(окончание)

Предыдущая часть

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо большое. Еще раз извиняюсь, Юрий Альбертович, вам слово. Пожалуйста.

Ю.А.ДМИТРИЕВ: Уважаемые коллеги, я хотел бы начать свое выступление со старого советского анекдота. Армянскому радио задают вопрос: “Кто самый главный антисоветчик в стране?”. “Это слесарь-сантехник. Когда его вызывают менять кран, он предлагает менять всю систему”. Вот и я предлагаю выстраивать системный подход к тем вопросам, которые мы обсуждаем. Ведь избирательная система, это ключевая, важнейшая, составная часть гражданского общества, но это не единственная составная часть той политической реформы, в которой в широком смысле слова нуждается страна.

Дело в том, что главным недостатком действующей сегодня власти является отсутствие какой-либо системы в ее действиях. Во всех областях - экономической, политической, социальной, культурной, в том числе, и в правовой сфере, включая избирательную систему.

Ведь на самом деле понятно, что В.В. Путин строит полицейское государство, но даже этого он не может построить по-человечески, потому что не знает, как это делается. Поэтому идет процесс шараханья из одной крайности в другую.

В.Л.ШЕЙНИС: Может быть, и слава Богу.

Ю.А.ДМИТРИЕВ: Ну, может быть, и слава Богу. Но все-таки лучше умный президент, чем тот, что мы имеем. Вот поэтому, на мой взгляд, вот то, что необходимо сделать оппозиции, что ее выгодно отличает от официальной власти, на мой взгляд, придти с какой-то более или менее систематизированной программой реформирования страны, в первую очередь, конечно, политической системы и основ гражданского общества, составной частью которой, разумеется, является избирательная система. Это то, что будет качественно отличать оппозицию, если таковая соберется, от действующей сегодня власти.

Теперь по сути. Нашему вниманию были представлены два документа. Об обращении уже шла речь. Но, на самом деле, нам был разослан вопросник, почему-то никто из выступавших на него не обратил внимание. Я позволю себе о тех вопросах, которые там обозначены, сказать несколько слов.

Первое. Вопрос о мотивах отказа от выборов по одномандатным округам, конъюнктурные или объективные мотивы. Я полагаю, что конъюнктуры здесь гораздо больше. Дело в том, что предлагаемая пропорциональная система при всех ее плюсах, о плюсах я скажу ниже, позволяет проводить дополнительную селекцию политических партий, причем, не в лучшую сторону, как это ни прискорбно. У нас сегодня сторонники 100-процентной пропорциональной системы говорят, что у нас будет более широкое партийное представительство. На самом деле, я полагаю, что этого партийного представительства не будет вообще, потому что система не может строиться сверху. Она должна, она строится снизу. А то, что предлагается - это только усиление партийной бюрократии, которая утрачивает связь с населением, связь с избирателями. Вот показательный момент. Депутаты Государственной Думы нынешнего созыва, выбранные по партийному принципу, – ни один из них за год работы Думы не провел ни одной встречи с избирателем. Это официальная информация, которую мы на одной из вот таких вот избирательных тусовок получили от одного из депутатов Государственной Думы. Это симптом очень тревожный. Он означает, что Государственная Дума утрачивает представительный характер. А это один из конституционных постулатов, который ни в коем случае не может быть нарушен.

В Думе заявляют, что 100-процентная пропорциональная система менее всего выгодна "Единой России". На самом деле это не так. Это словоблудие. Дело в том, что 100-процентная пропорциональная система, выгодна оппозиционным партиям только когда все политические партии имеют равный доступ к средствам массовой информации. Вот тогда эта система работает.

Сегодня это не так. Сегодня оппозиционные политические партии доступ к средствам массовой информации имеют все меньше и меньше. Кстати, симптоматичное заявление прозвучало недавно на заседании Центральной избирательной комиссии. Обсуждалось предложение красноярской группы по вопросам референдума. Сегодня опубликовано постановление ЦИК по этому вопросу. Единственный вопрос, на котором сошлись Центральная избирательная комиссия, и эксперты, которые давали заключение, это 12-й вопрос - о сохранении смешанной избирательной системы.

Кто, вы думаете, выступил против нее на заседании Центральной избирательной комиссии? (К сожалению, этого не было в прессе). Представитель "Единой России" с совещательным голосом - вот вам, пожалуйста, показатель. Причем, мотив: "Мы затратили столько времени, сил, денег. 17 апреля уже второе чтение. Что же мы будем от этого отказываться?".

Прозвучал этот аргумент на полном серьезе. На самом деле, лукавят люди, которым принадлежит власть, в том, что они это делают ради оппозиции.

Второе. Критерий эффективности пропорциональной избирательной системы. Конечно, пропорциональная избирательная система имеет целый ряд безусловных положительных моментов. С этим никто не спорит. Но опять-таки, первый главный ее, позитивный момент - она дает трибуну для оппозиции.

Но давайте опять-таки обратимся к фактам. Ведь "Единая Россия", на самом деле, в итоге выборов не получила более 50 процентов мандатов в Государственной Думе. Она их потом “слепила” внутри нижней палаты парламента. Где гарантия в том, что маленькие партии, получившие 10-15 мест, не будут блокироваться с партией, которой реально принадлежит власть, и, таким образом, удовлетворять свои конъюнктурные частные интересы?

И вот, пожалуй, основное – при любой пропорциональности - и при действующей, и при 100-процентной у нас нет главного – выстроенного механизма между целью, которую ставит политическая партий на выборах, и результатом, к которому она приходит в итоге.

У нас ни один закон: избирательный закон, о политических партиях, иные законы в действующей политической сфере не устанавливают вот эту - обратную связь, ответственность партий перед своими избирателями. Если говорить о 100-процентной пропорционалке, то с этого надо начинать.

Я, разумеется, согласен с Виктором Леонидовичем, что 17 апреля 100-процентная пропорционалка будет утверждена. Но тогда, может быть, имеет смысл “навалиться” на другую сторону коромысла - на прямые выборы членов Совета Федерации.

Может быть, здесь нужно усилить атаки, потому что пока Администрацией Президента РФ не выработан подход к тому, как надо поступить с порядком формирования Совета Федерации. Надо воспользоваться бездействием власти в этой сфере.

Третье. Что касается заградительного барьера. Борис Борисович Надеждин, на одной из таких же избирательных тусовок, как я их называю, высказал идею, что, на самом деле при любом пороге итог будет один и тот же - 3 процента или 30 процентов, неважно кто как голосует, а важно кто как считает. К сожалению, такая опасность у нас существует. Но в чем смысле заградительного барьера? Аргументы, которые выдвигаются сторонниками 7-процентного барьера. Они говорят, что вот он позволит объединить демократов. То есть, демократическую оппозицию, - хотелось бы на это надеяться. Но по факту это может быть и не так. Вы прекрасно понимаете, что избирательная система - настолько сложная машина, что она не всегда дает тот результат, к которому стремится ее автор. Я помню, как тяжело договаривались Б.Немцов с Г.Явлинским на прошлых выборах, и в итоге не договорились. А сейчас количество переговорщиков увеличивается. Это Явлинский, Немцов и Владимир Александрович Рыжков, которого я считаю самым приличным человеком из действующих депутатов Государственной Думы.

Но в чем тут смысл? Рвутся к власти и находятся у власти люди амбициозные, люди, у которых нет амбиций, к власти не рвутся. На самом деле делится с кем-то другим только богатый человек - бедный делиться не будет. Применительно к власти это означает, что если у меня есть власть, я, может быть, буду ею делиться, а если у меня ее нет, то я со своим партнером, таким же, который пошел на выборы, вряд ли буду блокироваться. И тогда этот порог сработает вообще против оппозиции. В любом случае, понятно что оптимум - это 3-4 процентный барьер, ну, исходя из мирового опыта. Но это задача на вырост. По крайней мере сейчас, нам надо сохранить хотя бы 5-процентный барьер.

Четвертый вопрос - это избирательные блоки. Он связан с изложенным. Если мы сохраняем действующий порог или, не дай Бог, его повышаем, тогда ни в коем случае нельзя запрещать блоки. Хотя бы на уровне предвыборной кампании, тогда оппозиционные политические партии должны блокироваться. Но опять-таки возможно, что порог будет действовать с точностью до наоборот.

Пятое. Увеличение числа региональных групп. Это приближение депутатов к избирателям или фора для применения административного ресурса. Я считаю, что это и то и другое. Все зависит от механизма.

Помните, есть такое определение: демократия - это процедура. Так вот дело не в количестве региональных групп, а в том, как они взаимодействуют с избирателями, как выстроена эта технология. И здесь нет однозначного ответа. Вот поэтому нужно ставить социальный и политический эксперименты, прежде чем выдвигать какие-то цифры, взять какой-то усредненный субъект - не Крайний Север и не столицу, а какие-то центральные области Российской Федерации, и там попытаться моделировать. На ком-то придется все-таки попробовать.

Ну и последнее - плюсы и минусы применения пропорциональной системы на региональных выборах. Это последний из тех пунктов, которые были предложены для обсуждения.

Что касается плюсов смешанной системы на региональных выборах. Да, безусловно, они есть. Но они могут быть получены только при восстановлении региональных политических партий. Другого тут не дано. В этой связи возникает проблема закона о политических партиях. Виктор Леонидович предлагает опираться на помощь Конституционного Суда. Я не разделяю этой оптимистической позиции. Два постановления Конституционного суда по закону о политических партиях - чушь полная написана в обоих постановлениях. Тем не менее, итог один - сохранить закон о политических партиях в том виде, в котором он существует.

Ну и еще два момента, которые здесь обсуждались.

По поводу пункта избирательного бюллетеня "Против всех". Четыре года на глазах у Ольги Кирилловны научно-методический совет боролся за то, чтобы этот пункт был внесен в бюллетени. Буквально каждое заседание МНС - секция, которую возглавляет Ольга Кирилловна, заканчивалось тезисом: “Карфаген должен быть разрушен”. Все, введен был этот пункт. И никого это особенно не волновало. А сейчас он заработал. Смотрите, сколько прошло лет, прежде чем избиратель сообразил для чего внесено то или иное изменение в избирательную систему. А мы здесь пишем в обращении: "Остается еще более двух лет до следующих выборов…". Да, наоборот - остается всего два года до следующих выборов, поэтому ни в коем случае сейчас нельзя менять правила игры. Если мы изменим эти правила игры накануне выборов, то мы получим коллапс всей политической системы. В целом я поддерживаю то обращение, которое предложено нашему вниманию, и еще раз призываю к системному формированию оппозиции, к системному подходу для изложения ее программных требований. Спасибо.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо большое. Лапаева Валентина Викторовна - главный научный сотрудник Академии правосудия. Далее Бузин Андрей Юрьевич.

В.В.ЛАПАЕВА: Уважаемые коллеги, я шла на эти Общественные слушания с настроением, которое так удачно выразила О.К.Застрожная, сказав, что мы похожи на трезвенников, убеждающих друг друга во вреде алкоголизма. Поэтому я не буду в этой аудитории говорить о недостатках проекта закона о выборах депутатов. И дело даже не в том, что проект, как правильно охарактеризовал его А.И.Иванченко, откровенно бесстыжий, главное, что у нас нет ни малейшей возможности повлиять на него. К сожалению, приходится констатировать, что институт общественных слушаний, не успев как следует развиться и укрепиться в нашей общественно-политической жизни, утратил те рычаги влияния на ситуацию, какие были у него еще несколько лет назад. Когда на первых общественных слушаниях мы обсуждали проект закона о политических партиях, предлагали свой вариант закона, анализировали плюсы и минусы альтернативных законопроектов, эти обсуждения привлекли достаточно широкое общественное внимание, а их результаты, хотя и не переломили общую концепцию президентского законопроекта, но смогли повлиять на ряд значимых его моментов. После того, как конституционное большинство в Государственной Думе захватила “партия власти”, ситуация кардинально изменилась и общество утратило прежнюю возможность влиять на нее через взаимодействие с независимыми депутатами или оппозиционными фракциями. Поэтому мне хотелось бы поговорить здесь не о проекте закона о выборах, а о том, как можно в этих новых условиях противодействовать той монопольной законодательной политике, которую “партия власти” проводит в своих интересах.

Пользуясь тем, что наш разговор постепенно перешел именно в такое конструктивное русло, я хотела бы продолжить эту тему. Здесь уже, наряду с нереализуемыми предложениями типа того, что надо придти к власти, надо создать единую демократическую партию, надо обратиться к народу и т.п., высказывались и вполне серьезные идеи о необходимости мобилизации тех возможностей, которые есть у экспертного сообщества. Уважаемые коллеги, здесь собрались в основном не политики, а люди, которые относят себя к экспертному и научному сообществу. Так давайте и поговорим о том, что можем сделать именно мы. На мой взгляд, как это ни странно, но в сложившейся ситуации только мы и можем что-то сделать. Дело в том, что вся оппозиционная “партии власти” политика уже практически лишена необходимых для проявления своей оппозиционности административных, финансовых, медийных и т.п. ресурсов, т.е. лишена источников своей силы. Что же касается экспертного сообщества, то его сила – это знание. Эту силу можно и нужно сейчас мобилизовать, организовать и, не распыляя, а, наращивая ее, грамотно использовать в нужных направлениях.

Что касается мобилизации сил экспертного сообщества, то такую функцию как раз успешно выполняют регулярно проводимые Независимым институтом выборов общественные слушания, которые привлекли к себе уже вполне устойчивую группу специалистов, имеющих общие взгляды на ситуацию в стране. Теперь настало время выхода на новый уровень организации совместных усилий. Думаю, надо создать общественную организацию (Независимое экспертное сообщество юристов, политологов и социологов), в задачи которой входила бы юридическая экспертиза законодательной политики и правоприменительной практики, опирающаяся на соответствующий политологический и социологический анализ. Это должна быть спокойная, грамотная, внешне не политизированная юридическая экспертиза, адресованная не столько законодателю (на которого повлиять уже невозможно), не столько обществу (до которого нам не докричаться), сколько правоприменителю. Надо работать с расчетом на тех честных профессионалов, которые есть и в судах, и в избирательных комиссиях. В этом смысле для меня является очень обнадеживающим знаком присутствие на наших сегодняшних общественных слушаниях некоторых представителей ЦИК России.

Важнейшим направлением работы такой общественной организации на данном этапе должен, на мой взгляд, стать общественный контроль за правосудием. Речь идет о создании атмосферы постоянного внимания со стороны экспертного сообщества к качеству принимаемых судами решений по социально значимым вопросам (я имею в виду прежде всего организацию обсуждений этих решений в профессиональной среде и доведение результатов этих обсуждений до сведения широкой научной общественности). При этом важно, не ограничиваясь критикой неправосудных решений, уделить особое внимание поддержке и пропаганде решений, принятых вопреки давлению со стороны других ветвей власти. Необходимо продемонстрировать и исполнительной, и законодательной власти, что есть позиция научного сообщества, с которой судьи, будучи профессионалами в своем деле, не могут не считаться. Это будет важная помощь системе правосудия, которая работает сейчас в очень непростых условиях. Особые надежды я возлагаю на конституционное правосудие и на те возможности, которые связаны с защитой нарушенных прав граждан в Европейском суде по правам человека.

Другими направлениями работы Независимого экспертного сообщества юристов, политологов и социологов могло бы стать взаимодействие с Общественной палатой, с Уполномоченным по правам человека РФ, с правозащитными организациями и т.д.

Особое внимание следовало бы уделить взаимодействию с научными организациями и вузами юридического, политологического, социологического, философского профиля с тем, чтобы нарастить тот потенциал знания, который есть у экспертного сообщества. Мне очень нравится гордая формула Френсиса Бэкона: “Знание – это сила”. Но я отдаю себе отчет в том, что этих сил у нашего экспертного сообщества еще недостаточно.

Например, в нашей юридической литературе слабо разработана проблема формального правового равенства, та или иная трактовка которой, по сути дела, лежит в основе решения любого спора о праве. В отечественной философии права есть серьезные наработки по этому вопросу, но они не осмыслены в доктрине конституционного права и не конкретизированы применительно к сфере публично-правовых отношений. Например, в основе ряда законодательных решений, закрепляющих привилегии наиболее успешных в электоральном отношении партий, лежит неверная трактовка соотношения так называемого строгого и пропорционального равенства (разграничение этих двух видов равенства идет от проводимого Аристотелем различения уравнивающей и распределяющей справедливости). Однако доктрина конституционного права не дает нам критериев разграничения этих видов правового равенства. А без таких критериев невозможно доказать, почему те или законодательные преференции, предоставляемые политическим партиям, носят характер привилегий, нарушающих правовое равенство. Другой пример – теоретическая неразработанность проблемы ограничения прав и свобод человека и гражданина, позволяющая Конституционному Суду РФ в целом ряде своих постановлений утверждать, что эти ограничения “должны быть необходимыми и соразмерными конституционно значимым целям”. Между тем из текста ст.2 Конституции РФ (где говорится, что “человек, его права и свободы являются высшей ценностью”) со всей очевидностью следует, что никакие рассуждения о конституционных ценностях, не связанных непосредственно с защитой основных прав и свобод человека и гражданина, не могут служить оправданием уменьшения объема этих прав и свобод, которые являются высшей конституционной ценностью. И такого рода перечень нерешенных теоретических проблем, актуально значимых для оценки законодательной политики и правоприменительной практики, можно было бы продолжать еще долго. Думаю, что эти проблемы должны стать предметом серьезных обсуждений.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо. Действительно. Я все-таки неистребимый оптимист и считаю, что голос профессионала рано или поздно будет услышан, и в развитие конструктивных предложений мы все задокументируем, обращение доработаем, разместим на сайте все выступления. Вот я как раз бы и еще одну проблему экспертного сообщества поставил. Ведь люди за этим столом, в других избирательных тусовках, как вы образно называете, кто лучше этих людей может быть наблюдателем на выборах? Да никто не может быть лучше. Иной раз даже члены комиссии хуже понимают, чем наблюдатели.

Так вот, как раз мы по нашему внутреннему законодательству участвуя в различных международных ассоциациях, не закрепили права экспертного сообщества даже по наблюдению за выборами. Вы знаете, меня лично как человека, который 20 лет уже занимается избирательной проблематикой, это не унижает, потому что я за свою жизнь унижений насмотрелся более, чем достаточно. Но мне жалко молодых людей, которые сделали эту работу своей профессией, написали массу умных вещей, защитили диссертации, а ими пользуются, как салфетками. Эти люди не могут, не имеют слова в нашем Отечестве ни в суде, ни на выборах, ни в качестве наблюдателей. Они сейчас должны записаться, в ту или иную политическую партию для того, чтобы получить доступ на избирательный участок.

Вот мы зафиксировали в ходе прошедших выборов так называемую работу колес. Приезжает автобус, из него 20 человек по очереди заходят на избирательный участок, идут к конкретному человеку, члену участковой избирательной комиссии. Я не буду говорить, от какой партии, но от очень солидных партий. Голосуют у конкретного члена комиссии, который по вкладышу в паспорте дает им бюллетень за тех людей, которые десять лет не ходят на избирательные участки. Вот до какого бесстыдства дошли в организации избирательных процедур.

Уважаемые коллеги, я как профессионал, бью тревогу и делюсь этими опасениями. Ведь разрушение государственности - страшнее для гражданина не придумаешь, потому что государство - это граждане на самом деле. Власть - это временное явление, это пиджаки, фуражки, кокарды, которые раз - сняты и все, и от них ничего не останется. Больше всех пострадают граждане. Власть не пострадает, поверьте мне. Но пострадают граждане. Поэтому призыв, который содержится в этом обращении о том, что профессиональное экспертное сообщество могло бы получить статус наблюдателей. Мы с вами могли бы участвовать в выдвижении этих наблюдателей для контроля за ходом выборов. Это тоже очень серьезная позиция, и мы пытаемся нашей власти формулировать эти предложения. К сожалению, слушают очень плохо. Хорошо, что в Центризбиркоме все-таки есть люди, которые могут еще прийти и поучаствовать в работе других структур.

В то же время, мы вот в этом же зале проводили слушания по закону об открытости власти. Я лично звонил многим своим знакомым в министерства, ведомства, в правительство. Но мне было сказано: "Ну не можем мы, Александр Владимирович, при всем нашем уважении к тебе, нам запрещено ходить туда". Вот и весь разговор. Поэтому я работаю с экспертным сообществом, с профессионалами, от которых в большей степени, чем от нынешней власти зависит судьба нашего Отечества, зависит от вас, уважаемые коллеги, присутствующие в этом зале.

Вот одному из таких экспертов, который только что защитил кандидатскую диссертацию, по-моему, по избирательным комиссиям - Бузину Андрею Юрьевичу, слово.

А.Ю.БУЗИН: Спасибо. Я действительно защитил диссертацию на тему "Проблемы правового статуса избирательных комиссий в Российской Федерации” и скажу о тех проблемах, о которых сейчас говорил Александр Владимирович, и которые, к сожалению, не упомянуты в обращении, которое перед нами.

Мы много здесь говорили о политических аспектах законодательных новаций...

А.В.ИВАНЧЕНКО: Вторая страница четвертая строка.

РЕПЛИКА: Пятая.

А.Ю.БУЗИН: Мне кажется, что можно было более сильный акцент сделать именно на то, что в этом законодательстве, увы, не сделано достаточно серьезного продвижения вперед в области технологической. В области улучшения и увеличения гарантий прав граждан на получение информации о выборах.

Я скажу только о двух вещах, которые меня очень сильно волнуют, которые содержались в поправках, разработанных группой с участием Виктора Леонидовича Шейниса, Каюнова, Любарева, и моем, и переданных через депутатов в Государственную Думу. Поправки, связанные именно с технологией выборов.

Первый вопрос - это вопрос о том, насколько сейчас избирательное законодательство не позволяет противодействовать фальсификациям, происходящим в звене, соединяющем участковые и территориальные избирательные комиссии. Это вопрос о возможности составления повторных протоколов в избирательных комиссиях. Последние два года после принятия Закона 2002 года доказали, что именно здесь происходят основные фальсификации. Иногда и в массовом порядке. Особенно если говорить о муниципальных выборах.

Второй вопрос, который меня в наибольшей степени волнует - это в общем-то полная безответственность избирательных комиссией за информирование избирателей. Несмотря на то, что в законодательстве есть об этом какие-то пункты, тем не менее, избирательные комиссии информируют избирателей только в том смысле, чтобы избиратель пришел на голосование и отдал свой голос. Они рассматривают избирателя ровно как машинку для опускания бюллетеня в ящик. Могу это вам сказать совершенно точно, поскольку имею достаточно уникальный опыт работы в избирательных комиссиях всех уровней, которые описаны в Федеральном законе об основных гарантиях. И в ЦИКе, в том числе, в качестве члена с совещательным голосом.

Поправки, которые связаны с этими двумя вопросами и которые, казалось бы, не имеют отношения к политике, тем не менее, Центральной избирательной комиссией, правовым управлением Центральной избирательной комиссии отвергаются. И, тем более, они отвергались (я был на рабочей группе в Государственной Думе, когда рассматривался этот законопроект) тем более, они отвергаются Государственной Думой.

Хотя, что касается избирательных комиссий, то они имеют определенное оправдание. И вот в каком смысле. Дело в том, что, с моей точки зрения, принцип, который был в 2002 году внесен в избирательное законодательство, принцип о том, что выборы организуют и проводят исключительно избирательные комиссии, этот принцип не реализован в России на практике.

Выборы в России проводят органы исполнительной власти. Особенно это хорошо видно на среднем звене комиссий, на уровне комиссий территориальных и на уровне комиссий муниципальных образований. Участвуя в работе, ну, наверное, уже более сотни территориальных избирательных комиссий, я в этом убедился.

Что касается двух верхних уровней - это, скорее, политические органы, конечно, которые действуют, ну, приблизительно так же, как и многие другие политические органы. Они во многом встроены в систему исполнительной власти. И хотел бы обратить внимание, что, возможно, независимые избирательные комиссии, которые декларированы нашим законодательством, могли бы оказаться той точкой роста, которые действительно позволили бы изменить ситуацию, вообще политическую ситуацию в стране. Думаю, что именно это имели в виду Автономов и Веденеев, когда они говорили об избирательной власти. Но, увы, так же, как и на протяжении всей истории России, в том числе советской России, эти избирательные комиссии остаются декоративными органами.

Ну, и в заключении, переходя непосредственно к обращению, хотел бы еще раз сказать, что мне представляется, что упоминание технологических вопросов должно присутствовать хотя бы одной фразой. Можно написать о том, что с 97-го года, пожалуй, наше избирательное законодательство в технологическом плане не претерпело изменений. Точнее, оно претерпело изменения какие-то достаточно противоречивые в 2002 году, а сейчас просто-напросто претерпевает изменения явно регрессивного характера.

И второе. Я бы не стал отмечать все-таки избирательный кодекс как панацею от тех бед, о которых мы сейчас говорим. Дело в том, что избирательное законодательство слишком сильно связано с другими отраслями законодательства. Более 120 законов прямо или косвенно связаны с избирательным законодательством, и сделать отдельный избирательный закон, отдельный избирательный кодекс - это все равно, что, допустим, принять какой-то частный закон, например, о закрытых акционерных обществах, никак не изменяя налоговое законодательство.

Мне представляется, что в первую очередь следует упомянуть законодательство о судебной системе, Гражданский процессуальный кодекс... Ну, маленький пример. В Гражданском процессуальном кодексе, например, член избирательной комиссии не является субъектом подачи жалобы в суд. Почему? И я, между прочим, встречался с тем, что суды отказывали в принятии таких заявлений именно на этом основании.

Слишком уж завязано избирательное законодательство на другие отрасли российского законодательства, в первую очередь на законодательство, связанное с судами, с судебной системой. Поэтому я, честно говоря, не очень верю в то, что сейчас действительно можно написать избирательный кодекс и заранее приготовиться к тому, чтобы этот избирательный кодекс был использован в тот момент, когда вдруг произойдет какая-нибудь цветная революция в России. Все. Спасибо.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо большое. Владимир Николаевич Козлов, группа "Меркатор", та, которая предсказывает политическую погоду. Пожалуйста.

В.Н.КОЗЛОВ: Я сейчас ничего не буду предсказывать. Я остановлюсь на том, как представлены регионы в действующей Государственной Думе и как будут представлены в следующей в случае принятия нового закона.

Тема формирования региональных групп уже затрагивалась. Но обычно, когда говорят о региональных группах, проблема сводится к вопросу: хорошо или плохо, что минимальное число групп увеличивается. По первому варианту закона групп должно было быть не менее 72, по второму не менее 100. Я считаю, что это лучше. Депутат в таком случае становится ответственным за какой-то конкретный субъект Федерации или его часть. По старому же закону, разрешающему и 7 региональных групп, можно было быть ответственным за целый федеральный округ. Например, от ЛДПР по всему Дальневосточному федеральному округу мандат получил один депутат и он стал ответственным за 10 субъектов Дальнего Востока. Это – несерьезно. Формально ответственность есть, но реально ее нет.

Однако следует сказать, что, в общем-то, нет особого смысла говорить плохо или хорошо, что предлагается образовывать 100 групп или больше. Дело в том, что при этом обязательно нужно учитывать, какая методика распределения мандатов будет действовать при этом. Та методика, которая была в первом варианте закона, просто ужасная. Если бы она была принята, то тогда бы сильно нарушилась пропорциональность представительства регионов в Госдуме. Слаба Богу, что от нее отказались и вернулись к старой, пропорциональной, да и региональные группы по последнему варианту стали более равными по числу избирателей.

Другая проблема, связанная с региональными группами, это то, насколько принадлежность к региональной группе связана с местом работы депутата с избирателями. К сожалению, эта проблема обсуждается крайне редко. Очевидно подразумевается, что депутаты работают в тех регионах, по которым они избраны. В принципе так и должно быть. Но если посмотреть в каких регионах депутаты работают с избирателями, то связь с региональными группами найти довольно-таки непросто. Дело в том, что закон о выборах депутатов в этом отношении совсем не работает. Этот вопрос регулируется другим законом – законом о статусе члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы, а также регламентом Государственной Думы, в которых написано, что регион для работы депутата, избранного по партийному списку, определяется решением фракции. А фракция может послать депутата туда, где он был избран, а может и не послать. Да и, похоже, сами депутаты в значительной степени определяют места своей работы с избирателями.

Вот лишь несколько примеров, как распределяется работа по регионам во фракции "Единая Россия". Депутат Виктор Плескачевский был избран от Прикамской региональной группы, куда входили Удмуртия, Кировская, Пермская области и Коми-Пермяцкий округ. Но с избирателями ни одного из этих регионов он не работает. Для своей работы он выбрал другие – Москву, Санкт-Петербург, Ленинградскую и Саратовскую области. Как можно организовать серьезную работу с избирателями в таких крупных, да к тому же отдаленных друг от друга регионах? И он – не рекордсмен. Депутат Виктор Опекунов, бывший первый заместитель губернатора Тверской области, наряду с четырьмя субъектами Федерации Центрального округа, от которых он был избран, работает также в Красноярском крае, Саратовской области, Ленинградской, Санкт-Петербурге.

В результате таких фракционных назначений пропорциональность представительства регионов в Госдуме сильно нарушается. Например, в Москве по списку "Единой России" избрано семь депутатов, зато работают там 24 депутата. Понятно, что место престижное. Похожая ситуация с престижными Санкт-Петербургом, Московской областью, Краснодарским краем. Наоборот, по Башкортостану, "Единая Россия" получила четыре мандата, а осталось там работать только трое.

В других фракциях ситуация еще хуже. В наибольшей степени региональное представительство искажено во фракции "Родина", которая как-то предлагала какие-то законопроекты по упорядочению работы депутатов в регионах. Так, депутат Николай Леонов, избранный от всей Москвы, выбрал себе для работы только ее Юго-Восточный округ. Зато стал работать с избирателями Удмуртии и Пермской области, от которых в Госдуму прошел Николай Павлов. Сам же Николай Павлов работает с избирателями в Республике Башкортостан, Республике Северная Осетия – Алания, Курганской, Челябинской, Тюменской областях, Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском автономных округах и Восточном административном округе столицы. И таких примеров можно привести множество.

Получается, что большинство депутатов, избранных по региональным группам, работают в регионах, где за них никто не голосовал, и не работают там, где их избрали. Таким образом, разбиение партийного списка на региональные группы на стадии борьбы за депутатские мандаты есть процедура формальная, не накладывающая на депутатов никаких обязательств.

Поэтому я поддерживаю обращение, где написано, что необходимо внести изменения не только в закон о выборах депутатов Государственной Думы и в другие законы о выборах. Так же необходимо внести изменения в законы и правовые акты, которые регламентируют работу депутатов с избирателями, например, в закон о статусе депутата и регламент работы Государственной Думы.

И еще, говоря о региональном представительстве, я хотел бы коротко затронуть тему о зарубежных избирателях, о которых в новом объемном законе ничего не говорится в связи с региональными группами, хотя в первой небольшой по объему записке ЦИК России по обобщению электоральной практики допускалось образование региональной группы из избирателей, проживающих за рубежом. А это, грубо говоря, более миллиона избирателей -- непонятно какова будет их судьба.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Припишут, припишут.

В.Н.КОЗЛОВ: Куда-то припишут. Да. И тогда, наверное, у многих депутатов появится возможность выбирать себе для работы престижные места. (Смех в зале)

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо большое. У меня из записавшихся осталась такая финишная тройка: Кириченко-Шибанова-Каюнов. В таком порядке и предоставляю слово.

Л.А.КИРИЧЕНКО: Я постараюсь быть кратким. За неимением ничего лучшего я, конечно, поддерживаю это политкорректное обращение. Предлагаю сделать его еще более политкорректным, например, в преамбулу записать: "Горячо поддерживая и одобряя, тем не менее, считаем, что…" и далее по тексту. Если же хотим дополнительно пнуть президента, то тогда в числе адресатов его нужно поставить после ЦИК, а не только после Федерального Собрания.

РЕПЛИКА: Если у нас еще юмор остался, это вообще будет отлично.

Л.А.КИРИЧЕНКО: Теперь, после громадья планов Нины Беляевой, хочу немножко коснуться роли экспертного сообщества. Я внимательно прочитал не только обращение и аналитическую записку к этой пропорциональной системе, но и первую аналитическую записку по поводу внесенного проекта, который рассматривался в первом чтении. Со всеми фактическими замечаниями можно согласиться. Все они правильны и точны. Прекрасные замечания. К сожалению, походит на предложения крупного специалиста-эксперта лидерам третьего рейха, как увеличить пропускную способность концлагерей, как увеличить человекопотоки, температуру в крематории, уменьшить время обращения и расходы. Что все это, к сожалению, направлено на то, чтобы показаться власти полезными, чтобы она нас заметила, и мы улучшим ее показатели, без оценки, на что направлены эти действия. После провала первой попытки - теперь более резкое заявление, обращение по поводу пропорциональной системы.

Но на самом деле дело обстоит еще хуже. Вот Виктор Шейнис претензии выражает к СМИ, которые ничего не напишут о нас. Обратите внимание на другое, что у партий, чьи представители здесь сидят, есть сайты. Но ни на одном сайте нет ни одного документа, который показывает бесперспективность борьбы за голоса избирателей. Потому что в закон заложены нормы, которые в случае необходимости гарантируют убедительнейшую победу нынешней власти. Делают эту победу полностью законной и не оспариваемой даже в Страсбурге. Такие нормы есть в законах. Об этом никто никому, даже членам своей партии говорить не хочет. Почему?

“А когда мы придем к власти, вот эти нормы нам еще послужат”. Эту старую песню мы уже слышали, Но при таких правилах игры к власти прийти нельзя никогда. Сейчас все партии и экспертные сообщества являются “народоуводителями с Майдана”. Их задача - увести народ на выборы, а потом сказать: “Граждане, вы сами виноваты. Вы неправильно голосовали. Вот надо было лучше голосовать за нас, а теперь четыре года терпите, до следующих выборов”. Далее мысленно: “Потом еще четыре года, а потом еще четыре года, а потом мы отсюда слиняем в лучшие страны, вы уже сами расхлебывайте ядерную помойку в отсутствии нефти и присутствии китайского нашествия. Дальше вы уже разбирайтесь сами.”

К сожалению, эти тенденции просматриваются во всем. Хотелось, тем, кто все-таки хотел бы немножко избежать вот такого развития событий, посоветовать использовать возможности Интернета. Мы потеряли СМИ, и телевидение, и газеты, но Интернет пока еще есть. Его, к счастью, закрывать будет труднее, чем газеты… И на фоне беспощадных реформ ЖКХ, образования, медицины, налогов в том, что они все будут такими, сомневаться не приходится, успеть до выборов объяснить народу, что по таким правилам игры - игры с краплеными картами - лучше туда и не ходить, а на митингах кроме плакатов с экономическими требованиями следует писать плакаты и выборной тематики, другие, Может быть, власть и отступит от тех норм, которые она сейчас с блеском проведет в пятницу. Но об этом же мы не хотим говорить, мы же все пока этого, считаем, время еще не пришло. Когда оно придет, мы будем реализацией старого фильма "Куклы", Помните, Гайдар с Явлинским вместе бревно пилят на лесоповале и говорят, “Вот наконец-то мы объединились”. Боюсь, что этот фильм станет не кукольным.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Вот надо им с утра это показывать.

Л.А.КИРИЧЕНКО: Да. Спасибо за внимание.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо. Я разделяю также беспокойство и действительно получается так, что мы, эксперты, могли бы тоже выйти с лозунгами, участвовать в митингах, уличных шествиях. Но вот мы, наш институт, я вам откровенно скажу, пять лет влачим существование и нам хватает сил и энергии только, чтобы выживать.

Вы знаете, я воспринял ваш упрек, в том числе и в свой адрес. Мы издавали журнал "Выборы, законодательство и технологии" три года и поверьте, у нас больше не хватило сил, точнее, средств, для того, чтобы дальше издавать этот журнал. У нас интеллектуального ресурса на три фонда, которые содержит Центризбирком, но у нас нет финансового, технического ресурса для того, чтобы вести эту работу.

К сожалению, ни одна из партий, которые являются участниками политического процесса, нам также этой помощи не оказывают. Поэтому я извиняюсь перед своими коллегами-экспертами, с которыми работаю и которых искренне уважаю, и так реагирую, вот Леонид Андреевич, на совершенно справедливую критику и в свой адрес. Шибанова Лилия Васильевна, пожалуйста.

Л.В.ШИБАНОВА: Мы поддерживаем это обращение. Ассоциация “ГОЛОС” многократно обсуждала все эти вопросы. Однако в обращении нет одного очень важного пункта, я думаю, что вы его упустили в этом обращении о том, что фактически отменен институт общественных наблюдателей на выборах. И это надо обязательно добавить!

Международная общественность отметила большую роль, которую сыграли международные наблюдатели на выборах в Украине и в Грузии. Однако в большинстве в составе международных наблюдателей были не американцы и не представители Восточной Европы, а представители стран бывшего Советского Союза: из Грузии, из Азербайджана, из России и др.

И именно эти наблюдатели сыграли ту глобальную роль, которая дала результаты международной оценки выборов на Украине. Национальные наблюдатели значительно лучше знают законодательство, имеют огромный опыт в наблюдении на выборах.

И именно национальных наблюдателей этот законопроект лишает возможности вести независимое общественное наблюдение на выборах в России. Для ассоциации “ГОЛОС” это принципиально важно, так как мы считаем себя одной из немногих профессиональных организаций, которые могут качественно вести наблюдение на выборах в России. В предыдущем законопроекте нас попытались лишить этой возможности, внеся поправку о том, что наблюдение может вести только всероссийская организация. Мы нашли способ, мы нашли правозащитную всероссийскую организацию, которая дала нам возможность по их удостоверениям вывести своих наблюдателей на выборах 2003 г.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Сейчас это вычеркнули.

Л.В.ШИБАНОВА: Теперь они вообще лишила нас права наблюдать на выборах. Это первое.

Второе - я бы сделала акцент на избирательных комиссиях, потому что действительно это очень важный элемент в избирательной кампании.

У Владимира Рыжкова прозвучала такая фраза: “Давайте дадим возможность включать в состав комиссий представителей общественных организаций...”

Опыт работы на выборах показывает, что если мы хотим получить конкурентную избирательную комиссию, то она должна формироваться только политическими партиями, участвующими в выборах. Большинство общественных организаций не заинтересованы непосредственно принимать участие в выборах, и это только позволит власти использовать направления от НКО для включения в комиссии своих представителей. Это будет еще один способ административного влияния.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Речь идет о профессиональных организациях.

Л.В.ШИБАНОВА: Этого не докажешь. Закон дает равное право для всех, а в этой ситуации, конкуренцию внутри комиссии могут составить только партийные представители от политической партии. Причем, необходимо прописывать: "все политические партии, участвующие в этом туре выборов, на равных условиях".

Если мы говорим о международном наблюдении на выборах, то вы забываете еще одну очень важную вещь - международные наблюдатели приглашаются Центральной избирательной комиссией на выборы в Россию. Вы что верите, что их пригласят на наши выборы?

А если пригласят, то я вас уверяю, каких - от СНГ. Никаких других международных наблюдателей у вас не будет. Поэтому сейчас, мне кажется, это очень важно - нам надо отстоять свою позицию. Надо отметить, что Вешняков как раз выступал неоднократно о том, что он будет жестко стоять на позиции отстаивания общественного наблюдения на выборах. Спасибо.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Видный политолог, Глеб Павловский сказал, что предстоящие выборы в Государственную Думу будут самыми открытыми и самыми прозрачными в истории страны, но он, наверное, эти законы не читает.

Слово предоставляется Каюнову Олегу Николаевичу.

О.Н.КАЮНОВ: Ну, прежде всего, то, что как трезвенник поддерживаю обращение.

Да, обращение “о вреде алкоголя”. Но предлагаю все-таки небольшую редакционную правку, там где сказано, что “будет способствовать еще большему снижению доверия общества к выборам”, добавить: “и к органам власти в целом”, т. к. выборы сами по себе - это всего лишь средство.

Теперь немножко о мелочах. Во-первых, тут говорили о сложившейся по вновь принятым и принимаемым законам ситуации с подписями. Я имею опыт этой работы. Прежде всего, хочу заметить, что не графологи проверяют подписи, а почерковеды - это калька из зарубежных детективов. У нас графологом называется тот, кто по почерку определяет пол, возраст, характер и так далее. Тот, кто идентифицирует подписи - это у нас почерковед, я работал в этой области, это я вам говорю однозначно. Если хотите, чтобы вас воспринимали профессионально, то не употребляйте это слово "графолог".

Так вот, что я на практике что делал? Вот на предыдущих выборах была опасность, что там слишком пристрастно отнесутся к подписям. Было известно, естественно, это делается, чтобы, почерковед из МВД проверял и очень здорово копал. Хотя я в принципе, у меня тоже есть удостоверение почерковеда, но, честно говоря, почерковед я такой довольно условный. В общем, я просто-напросто пригласил реально имеющего большой экспертный опыт почерковеда. Она сначала сделала мне ряд замечаний, что я оказался слишком бдительным, чрезмерно, даже много браковал, а потом она стала беседовать уже с проверяющим от избирательной комиссии. Я специально не участвовал в этом, но как мне говорили присутствующие, она его просто смяла, как танк.

То есть эта ситуация не трагичная, не стопроцентно трагичная. Есть возможность подобного выхода из этих вещей. Тем более, что тут действительно возникает стабильное противоречие между органами экспертизы МВД. Избирательная комиссия, как правило, приглашает из МВД, и органов судебной экспертизы Минюста. Эти две системы довольно-таки на ножах, это я опять же как человек, работающий в этой области, могу вам сказать. И поэтому если одним противопоставить других, то искры полетят довольно основательные, что, в общем-то, в данной ситуации и приемлемо.

Очень жалко, что ушла Ольга Кирилловна, она говорила, что надо закон о партиях переписывать. На самом деле до принятия этого закона о всеобщей КПССизации, чем является по существу этот закон о партиях, на самом деле закон о партиях был просто-напросто разбит и скрыт - ну, вернее сказать, это был протозакон. В законе о гарантиях и в законе об общественных организациях под псевдонимом "политические и общественные организации" как раз на самом деле и имелись в виду партии. По техническим причинам нельзя было использовать термин "партия", поскольку один из видов общественной организации и именовался "партия", но политическая общественная организация - это в общем виде она и была. И если ставить вопрос о том, чтобы переписать этот закон, то можно просто-напросто чисто технически выдернуть оттуда эти вещи и скомпоновать.

Теперь более общая вещь - к чему приведет отсутствие одномандатников. Можно попытаться спрогнозировать. Дело в том, что даже в Москве, как говорят мои коллеги, депутат-одномандатник, воспринимается как некий противовес всем другим видам власти. То есть, когда человек вступает в конфликт с местной властью, с губернатором или даже с некоторыми ветвями федеральной власти, он, в конце концов, обращается к своему депутату-одномандатнику. И, как правило, так или иначе, он хоть какой-то ответ получает. По крайней мере, не такой, какой он получает от письма в канцелярию Президента. И привычка к такому обращению, она сохранилась еще со времен СССР. Я думаю, что упускать эту сохранившуюся привычку, установку какую-то, если можно даже сказать, было бы безосновательно.

Сейчас надо пытаться это заместить, во-первых. А, во-вторых, попытаться заострить внимание людей. То есть, с одной стороны правозащитные организации уже давно поняли, что нужно заниматься, в том числе, ну, грубо говоря, бытовыми вещами.

По-видимому, надо всячески постараться делать акцент на этой работе. То есть, в тех случаях, когда возникает это противостояние, замыкать их на себя и при этом стараться акцентировать внимание на то, что вас лишают депутатов.

Сейчас, конечно, уже поздно начинать кампанию, что мы не будем голосовать ни за одну партию, представитель которой проголосовал бы за этот закон о выборах, уже поезд ушел, но, тем не менее, что-то в этом духе, в порядке подготовки, ну, что называется к грядущим боям, сделать бы надо было.

Ну, и напоследок просто я выскажу одно общее соображение. Насколько мне известно из литературы, значительная доля политологов сходится в том, что именно сочетание пропорциональной, не смешанной, а пропорциональной системы выборов и президентской системы правления привело к краху демократии в республиках Латинской Америки.

По экономическим процессам мы уже сильно уподобились Латинской Америке, эта экономика клановая, кланово-феодальная. Не исключено, что мы подтвердим и это заключение политологов. Спасибо.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо большое. Уважаемые коллеги. Круг записавшихся исчерпан, поэтому кто, если желает еще, так сказать, устно попросить слово, пожалуйста.

Галина Дмитриевна Садовникова, Московская государственная юридическая академия.

У меня небольшое предложение по обращению. Мне кажется, что можно дополнительным аргументом о скоропалительности принятия этого закона в пользу того, что нужно отложить, нужна общественная экспертиза. Привести в качестве аргументов то, что опубликован закон об общественной палате, но она еще не создана; что надо подождать, пока ее создадут, и такой важный вопрос не может быть решен без участия такого института гражданского общества, как общественная палата.

Я подумала, что в обращении есть слишком общие фразы, ну, скажем, “усилить общественную составляющую в статусе избирательных комиссий”. Как ее усилить? Каким образом? Мне кажется, можно было бы чуточку конкретнее. И мне кажется, дискуссия должна была более конкретно идти в связи с тем, что когда Александр Альбертович обосновывал идею перехода на полностью пропорциональную систему по телевидению, в том числе и перед нашими студентами на слушаниях в Госдуме, в Совете Федерации, он говорил о недостатках мажоритарной системы; почему нужно переходить на пропорциональную; и о том, как преодолеть всем известные недостатки пропорциональной.

Мы этого не делаем, мы не опровергаем те доводы, которые идеологами этого перехода на 100-процентную пропорциональную систему были приведены. Спасибо.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо. Я хотел бы сказать об Аркадии Ефимовиче Любареве. Эту аналитическую записку, которую вы получили, готовила дирекция, которую он возглавляет. Если у Аркадия Ефимовича еще осталось терпение и есть силы выступить, то я извиняюсь, что в последнюю очередь предоставляю ему слово. Пожалуйста.

А.Е.ЛЮБАРЕВ: Спасибо. Ну, я надеюсь, что терпение не у меня нужно спрашивать, а у слушателей. Если у слушателей есть терпение, я скажу пару слов, акцентируя внимание на том, о чем меньше говорили, или о чем не получилось согласия, к сожалению.

По поводу увеличения числа региональных групп. Я проанализировал законопроект и, честно говоря, не вижу тут приближения к избирателю. Ну, было там три человека на три области, в лучшем случае, значит, будут они порознь. Но в ситуации, когда один человек избирался от трех областей, а сейчас он будет избран от одной области, две области просто останутся без представительства.

Но в первое время мне тоже казалось, что это разнонаправленные действия - отказ от одномандатников и регионализация списков. На самом деле, я потом понял, для чего это все делается. И делается это именно для того, чтобы усилить административный ресурс губернаторов, потому что, когда были выборы по одномандатным округам, губернаторы свой ресурс в основном тратили на поддержку одномандатников, а для поддержки партий у них стимулов было мало.

Сейчас одномандатников не будет, зато им дают возможность, поскольку каждая группа - это отдельный субъект федерации, влиять на состав списка в большей степени и особенно на результаты.

Я предполагаю, что заведомо проходные места будут определяться федеральным центром, а, следующие места будут зависеть от губернатора, и он просто будет очень сильно стимулирован для проведения нужных кандидатов от партии власти. Ну, а как они умеют пользоваться своими ресурсами, мы знаем.

И второй вопрос. Я, как и некоторые выступавшие, приверженец пропорциональной системы, но вопрос в том, насколько, вообще говоря, она пропорциональная, потому что мало назвать ее пропорциональной. Потому что, к примеру, на последних выборах - я имею в виду только списочную часть - "Единая Россия" получила 37,5 процента голосов, а мандатов именно по списочной части она получила 53 процента. То есть разница не только количественная, но, сами понимаете, - качественная. И это значит, что дело именно в том, что у нас, в отличие от других стран, где применяется пропорциональная система, очень маленький процент голосов, которые получают суммарно партии, допущенные к распределению мандатов. Я это называю “уровнем представительности”, и в принципе одна из идей состоит в том, чтобы закрепить законодательно минимальный уровень представительности не на 50-процентном уровне, как это Конституционный суд нам сказал. Разработчики закона чуть-чуть пошли по этому пути, но 60 процентов - это не серьезно, то есть здесь надо повышать этот уровень минимум до 75 процентов.

О барьере я уже сейчас не буду говорить, о нем много было сказано. Но есть еще один путь. Вот мы говорим, что у нас смешанная система - это некий словесный обман. У нас совместное применение двух избирательных систем. Смешанная система, например, в Германии. И можно было бы действительно модифицировать нашу систему, к примеру, с использованием германского опыта. Я думаю, что на федеральном уровне это скопировать в принципе невозможно, потому что там плавающее число депутатов. Но можно модифицировать систему выборов в этом направлении, и это будет все равно лучше, чем и существующая система, и то, что нам сейчас предлагается. А на региональном уровне я считаю, что надо эту систему опробовать, и мы готовы такой модельный закон создать, а если будет заказ, то и конкретный закон. На мой взгляд, германская система действительно обеспечивает пропорциональное представительство параллельно с голосованием за конкретных кандидатов. И в первую очередь мандаты получают те, кто, за кого голосует избиратель.

И два слова еще. Я, безусловно, против введения единого избирательного дня и считаю, что против этого надо протестовать. Единственное, что поскольку этот проект пока еще не внесен, мне бы не хотелось на этом заострять внимание. Спасибо.

А.В.ИВАНЧЕНКО: Спасибо. Уважаемые коллеги, я думаю, пора подводить черту под списком выступающих. Я представляю вам Валерия Георгиевича Акаевича, на плечах которого лежала, так сказать, вся организационная работа, предварительное уведомление о слушаниях, рассылка материалов, и на нем же будет лежать вся работа по обработке и рассылке стенограммы всем выступившим на слушаниях.

По мере готовности стенограмму мы разместим на нашем сайте. Все представители фондов и организаций, которые были участниками слушаний, также имеют право разместить эти материалы у себя на сайтах.

Я еще раз благодарю вас за то, что вы нашли время и поучаствовали в этих слушаниях. И, пользуясь случаем, информирую вас, что где-то 26-го числа мы планируем провести еще одни слушания, которые будут посвящены, возможно, новой инициативе в сфере избирательного законодательства и вообще - улучшения работы парламента, федерального собрания. Речь пойдет о Государственной Думе, о Совете Федерации, ибо парламента у нас в том виде, в котором он должен быть, к сожалению, нет. Будем пытаться найти какие-то рецепты, которые помогут даже небольшой части депутатского корпуса, кто готов работать с экспертным сообществом, все-таки выглядеть достойно и конкурировать с монополией, которая установлена на власть в нынешней Государственной Думе и в Совете Федерации.

Еще раз спасибо за внимание. Мы открыты к сотрудничеству и к диалогу с вами.

В начало