я хочу напомнить некоторые цифры, они приведены в нашей Записке к сегодняшним слушаниям. Они очень показательны. Согласно Протоколу ЦИК, избирательный блок “Родина” получил по партийным спискам 29 мандатов, ЛДПР – 36 мандатов, политическая партия “Единая Россия” – 120 мандатов, КПРФ – 40 мандатов. Кроме того, к этим депутатам надо добавить депутатов, избранных по мажоритарным округам, выдвинутых этими политическими партиями и блоком. “Родина” избрала 8, “Единая Россия” победила в 103, КПРФ – в 12 округах, ЛДПР – ни в одном избирательном округе. Таким образом, в общей сложности в состав нижней палаты было избрано от объединений: “Единая Россия” – 223 депутата, 52 – КПРФ, 36 – ЛДПР, 37 – избирательный блок “Родина”. Кроме того, ряд других партий смогли провести в парламент свих представителей, в том числе Народная партия России смогла победить в 17 одномандатных избирательных округах. Это больше, чем КПРФ и “Родина”. “Яблоко” победило в 4 избирательных округах. У нас здесь присутствует Сергей Алексеевич Попов, депутат из Петербурга, который избрался от “Яблока”. Трое депутатов было избрано от СПС. От блока “Партия возрождения России и Российская партия Жизни” – трое депутатов, двое от Аграрной партии России. Похмелкин был избран в Перми от блока “Новый курс – Автомобильная Россия”. Иван Дмитриевич Грачев представляет здесь Партию развития предпринимательства, от которой была избрана Оксана Генриховна Дмитриева. И от блока “Великая Россия – Евразийский союз” также был избран 1 депутат. Кроме того, 67 депутатов было избрано из числа независимых.

И что же произошло после этого? После этого вступил в действие думский Регламент, который не предусматривает императивного мандата и позволяет любому депутату свободно переходить из одного объединения в другое либо же присоединяться к какому-то объединению. И в результате этого “Единая Россия”, которая по протоколу ЦИК получила 223 мандата, получила еще дополнительно 83 депутата в свой состав. И сегодня имеет в своем составе 306 депутатов. Таким образом, произошла удивительная вещь. Партия, которая по партийным спискам получила 37 процентов голосов, по одномандатным округам – около 40 процентов голосов, в Государственной Думе сегодня имеет 68 процентов мест и может фактически в одиночку принимать все решения. Не только принимать простые законы, но и конституционные законы, и законы о внесении изменений и дополнений в действующую Конституцию. С моей точки зрения, это ставит перед всеми нами фундаментальный вопрос, на который нам бы очень хотелось, чтобы сегодня и политики, и эксперты дали свой ответ. Для меня очевидно, что “Единая Россия” на минувших выборах такого мандата не получила. Больше того, “Единая Россия” набрала меньше голосов, чем 4 года назад вместе “Единство” и “Отечество – Вся Россия”. И, тем не менее, получив меньше голосов, сегодня эта партия контролирует конституционное большинство в Думе. Это первый вопрос: что первично – итоги выборов, итоги изъявления народной воли 7 декабря или особенности думского Регламента, который позволяет из меньшинства сделать конституционное большинство?

Второй вопрос: Насколько конституционен переход партийных депутатов во фракцию другой партии? Например, 17 человек избралось от Народной партии. Когда они шли на выборы, они декларировали программу своей партии. Избиратели, принимая решение, естественно, не могли не учитывать их партийную принадлежность. И избрали 17 депутатов от Народной партии. Сегодня все 17 человек являются членами фракции “Единая Россия” и фактически подчиняются партийному руководству этой партии. Вот такой переход является конституционным или нет, и должны ли нести подобного рода партии ответственность перед избирателями и перед обществом? Сегодня такой ответственности ни в законе “О выборах …”, ни в законе “О политических партиях” нет. Но сама постановка вопроса, мне кажется, вполне законна. Больше того, можно пойти дальше. Народная партия набрала меньше 3 процентов. Но есть партии, которые набрали больше 3 процентов голосов и будут получать теперь госфинансирование. Но получается странная картина. Народная партия получает госфинансирование, но ее депутаты примкнули к “Единой России”. Вот существование таких партий, обусловленное законом “О политических партиях”, возможно, но разве оно не абсурдно с точки зрения здравого смысла, закона и Конституции?

Возникает еще один вопрос. “Единая Россия” укрепила свой список большим количеством региональных лидеров. Константин Алексеевич Титов здесь присутствует, как раз к нему это не относится. Но он знает, что многие из его коллег возглавили списки “Единой России” в регионах. Таковых набралось 37 человек, включая Мэра Москвы, Президента Татарстана и многих известных в стране политиков. Что произошло? Все они немедленно после выборов отказались от депутатских мандатов. Таких набралось 37 человек. На сегодняшний день ни закон “О политических партиях”, ни закон “О выборах …” не предусматривают ответственности партии, списка и политиков за этот, с моей точки зрения, наглый обман избирателей. Оттого, что у нас отсутствует традиция, партия не несет ущерба в глазах общества, потому что в любой другой стране, с более давней демократической традицией, это было бы воспринято как циничное и наглое надувательство, со всеми вытекающими для партии последствиями. Мы хотели бы поставить вопрос: а нет ли смысла ввести юридическую ответственность за подобного рода кульбиты, тем более что в отношении первой тройки федерального списка такая ответственность уже внесена. Вы помните норму закона, что если из первой тройки уходят, то партия несет за это ответственность. А тут не тройка, а 37 человек. Это что такое?

Поэтому: конституционность большинства, судьба партийных депутатов, которые перебежали в другую партийную фракцию, судьба самих партий в этой связи, несовершенство закона “О политических партиях” и закона “О выборах …” – мне кажется, что это всё не праздные вопросы. На мой взгляд, это гораздо более серьезное нарушение Конституции и конституционных прав граждан, чем мелкие споры вокруг количества достоверных и недостоверных подписей, потому что здесь речь идет о фундаменте нашей государственности.

Чтобы привести конкретный пример, я сошлюсь на Украину. Вячеслав Игрунов, присутствующий здесь, очень хорошо знает ситуацию на Украине, он подтвердит, что там логика событий была такова. Кучма проиграл последние парламентские выборы, а победил на них “Блок Ющенко”. Но затем, точно так же, как у нас, Кучма смог собрать из независимых и лояльных депутатов свое большинство и избрать своего спикера, главу своей президентской администрации. Потом это простое большинство превратилось в конституционное большинство. И сейчас там политический кризис из-за того, что это конституционное большинство пытается изменить Конституцию Украины. Я задаю риторический вопрос: а не пошли ли мы сегодня по этому пути? Получается так, что сегодня народ не отдал ни одной партии заведомого преимущества: по партийным спискам партия–победительница набрала 37 процентов, а три ее соперницы, прошедшие в Госдуму, в сумме 33 процента. Но сегодня в Государственной Думе структура такова, что партия–победительница имеет 68 процентов, а партии другие не имеют ничего. Здесь еще добавляется одна тема – это руководящие посты в Думе, которые фактически, за малым исключением, заняты представителями “Единой России”.

То есть возникает вопрос: эта монополизация власти в Государственной Думе не является фундаментально подрывом конституционных основ нашего государства где декларируются многопартийность, необходимость конкуренции, необходимость оппозиции? Мы в своей Записке ссылаемся на решение Конституционного Суда 1998 года, который, с моей точки зрения, является очень важным прецедентом. Тогда Конституционный Суд постановил, что если партии–победительницы не набирают в сумме 50 процентов и если в Думу проходит меньше двух списков, то тогда проходят те, кто не набрал 5 процентов, чтобы Дума была легитимна. А что сегодня мы имеем? Мы сегодня имеем фактически монополизацию Государственной Думы. И миллионы граждан, голосовавшие за “Родину”, ЛДПР и КПРФ, сегодня лишены возможности, чтобы их интересы были полноценно представлены в Государственной Думе. Я знаю, что была реакция многих экспертов, когда я поднял эти вопросы, что это вздорная инициатива, что вряд ли под этим есть серьезная юридическая основа. Но мы с Александром Владимировичем, с юристами его серьезно месяц работали, изложили свои выводы в этой Записке. Мы считаем, что это не всё эфемерно, что определенная конституционная основа под нашими выводами есть. Поэтому нам очень хотелось бы, чтобы мы использовали такую возможность, когда столь представительная аудитория и столь квалифицированные люди собрались вместе для того, чтобы ответить на эти вопросы. И мы, организаторы, будем чрезвычайно благодарны вам за ваш анализ, оценки и аргументы. Спасибо.                                                                                                      (след.)

(возврат)