СТЕНОГРАММА

общественных слушаний на тему: «Новые президентские инициативы: защита или ограничение избирательных прав граждан?»

 г. Москва, 1 июня 2005 г.

 (часть 2)

ИВАНЧЕНКО: Спасибо. Ну что ж, продолжим нашу работу. Продолжит Борис Надеждин, один из записавшихся, даже "срочно" указал - до 14:00. Выполняем пожелание. Пожалуйста. 

НАДЕЖДИН: Спасибо. Просто сейчас будет "круглый стол" "Ислам и демократия", где в качестве исламиста Мишу Леонтьева позвали, а в качестве демократа - меня. Ладно, теперь - по сути...

Разделю свое выступление на две части. Первое - это комментарий к тому, что сказал Владимир Рыжков, с некоторыми нюансами. И второе - по меньшей мере, три новых предложения, которые хотелось бы внести. Может быть, они есть, но я их просто не услышал. 

Значит, комментарий про единый день. В принципе там ведь есть как бы две темы. Одна тема - это совмещение выборов в региональный парламент и в местное самоуправление в каждом субъекте. И эта тема мне представляется не очень плохой. Ничего страшного, если дни выборов в субъектах будут разные, а просто в одном субъекте одновременно будут выборы в парламент региональный и местного самоуправления. Это не катастрофа. Катастрофа - это совмещение в разных субъектах в один день. Вот для партий это реальная катастрофа, потому что в принципе СПС не самая организационно слабая партия, честно вам скажу, но мы чисто технологически, финансово, организационно, как хотите, реально и всерьез в состоянии вести одновременно 3-4 региональные кампании. Понятно, что когда у нас, по предварительным расчетам, примерно 18 кампаний будет в марте следующего года - просто СПС с этим не справится. Я уж не говорю про другие организации. С этим реально может справиться только "Единая Россия". 

РЫЖКОВ: Партия правительства. 

НАДЕЖДИН: Да. Поэтому я резко против. Но если есть компромиссный вариант, что допускается совмещение в одном регионе - это хорошо. Это, на самом деле, неплохо. Более того, совмещение в один день в разных субъектах не имеет никакой логической аргументации, потому что вы не экономите ни на бюллетенях, ни на комиссиях, т.к. это разные субъекты, потому что хоть в один день, хоть с разбивкой в три месяца - не имеет никакого значения. Заметьте, что в пояснительной записке аргументация одна: уменьшает количество денег. На самом деле это не так. Понятно, о чем я говорю? 

Поэтому в качестве компромиссного варианта, если уж там возможен компромисс, я предложил бы сделать, к примеру, шесть единых дней. 

РЫЖКОВ: В принципе субъекты давно сами решают, совмещать, не совмещать. У них это право есть. 

НАДЕЖДИН. Теперь - по предложению о блоках. Полностью согласен, что нужно оставить блоки на региональных выборах - компромиссный вариант, как было в Госдуме, - не более чем из трех партий. То есть такая ограниченная, но нормальная норма.

Теперь - барьер. Я знаю только одну содержательную причину, почему 7 процентов лучше, чем 5 процентов. Она заключается в том, что есть очень маленькие парламенты, где 7 процентов - это меньше одного человека. Компромиссный вариант очень простой: 5 процентов, а в тех субъектах, где по спискам избирается менее 15 депутатов, там, пожалуйста, семь. Таких субъектов очень мало. Ну, тогда это понятно - снимает логику. Потому что если у вас действительно 15 депутатов по спискам, тогда, конечно...

КЫНЕВ: Надо увеличивать число депутатов. 

НАДЕЖДИН: Это следующее. До этого я еще дойду. В отношении остальных поправок - абсолютно согласен. Единственный нюанс. На самом деле, то, что региональные отделения политической партии ликвидируются съездом - это уже есть в действующем Законе о партиях, в 25-й Статье, если мне память не изменяет. Поэтому это не новелла - это они, видимо, приводят в соответствие. Но с этим, конечно, надо бороться. 

Про наблюдателей - все абсолютно согласен. 

Теперь - три темы, которые не прозвучали. Я считаю их очень важными. Первая тема связана с магаданской историей, с Партией пенсионеров, которая успела в Верховный Суд апеллировать и СПС, который не успел. История простая. Там было оказано чудовищное давление на кандидатов. Там все это известно. Они написали заявление о выходе из списка. 

В чем тут проблема? У нас состоялось заседание Верховного Суда, который, естественно, затянули на срок после выборов. То есть СПС в выборах не участвовал. Можно долго рассказывать, как они исполняли задержку сроков, как фельд с делом из Магадана растворился в воздухе (т.е. сел в самолет в Магадане и не вышел из него в Москве). Там целая история. Но не в этом делом. Что принципиально? Мы доказали в суде факты давления. Были продемонстрированы свидетельские показания и даже аудиозаписи. Но прокурор в Верховном Суде изрек фантастическую фразу. Она звучит так: да, говорит прокурор, было давление, но к числу вынуждающих обстоятельств при снятии списка, когда не засчитывается выбытие - знаете, про 25 процентов - относится - читаем закон - относится длительно отсутствие в регионе, какая-то болезнь тяжелая...

РЕПЛИКА: Недееспособность, болезнь. 

НАДЕЖДИН: ...Недееспособность, болезнь кандидата или родственников, говорит прокурор. А давление не относится к перечню вынуждающих обстоятельств. И несмотря на то, что было доказано давление на кандидата, прокурор говорит - а знаете, вот нет в законе. Вот если бы он заболел, это другое дело, но он же здоровый, просто его с работы выгнали, а так он...

РЕПЛИКА: Смерть тоже не относится. 

НАДЕЖДИН: Да, смерть, кстати, тоже не относится. Если человек умер, то он засчитывается в число выбывших, кстати. Поэтому предложение - оно предельно простое. В этом законе есть перечень вынуждающих обстоятельств. Туда нужно прямо написать - угрозы, давление на кандидата. 

РЕПЛИКА: Поддержит и ЛДПР, потому что она тоже пострадала на Ямале. 

РЫЖКОВ: Да все пострадали. Да все. Где-то кого-то сняли... Кроме "Единой России". 

НАДЕЖДИН: Это первая важная тема. То есть прямо указать - давление и т.д. 

Теперь - вторая важная тема. Это то, что уже здесь прозвучало: численность депутатов регионального парламента. В первую очередь избираемых по одномандатным округам. Я предлагаю, и меня полностью поддерживают многие люди в основном в городе Москва, прямо в законе написать, что один... ну, средняя норма представительства в региональном парламенте по одномандатным округам должна - там можно обсуждать - быть никак не больше чем 100, там или 150, или 200 тыс. избирателей. 

РЕПЛИКА: Двести тысяч - это очень много. Что вы?! Двести тысяч - это крайний максимум в Москве. 

НАДЕЖДИН: Я говорю про такую норму, как таковую. На сегодняшний день у нас парадоксальная ситуация: в Законе о местном самоуправлении есть норма такого типа, там в городах, по-моему, если память не изменяет, полумиллионных и выше, там до 50 доходит или до 30-ти, да? То есть получается что - например, может быть совершенно дикая ситуация, когда в Нижегородской области горсовет, условно, Нижнего, - там 50 депутатов, а облсовет - 15. Чушь собачья. Значит, особенно это важно для города Москва, где в результате отсутствия таких ограничений московское правительство и Мосгордума приняли... Ну, все знают эту историю. Короче, 15 округов - полмиллиона избирателей. То есть представительство как в Госдуме. 

Предложение простое. Там можно формулу писать какую-то, линейную, нелинейную, но должно быть законом установлено одно из двух: либо как в местном самоуправлении - вот градация численности субъектов и, соответственно, минимум депутатов. Понятно, да? Либо другой вариант - самое простое утверждение, что округ по выборам в парламент субъекта не может, например, 100 тысяч - ну, я условно говорю - превышать. Ну, можно обсуждать планку. Москвичи пишут, что не менее двухсот уже их проблемы решило бы. Хотя в Москве тогда было бы 30 округов. Сейчас в Москве пятнадцать округов. Это следующая тема. 

И последняя тема, которая тоже, мне кажется, заслуживает внимания, - это любимая тема Союза правых сил - ограничения двумя сроками пребывания у власти. Ну, на губернаторских выборах эта тема исчезла вместе с выборами. Но она осталась на выборах глав муниципальных образований. Конструкция этого закона выглядит очень смешно. 

РЕПЛИКА:  и на выборах Президента....

НАДЕЖДИН: Ну, президента - там святое, пока еще Конституция, но тем не менее, эта тема реально существует, да? 

РЫЖКОВ: А что там происходит? 

НАДЕЖДИН: Там вот какая история. В федеральном законе, если сложить все изменения, получается очень смешная история. Написано следующее: что такого типа ограничения могут быть введены федеральным законом, но такого федерального закона нет. То есть предполагалось в основных гарантиях, что этим федеральным законом будет закон о местном самоуправлении, но там ничего этого нет. Понимаете? 

РЫЖКОВ: То есть сняты ограничения. 

НАДЕЖДИН: Более того, выкинули. Я даже не заметил когда. Когда я еще в Думе был, я это провел. Там была логика. Потом в какой-то момент, в каких-то массовых поправках к закону эта тема тихо исчезла. И вообще - на сегодняшний день. Поэтому тема крайне проста: поскольку Вешняков всегда говорил, что вопрос об ограничении двух сроков - это тема основных гарантий, мы ее пытались вставить в закон - ну, там была долгая дискуссия - то это как раз то самое место, где это можно написать. Хотя бы как мягкий вариант, что, например, это определяется уставом. Ну, можно жестко, но можно даже мягко. Например, написать - что уставом муниципального образования может быть предусмотрена такая норма. Точка. Хотя бы это сделать. Тогда этот вопрос будет решаться уже - ну, локальная политика. Пока что там глупость написана. 

Вот, собственно говоря, вот эти три темы, т.е. выбытие из списка под давлением - как бы незачет; уменьшение округов и вот эта история про два срока, на мой взгляд, достойны того, чтобы быть упомянутыми. Соответственно, у меня просьба вписать там. Я, соответственно, планирую в ближайшее время написать, соответственно, официально Вешнякову и Плигину, могу вам прислать, просто как бы эти мысли, чтобы они были. И заодно я им напишу, что полностью поддерживаю все, что предлагается вами.

ИВАНЧЕНКО: Спасибо. 

НАДЕЖДИН: Я прошу прощения, я пойду с ваххабизмом бороться. 

РЫЖКОВ: Но демократическими методами. 

НАДЕЖДИН: Да. Спасибо. 

ИВАНЧЕНКО: Так, Кириченко Леонид Андреевич, вам слово. Пожалуйста. 

КИРИЧЕНКО: Леонид Кириченко, независимый эксперт по избирательному законодательству. 

Чтобы мои замечания не показались некоторым излишне критическими, сразу скажу, что мне понравились и аналитическая записка, и предложения Владимира Александровича и Бориса Борисовича. Когда Закон о гарантиях появился, я его сразу назвал Законом о гарантиях аннулирования избирательных прав граждан, потому что эта цель была заложена в нем с самого начала. Считаю, что эти «наши посиделки» должны начинаться вставанием и пением государственного гимна и заканчиваться так же. Ведь вольно или невольно мы выполняем важный  государственный заказ - придаем юридическую чистоту удушению избирательных прав граждан. Мол, это не удушение, а реформы избирательной системы, которые проводятся с участием общественности и экспертов. После наших посиделок и Павловский, и Марков имеют полное право на всех теле- и радиоканалах говорить, что в результате горячего обсуждения все эксперты пришли к заключению, что гильотинирование избирательных прав граждан - гораздо лучше, чем четвертование. Но в их изложении это будет звучать, как поддержка гильотинирования. 

Предположим, что сбудутся мечты Владимира Александровича и  все его поправки пройдут. Предположим, что пройдут и поправки Надеждина.  Хочу сказать, что результат выборов будет точно такой же. Как говорится, тот же самый шар, но вид сбоку. Ведь все новинки законопроектов – это лишь желание власти максимально облегчить получения нужного ей результата на выборах. Этот результат обеспечивается и без новелл, но с большими хлопотами. Потому что в законе, который сейчас действует, уже есть возможность безнаказанной фальсификации выборов. Но почему-то об этом никто нигде не говорит. Ни на митинге в Останкино, когда призывают иметь честные, независимые суды и независимые СМИ, независимые источники финансирования, но позволяют судить этим независимым судам по тем законам, которые уже приняты. То есть оставить в силе закон о десяти колосках, а независимый суд будет обязан выполнять этот закон. То же самое со СМИ и то же самое с независимым финансированием. 

Смотрите, никто не возражает против того, что в закон вложено законное право фальсификации результатов выборов. Представим, что все демократы объединились, и 30 миллионов граждан голосуют за эту объединенную партию, неважно, кто ее возглавляет.. Закон говорит, что если голоса от этой партии разбросать – передать  партии Малышкина, Тяпкина, Ляпкина и т.д., то вот такое хищение голосов у демократов и передача голосов тем, кто все равно не прошел в Госдуму, не является основанием для отмены итогов голосования, результатов выборов. Это норма закона. Даже суд в Страсбурге скажет - правильно, норма закона соблюдена, нет никаких возможностей это исправить. 

В законе написано, что ни за какие преступления член избирательной комиссии не подлежит ответственности без согласия Генерального прокурора или прокурора субъекта Федерации. То есть председатель комиссии  может никому не давать никаких документов, может выгнать всех наблюдателей с участка – ничего за это ему не будет. Это норма закона. Против этого ни одна партия, даже самая демократическая по названию, не возражает. Они считают - это нормальной  норма. 

По поводу подсчета голосов. Предположим, что наблюдателей пустят на участки. Что написано в законе? Вот я взял с собой свеженький закон. Бюллетени будут перекладывать перед наблюдателями, но разрешается, что вся комиссия, 20 человек, берут пачку бюллетеней, поданных за партию Владимира Рыжкова, и все 20 человек начинают считать, перекладывая бюллетени по одному. Как один наблюдатель от Рыжкова может проконтролировать этот процесс? Если 20 человек перекладывают одновременно пачку бюллетеней данной партии, то 19 бесконтрольных членов комиссии имеют возможность назвать любое число голосов. Наблюдатели остаются ни с чем. Лишь освящают своим присутствием фальсификацию при подсчете. Но почему-то против этой нормы никто не возражает.

Более того – все защищают право законодателей писать  нормы закона в стиле  «казнить нельзя помиловать». В законе написано, что ни при каких фальсификациях нет у суда обязанности, императива отменить итоги голосования. Написано: может отменить, а может не отменить. Все почему-то считают, что этим правом никто не будет злоупотреблять.

Чтобы было понятно, какой у нас закон, какую свободу рук он оставляет власти, рисую впечатляющую картинку из будущего. Когда говорят о выборах 2008 года, часто звучит, что Путин 2008 год пропустит,  а вот в 2012 году может стать президентом снова. Иначе, мол, не позволяет Конституция. Ничего подобного. Предположим, в 2008 году побеждает преемник Путина, то есть Вешняков говорит, что победил преемник. Он выходит на трибуну, кладет руку на Конституцию, произносит присягу, а заканчивает словами: "Ну,  вообще-то я передумал и ухожу в отставку". Все - промежуточный срок президентства преемника кончился. По Конституции не позднее, чем через три месяца должны состояться новые выборы президента. Написано: не позднее. А, значит, можно в тот же день. Выходит Вешняков и выносит протокол ЦИК об избрании Владимира Владимировича Путина на новый первый срок. Как те так, ведь выборов же не было? Ну и что? Да, это некоторое нарушение. Постойте, в законе написано, что если нарушение не позволяет установить волю избирателей, то суд может отменить протокол ЦИК. Правильно,  а может и не отменять - это его совершенно законное право. Он и признал протокол ЦИК. Так могут начаться два новых пожизненных срока Владимир Владимировича.

Это я говорю саркастически, доводя до гротеска. Но эти нормы есть, и против них никто не собирается выступать.

АЛЕКСЕЕВА: А чего же они тогда в Кремле думают?

КИРИЧЕНКО: А они так и сделают. По просьбе трудящихся.

Полгода назад я статью с перечислением этих и многих других законных способов фальсификации выборов передал лично и Владимир Александровичу, и Александру Владимировичу. Результат – никаких следов ни на сайте института, ни в предлагаемых поправках. Поправки Рыжкова и Надеждина - это новое донкихотство - отважно вонзить  копье в тень от ветряной мельницы. Такая борьба не менее эффектна, но гораздо безопасней.

Приговор Ходорковскому показал, что власть перестанет стесняться, и выборы пройдут настолько жестко, что будут максимально использованы все заложенные в закон хитрости и спецсредства. Надеяться на улучшение избирательных законов не приходится. Нам бы успеть, пока у нас рты еще не заклеены, просветить немножко народ, чтобы в следующую оттепель он был немножко умнее. Когда новые изобретатели избирательных процедур будут снова стараться лишить его избирательных прав. А сейчас мы пожинаем плоды прежней монополизации разработки избирательного законодательства. Прежний монополист боролся, чтобы кандидатов выдвигали  «не произвольно сбежавшиеся  сходки людей, а партии»… А партия, как известно, у нас теперь одна, остальные – партенки. Партия  и будет выдвигать, мечта Шейниса сбылась. Но мы потратили 14 лет и оставили народ в той же темноте, в которой он был в 91-м году, когда была возможность создать что-нибудь нормальное, демократическое в избирательном праве. И сейчас продолжаем идти по этому пути, стараясь использовать народ втемную. Понятно, естественно, к чему придем. Извините, если мои слова кому-то показались резкими.

ИВАНЧЕНКО: Видите, юристы уже могут, как поэты, образно доказывать, что действующий закон страдает массой издержек. И действительно, в экспертном сообществе давно есть устойчивое желание разработать концептуально новый избирательный закон, который бы заменил во многом формальный закон об основных гарантиях избирательных прав граждан. Речь идет о новом федеральном избирательном кодексе. Поэтому я позволил себе этот комментарий. Призываю всего лишь к тому, чтобы мы аккумулировали наши усилия для разработки этого нового прорывного документа, который стал бы высшей школой после средней школы или начального образования для российской избирательной системы. Кроме нас этот закон никто не подготовит, мы будем его готовить. Это как раз то, о чем мы говорили во вступительном слове.

АЛЕКСЕЕВА: Да. Я считаю, что очень важно.

ИВАНЧЕНКО: Такой закон как заявка на вхождение России в ряд передовых демократических государств. Он должен быть разработан в России и, конечно же, должен быть принят, но, очевидно, новыми политическими силами.

Так. Следующее слово - Бузин, Московское объединение избирателей. Пожалуйста.

БУЗИН: Межрегиональное.

ИВАНЧЕНКО: Межрегиональное, да.

БУЗИН: Я хотел бы обратить внимание, что здесь в действительности речь не идет о конкретных изменениях избирательного законодательства, потому что всем присутствующим совершенно очевидно, что предлагаемые изменения – это  контрреформа избирательного законодательства. Так и называлась наша с Виктором Леонидовичем Шейнисом статья, размещенная недавно  в  "Новой газете". И очень хорошо это доказано в той аналитической записке, которую я перед тем, как сюда пришел, внимательно прочитал. Это действительно серьезное отступление от международных избирательных стандартов, которым удовлетворяло в общем и целом избирательное законодательство, начиная по крайней мере с 1997 года. 

Я сейчас, в связи с принятием нового закона о выборах депутатов Госдумы и рассматриваемыми поправками к пакету избирательных законов, хотел бы обратить внимание на некоторый общесистемный факт. Мы пришли к такой ситуации, которая в технике называется эффектом положительной обратной связи. Фактически законы или правила игры устанавливают те игроки, которые играют в игру на выбывание. Людям, которые занимались такими вопросами, известно, что этот эффект всегда приводит к взрывному развитию. Мы выйдем за рамки правового поля, и сейчас есть все предпосылки для того, чтобы противоречия, о которых мы говорим, разрешались за рамками правового поля.

Вчера в Городской Думе на Краснова, бывшего главу управы…Ну вы знаете, Краснов - это довольно известная личность в Москве.

РЫЖКОВ: Печально известный.

БУЗИН: Да, печально известный. Значит, ему было вынесено предупреждение от депутатов Городской Думы, чтобы он не провоцировал народные беспорядки. Причем здесь провокация? Это само по себе может произойти. Вот на этот системный фактор стоит обращать внимание тех людей, которые, сидя в Государственной Думе, или в аппарате Центральной избирательной комиссии, всячески противятся принятию поправок, которые предлагаются.

Второе, на что бы я хотел обратить внимание. Я думаю, что пришло время, и это следует, наверное, делать в том новом избирательном кодексе, о котором говорит Александр Владимирович, переосмыслить само понятие «обеспечение реализации избирательных прав граждан». По той причине, что это понятие, является центральным в избирательном законодательстве России. О нем очень много говорится, все специалисты по конституционному избирательному праву о нем говорят. Например, известный специалист по конституционному праву депутат Москалец, внес около 30 поправок в те места законопроекта, где перед словами «реализация избирательных прав» было пропущено слово «обеспечение». И все эти поправки были приняты в отличие от поправок по существу.

Тем не менее, мы имеем ситуацию, когда избирательные комиссии не обеспечивают избирательные права в том смысле, что они не помогают гражданам России реализовать их, особенно пассивное избирательное право. Здесь можно приводить массу примеров. Ну, вот хотя бы один маленький пример приведу из печально известных муниципальных выборов в городе Москве 2004 года. Огромное количество кандидатов в депутаты на муниципальных выборах, а там было около 1200 кандидатов отстранено от выборов на этапе регистрации, не были зарегистрированы по той причине, что у них не хватало каких-то документов, причем иногда совершенно несущественных документов. И избирательные комиссии в течение 15 или 20 дней скрывали от них, что у них не хватает этих документов. Можно много интересных примеров здесь приводить. Я надеюсь, что в той книге, которая уже сдана в набор, "Муниципальные выборы в Москве: история фальсификации", это можно будет все прочитать.

Это связано, конечно, с той ситуацией, что у нас один из принципов, который записан в федеральном Законе о гарантиях избирательных прав, принцип о том, что выборы организуют и проводят избирательные комиссии, он просто-напросто не выполняется. Увы! В нашем государстве выборы организуют и проводят не избирательные комиссии - это декоративные органы. В нашем государстве выборы организуют и проводят органы исполнительной власти. Это стало совершенно очевидно.

Ну, и наконец, последнее - о поправках, о которых Владимир Александрович говорит, их несомненно стоит поддержать. Но вот видите, у меня руки синие, это руки синие от того, что те поправки, которые были написаны в большом количестве к предыдущему закону, группой, в которой участвовали Олег Каюнов, Виктор Шейнис, я, частично Аркадий Любарев - были практически все отвергнуты и не просто отвергнуты. Хочу обратить внимание, что в некоторых случаях предлагаемые ЦИКом нововведения были еще усилены, более усугублены Думой. Например, политическая поправка, связанная с количеством региональных групп, которая предлагала снизить количество региональных групп с 71 до 18 была не просто отвергнута: Дума увеличила количество региональных групп до 100.

РЫЖКОВ: Они только портят.

БУЗИН: А вот что касается поправок, связанных с технологией, с организацией выборов, то там начинаются сомнения. Депутаты в этом мало понимают, и они смотрят на Центральную избирательную комиссию, а в Центральной избирательной комиссии, в аппарате Центральной избирательной комиссии, в правовом управлении Центральной избирательной комиссии «берегут честь мундира». Ну там если о запятых идет речь, они принимаются, а если речь идет о чуть более серьезных вещах, они отвергаются. Есть серьезные вещи, которые можно было бы внести, о которых частично и Леонид Кириченко говорил, которые обнаружились за последний электоральный цикл, начиная с принятия последнего федерального Закона об основных гарантиях.

Я особенно обращаю внимание на две вещи. Во-первых, это вопрос о возможности составления повторных протоколов; буквально волна фальсификаций прокатилась в связи с этой возможностью: повторные протоколы фальсифицируются в территориальных избирательных комиссиях. И вторая вещь - это невыполнение избирательными комиссиями своих функций по информированию населения не о выборах, а именно о тех кандидатах, которые в выборах участвуют. У нас бешенные деньги - ну вот я, будучи членом Московской городской избирательной комиссии, знаю просто эти цифры - тратятся не на то, чтобы сказать избирателю, вот есть такой кандидат, есть такой кандидат - и дать их программы. Это даже запрещено в официальных плакатах печатать. А на то, чтобы этого избирателя просто-напросто как машинку для опускания бюллетеня привлечь на избирательные участки. Иногда тратится до половины денег для того, чтобы выпустить листовку, в которой сказано: приди и положи бюллетень.

РЫЖКОВ: Это советская практика.

БУЗИН: Да, это советская практика. Там много есть технических поправок. Я не знаю, успею ли я такого рода технологические поправки написать: вы сказали только до конца недели собираетесь это делать.

РЫЖКОВ: Мы один пакет запустим, а вы, когда подготовите, мы, я думаю, дадим в следующую очередь.

БУЗИН: Да, хорошо, спасибо.

продолжение