Материалы международной конференции

2.13.1. Обжалование в избирательных комиссиях

2.13.2. Обжалование в суде

2.13.3 Ответственность за нарушение избирательных прав граждан

Право человека на эффективную защиту его основных прав (к которым относятся и избирательные права) провозглашается во всех основополагающих международных документах (статья 8 Всеобщей декларации прав человека; пункт 3 статьи 2 Международного пакта о гражданских и политических правах; пункт 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод; пункт 5.10 Документа Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ и др.).

Пункт 9 раздела 4 Декларации о критериях свободных и справедливых выборов уделяет специальное внимание защите избирательных прав: “Государства должны обеспечить меры для того, чтобы случаи нарушения прав человека и жалобы, относящиеся к избирательному процессу, рассматривались быстро и эффективно во временных рамках избирательного процесса такими независимыми и беспристрастными органами, как избирательные комиссии и суды”.

Пункт 1 статьи 16 Конвенции о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах – участниках Содружества Независимых Государств устанавливает: “В случае нарушения провозглашенных в настоящей Конвенции стандартов демократических выборов, избирательных прав и свобод граждан, а также законов о выборах лицо или лица, чьи права были нарушены, должны иметь право и возможность обжалования и восстановления нарушенных прав в судах, а в случаях и порядке, установленном законами, – также в избирательных органах”. В пункте 7 статьи 9 Конвенции отдельно оговаривается: “Каждый кандидат и каждая политическая партия (коалиция), участвующие в выборах, должны... иметь возможность обжаловать официальные итоги голосования, результаты выборов, нарушающие избирательные права и свободы гражданина, в судебные и (или) иные органы в порядке и сроки, предусмотренные законами, международными обязательствами государства”.

Эта же Конвенция предусматривает и ответственность лиц, нарушающих избирательные права: “Лица, виновные в совершении запрещенных законами действий (бездействии), должны нести ответственность в соответствии с законами” (пункт 2 статьи 16), а также: “Лица и органы, чья деятельность направлена на фальсификацию подсчета голосов, итогов голосования и результатов выборов, на воспрепятствование свободному осуществлению гражданином его избирательных прав и свобод, ... должны преследоваться по закону” (пункт 8 статьи 9).

Российское избирательное законодательство предусматривает возможность обжалования нарушений в избирательные комиссии. Однако процедура рассмотрения обращений в избирательных комиссиях практически не регламентирована. Закон лишь содержит требование, согласно которому “при рассмотрении комиссией жалоб (заявлений), а также в иных случаях, когда комиссией рассматривается вопрос о нарушении избирательных прав граждан и права граждан на участие в референдуме, на заседание комиссии приглашаются заявители, а также лица, действия (бездействие) которых обжалуются или являются предметом рассмотрения”. Однако практика показывает, что это требование выполняется очень избирательно, в зависимости от намерений руководства комиссии. При этом “рамочный” закон (в отличие от федерального закона о выборах депутатов Государственной Думы) даже не оговаривает право приглашенных на заседание представителей заинтересованных сторон давать объяснения и представлять доказательства по существу рассматриваемого вопроса.

Тем не менее избирательные комиссии рассматривают довольно много избирательных споров. Это имеет и негативные последствия, так как кандидаты и партии, особенно поддерживаемые властью, осуществляют с их помощью эффективное давление на конкурентов. Избирательная комиссия практически безопасно для себя может принять абсолютно неправомерное решение, которое позднее будет отменено судом. Это представляет собой хороший способ отвлечь силы кандидата на судебные тяжбы. Например, любой абсурдный отказ зарегистрировать кандидата потребует от последнего довольно много времени на обращение в суд и на рассмотрение дела в суде. Более того, зачастую оказывается, что судебное обжалование отказа в регистрации приходится как раз на период проведения жеребьевок по предоставлению бесплатного эфирного времени и печатных площадей для агитации, и, благодаря незаконному отказу в регистрации, восстановленный судом в правах кандидат оказывается лишенным возможности проведения агитации в средствах массовой информации. Подобные случаи встречаются довольно часто, их можно рассматривать как одну из административных избирательных технологий.

Заметим, что вплоть до 2002 г. избирательным комиссиям, регистрирующим кандидатов, предоставлялась возможность отменять их регистрацию по довольно широкому кругу оснований. Лишение комиссий такого права несколько упорядочило избирательный процесс.

Гражданский процессуальный кодекс РФ (статья 259) предоставляет право судебного обжалования решений или действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, общественных объединений, избирательной комиссии, должностного лица, нарушающих избирательные права граждан Российской Федерации, довольно широкому кругу лиц: избирателям, кандидатам, их доверенным лицам, политическим партиям и их региональным отделениям, иным общественным объединениям, наблюдателям и прокурорам.

Однако в этом перечне отсутствуют члены избирательных комиссий, право которых обжаловать действия (бездействие) соответствующей комиссии предусмотрено подпунктом “е” пункта 23 статьи 29 Федерального закона “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”. Таким образом, возникает коллизия двух федеральных законов, которую суд предпочитает разрешать в пользу ГПК. Так, практически уже рассмотренное дело¹ о фальсификациях результатов выборов по нескольким избирательным округам в муниципальном образовании “Дмитровское” Москвы было прекращено на том основании, что заявителем был член избирательной комиссии, принявшей решение о результатах выборов, который не являлся избирателем в тех избирательных округах, результаты выборов по которым оспаривались². По нашему мнению, член избирательной комиссии как лицо, уполномоченное законом защищать избирательные права граждан, должен иметь право обращаться в суд за защитой не только своих прав, но и прав других избирателей.

Следует отметить, что часть 1 статьи 247 ГПК, действие которой распространяется и на дела по защите избирательных прав, требует, чтобы в подаваемом в суд заявлении было указано, “какие права и свободы лица нарушены этими решениями, действиями (бездействием)”. Судебная практика свидетельствует, что гражданин, обратившийся в суд, должен доказать не только факт нарушения избирательного законодательства, но и то, что этим нарушены именно его права. Однако вопрос о том, что считать нарушением избирательных прав, не проработан ни в законодательстве, ни в юридической литературе. Можно было бы считать, исходя из предмета регулирования “рамочного” закона, что любые его нарушения автоматически означают и нарушение избирательных прав граждан. Но такой точки зрения, очевидно, придерживаются не все. Нет, например, ясности, является ли незаконная регистрация кандидата нарушением прав рядовых избирателей³. Более того, в судах не раз возникал вопрос, считать ли фальсификацию итогов голосования нарушением прав избирателей соответствующего округа⁴.

Нет в законодательстве полной ясности относительно подсудности избирательных споров. Так, согласно пункту 2 статьи 75 Федерального закона “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”, в Верховный Суд РФ обжалуются решения, действия или бездействие Центральной избирательной комиссии РФ, а в суды субъектов РФ – решения, действия или бездействие комиссий субъектов РФ и окружных комиссий по выборам органов государственной власти. Но в статьях 26–27 ГПК, устанавливающих дела, подсудные судам субъектов РФ и Верховному Суду РФ, речь идет об обжаловании решений и уклонения от принятия решений⁵. При этом Верховный Суд РФ в определении от 15 ноября 2004 г. по делу ГКПИ2004-1295 дал следующее толкование: уклонением от принятия решения считаются случаи, когда закон непосредственно возлагает на комиссию обязанность принять решение в коллегиальном составе и в определенный срок, но она данное требование не выполняет. В остальных случаях жалобы на бездействие комиссии подсудны районному суду. Таким образом, получается, что бездействие Центральной избирательной комиссии РФ, затрагивающее права десятков миллионов избирателей, должно рассматриваться в районном суде. По нашему мнению, это не соответствует духу закона и не гарантирует эффективную судебную защиту избирательных прав граждан.

Еще более сложная ситуация с подсудностью дел об оспаривании результатов выборов. Пункт 4 статьи 75 Федерального закона “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации” содержит норму, согласно которой суд, рассматривающий жалобы на решения комиссии об итогах голосования или результатах выборов, должен также рассмотреть решения нижестоящих комиссий, если допущенные ими нарушения могли повлиять на результаты данных выборов. Однако суды отказываются применять данную норму, считая, что она противоречит ГПК. По их мнению, рассмотрение в первой инстанции Верховным Судом РФ или судом субъекта РФ решений участковых и территориальных избирательных комиссий недопустимо, поскольку эти решения подсудны районному суду.

В качестве примера можно привести жалобы, касающиеся оспаривания результатов выборов депутатов Государственной Думы 2003 г.: Российской демократической партии “Яблоко”, оспаривавшей решения нескольких десятков окружных избирательных комиссий об итогах голосования по федеральному округу; кандидата А.Л. Шхагошева на решение окружной избирательной комиссии Кабардино-Балкарского одномандатного избирательного округа № 14 о результатах выборов по данному одномандатному округу; партий КПРФ и “Яблоко” и семи граждан РФ об оспаривании результатов выборов по федеральному округу⁶. Во всех случаях суды занимали позицию, согласно которой суд субъекта РФ рассматривает только действия окружных комиссий, а Верховный Суд РФ – только действия ЦИК РФ, а все претензии к решениям нижестоящих комиссий, на основе которых принималось решение о результатах выборов, должны рассматривать районные суды.

Так, в заявлении А.Л. Шхагошева в Верховный Суд Кабардино-Балкарской Республики содержалось единственное требование – об отмене постановления окружной избирательной комиссии о результатах выборов. Тем не менее суд (уже после окончания рассмотрения дела по существу и после судебных прений) не стал принимать решение по той части заявления, которая содержала доказательства нарушений при голосовании и подсчете голосов, а вынес определение о направлении этих материалов в районные и городские суды республики.

По нашему мнению, такая позиция не позволяет эффективно расследовать дела, связанные с массовыми нарушениями в процессе подведения итогов голосования. Так, в заявлении об оспаривании результатов выборов по федеральному округу речь шла о недостоверных данных в итоговых протоколах десятков окружных комиссий, а в дополнении к заявлению – о недостоверных данных в итоговых протоколах сотен территориальных комиссий. По каждой территории масштаб нарушений был небольшим, в отдельности не влияющим на результаты выборов. Однако взятые вместе они уже могли повлиять на распределение мандатов между списками. Вместе с тем даже серьезной политической партии не под силу вести одновременно сотни судебных процессов. Тем более это невозможно для гражданина, который полагает, что результаты выборов подведены неправильно и готов доказать это в Верховном Суде. У него даже юридически нет возможности обжаловать решения сотен территориальных комиссий, поскольку в каждом случае он будет признан ненадлежащим заявителем. Тем самым для граждан создаются непреодолимые препятствия для обжалования решений о результатах выборов.

Кроме того, мы полагаем, что такой подход не учитывает особый характер решений о результатах выборов, которые являются своего рода суммой решений об итогах голосования нижестоящих избирательных комиссий. И во многих случаях законность решения вышестоящей избирательной комиссии об итогах голосования или о результатах выборов объективно не может быть установлена без проверки законности решений, которые приняты нижестоящими избирательными комиссиями и положены в основу подлежащего проверке решения.

Обсуждая оспаривание в суде результатов выборов, следует отметить, что обычно суды всячески стараются уклониться от исследования главных доказательств: избирательных бюллетеней и списков избирателей. Зачастую они готовы признать итоги голосования на участке недействительными, но не попытаться выявить действительную волю избирателей путем повторного подсчета голосов. Это может объясняться просто нежеланием удлинять процесс и проводить тяжелую и кропотливую работу. Но у данной проблемы есть и другой аспект. Порядок хранения первичных документов (бюллетеней, списков избирателей) обычно не позволяет гарантировать, что на судебное исследование они попадут в неизменном виде. По закону хранение должна обеспечивать территориальная избирательная комиссия, которая чаще всего и является главным подозреваемым в совершении подлога (см. 2.10.6).

Характерно в этом отношении дело по оспариванию результатов выборов в муниципальном образовании “Дмитровское” (Москва). В самом начале судебного процесса заявители ходатайствовали, чтобы были предприняты меры для сохранности упаковок избирательных бюллетеней. Ходатайство было отклонено. Два месяца спустя по ходатайству представителя территориальной комиссии судья приняла решение о повторном пересчете бюллетеней (которые все это время продолжали храниться у территориальной комиссии – вместе с печатями участковых комиссий). При вскрытии обнаружилось, что коробка с бюллетенями одной комиссии опечатана печатью другой, и в этой коробке были обнаружены 59 бюллетеней также с печатями другой комиссии. К сожалению, такое наглядное доказательство подмены бюллетеней не было принято во внимание судом⁷.

Отдельную проблему представляет необходимость рассмотрения избирательных споров во временных рамках избирательного процесса (на что обращено внимание в Декларации о критериях свободных и справедливых выборов). Согласно статье 260 ГПК РФ заявление, поступившее в суд до дня голосования, должно быть рассмотрено не позднее дня, предшествующего дню голосования, а заявление, поступившее в день голосования, – немедленно. Однако далее идет фраза, что, “если факты, содержащиеся в заявлении, требуют дополнительной проверки, решение относительно заявления принимается не позднее чем через десять дней со дня подачи заявления”. Данное положение не принимает во внимание, сколько времени осталось со дня подачи заявления до дня голосования, и, таким образом, оно позволяет принимать решение после дня голосования, когда уже невозможно восстановление нарушенных избирательных прав. Кроме того, положение не содержит объективных критериев для решения вопроса о том, требуют ли факты, содержащиеся в заявлении, дополнительной проверки. Тем самым оно позволяет произвольно откладывать принятие решения на период после дня голосования.

В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 25 декабря 2001 г. № 17-П гражданин должен иметь возможность обжаловать в кассационном порядке решение суда первой инстанции по заявлению о нарушении его избирательных прав. Исходя из изложенных выше соображений, определение кассационной инстанции также должно приниматься до дня голосования. Однако часть 3 статьи 348 ГПК РФ (как в ранее действовавшей редакции, так и в редакции Федерального закона от 21 июля 2005 г. № 93-ФЗ) предусматривает рассмотрение кассационной жалобы по делу о защите избирательных прав в течение пяти дней со дня ее поступления, безотносительно того, оканчивается указанный срок до дня голосования или после него. Тем самым, по нашему мнению, данная норма не позволяет обеспечить эффективную защиту прав граждан.

Только по делу об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов), об отмене регистрации кандидата (списка кандидатов), т.е. по наиболее серьезным нарушениям избирательных прав, часть 3¹ статьи 348 ГПК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2005 г. № 93-ФЗ) обязывает рассмотреть кассационную жалобу не позднее дня голосования. Однако даже эта специальная норма не соответствует принципу своевременного восстановления нарушенных прав, поскольку отмена решения об отказе в регистрации или об отмене регистрации кандидата в день голосования, когда уже часть избирателей проголосовала с использованием бюллетеней, в которые данный кандидат не был включен, уже не позволяет восстановить права данного кандидата и права избирателей, которые хотели бы за него проголосовать. По нашему мнению, решение по жалобе, поступившей не позднее дня, предшествующего дню голосования, должно приниматься также не позднее дня, предшествующего дню голосования.

Следует отметить, что ГПК РФ не содержит требований о сроке, в течение которого дело должно быть доставлено из суда первой инстанции в кассационную инстанцию. Это позволяет затягивать рассмотрение дела (в том числе искусственно). Представляется, что в отношении дел, которые должны быть рассмотрены в ограниченные сроки (к каковым относятся дела по защите избирательных прав), закон должен предусматривать особый порядок пересылки, гарантирующий их поступление в кассационную инстанцию в сжатые сроки.

К сожалению, случаи рассмотрения после дня голосования кассационных жалоб на решения, затрагивающие избирательные права, не редкость. Так, Красноярский краевой суд рассматривал жалобу В.В. Мельникова на решение Норильского городского суда от 28 апреля 2003 г. об отмене его регистрации на выборах мэра Норильска только 14 мая 2003 г., в то время как повторное голосование на этих выборах было назначено на 4 мая 2003 г. Верховный Суд РФ только 30 мая 2005 г. рассмотрел кассационную жалобу на решение Магаданского областного суда от 14 мая, оставившее в силе постановление областной избирательной комиссии об аннулировании регистрации списка избирательного блока “Наша родина – Колыма”, в то время как выборы Магаданской областной Думы проходили 22 мая 2005 г. А кассационная жалоба кандидата на должность Президента Удмуртской Республики Е.Г. Одиянкова на выборах, проходивших 14 марта 2004 г., на решение Верховного Суда Удмуртской Республики от 1 марта 2004 г. была рассмотрена Верховным Судом РФ только 22 апреля 2004 г. (т.е. через 51 день после решения суда первой инстанции и через 38 дней после дня голосования). При этом Верховный Суд РФ отменил решение республиканского суда как незаконное, но прекратил производство по делу в связи с истечением срока его рассмотрения.

Высказывается большое число претензий к российским судам по поводу объективности рассмотрения ими избирательных споров. Практика показывает, что в тех случаях, когда за кандидатом, избирательным объединением стоит администрация, суду редко удается принять справедливое решение. Примеров можно приводить множество.

Так, на выборах Президента Республики Калмыкия в 2002 г. кандидат К.Н. Илюмжинов (действующий Президент республики) щедро раздавал избирателям автомобили (было вручено около 4000 автомобилей), электроприборы и т.п. Все случаи раздачи материальных ценностей подробно освещались в средствах массовой информации: с фотографиями и даже фамилиями избирателей, получавших подарки. Кроме того, эти же средства массовой информации проводили постоянную агитацию за К.Н. Илюмжинова. В Верховный суд Калмыкии было подано несколько жалоб от практически всех конкурентов Илюмжинова, но ни одна из жалоб не была удовлетворена. Судебные заседания проводились без должного рассмотрения доказательств. Напомним, что за гораздо меньшие прегрешения оппозиционные федеральной власти губернаторы Брянской и Курской областей были сняты с выборов.

На муниципальных выборах 2004 г. в Москве Хамовнический районный суд и Московский городской суд принимали прямо противоположные решения по практически идентичным делам, связанным с отказами в регистрации из-за большого числа недействительных подписей избирателей⁸.

В юридической литературе выделяется три вида ответственности за нарушение избирательных прав: конституционно-правовая (иногда ее называют “ответственностью по избирательному праву”), административная и уголовная. Две последние носят характер санкций, размер которых устанавливается соответственно Кодексом об административных правонарушениях РФ и Уголовным кодексом РФ. Первая имеет пресекательный и правовосстанавливающий характер и установлена избирательными законами.

Конституционно–правовая ответственность кандидатов и избирательных объединений может выражаться в первую очередь в отказе в регистрации или в отмене регистрации. К этому же виду ответственности следует также отнести лишение права на бесплатную печатную площадь и бесплатное эфирное время политических партий, не расплатившихся за предыдущую кампанию.

Конституционно-правовая ответственность избирательных комиссий может выражаться в их расформировании. Круг инициаторов расформирования весьма ограничен: это либо группа депутатов, либо избирательная комиссия более высокого уровня, поэтому подобные дела возбуждаются крайне редко. Кроме того, закон предусматривает только три основания для расформирования комиссии:

а) нарушение комиссией избирательных прав граждан, повлекшее за собой признание итогов голосования на соответствующей территории либо результатов выборов недействительными;

б) неисполнение комиссией решения суда или вышестоящей комиссии;

в) невыполнение комиссией обязанности по назначению выборов, повлекшее за собой назначение выборов временной избирательной комиссией (последнее основание введено Федеральным законом от 21 июля 2005 г. № 93-ФЗ).

Фактически комиссия может неоднократно нарушать закон, например, необоснованно отказывая кандидатам в регистрации, но если она потом “смиряется” с решениями вышестоящей комиссии или суда, то никакие санкции за такие действия не предусмотрены. Как отмечалось выше, это позволяет недобросовестным комиссиям злоупотреблять своими правами, затягивая время регистрации неугодных кандидатов.

Кроме того, представляется необходимым, чтобы избирательная комиссия несла ответственность за фальсификации, совершенные отдельными ее членами, если сама комиссия эту фальсификацию не пресекла. По нашему мнению, фальсификации невозможны, если члены комиссии добросовестно выполняют свои обязанности. Если же они устраняются от выполнения действий, предусмотренных законом, фальсифицировать избирательные документы может даже один член комиссии (особенно если он является председателем или секретарем).

Конституционно-правовая ответственность члена избирательной комиссии может выражаться также в прекращении его полномочий по решению суда, признавшего его систематически не выполняющим свои обязанности. По нашим данным, эта мера используется не часто, хотя во многих комиссиях оказываются члены, практически в работе комиссии не участвующие. Но их обычно убеждают выйти из состава комиссии по личному заявлению или просто мирятся с их пассивностью. Зато известен случай прекращения полномочий одного из наиболее активных членов комиссии после того, как он выступил с разоблачением фальсификаций⁹.

Административная ответственность за правонарушения, посягающие на избирательные права граждан, предусмотрена более чем тремя десятками статей Кодекса РФ об административных правонарушениях. Объем составов административных правонарушений, связанных с проведением выборов и референдумов, существенно расширился за последние три года.

Порядок возбуждения дела об административном правонарушении не позволяет гражданам напрямую обращаться в суд с заявлениями о привлечении к административной ответственности. Такое право предоставлено только прокуратуре и членам избирательной комиссии, уполномоченным на это комиссией. Неудивительно, что нормы Кодекса об административных правонарушениях часто применяются ими избирательно: в основном в отношении кандидатов и средств массовой информации и гораздо реже – к членам избирательных комиссий. Так, нам неизвестно ни одного случая, когда была применена статья 5.6 – “нарушение прав члена избирательной комиссии, наблюдателя”, несмотря на многочисленные обращения, связанные с такими нарушениями.

Уголовная ответственность за преступления, связанные с нарушением избирательных прав, предусмотрена статьями 141 и 142 Уголовного кодекса РФ, к которым в 2003 г. прибавились статьи 141.1 и 142.1¹⁰.

Случаи привлечения к уголовной ответственности по статьям 141 и 142 УК РФ редки. Так, например, в записке Правового управления Аппарата ЦИК РФ “О практике привлечения к уголовной ответственности за преступления, связанные с выборами и референдумами, проведенными в Российской Федерации в 2000–2002 годах”¹¹ указано, что за этот период в России было возбуждено 204 уголовных дела, связанных с выборами и референдумами, из них – 41 дело по статье 141, 64 дела по статье 142 и 99 дел по другим статьям¹². 66 из этих дел завершены расследованием и с обвинительным заключением дошли до суда. По 48 делам судами вынесены обвинительные приговоры (из них только 16 дел по статьям 141 и 142, т.е. связанные непосредственно с нарушением избирательных прав граждан). Признаны виновными и осуждены 73 человека, из которых 7 приговорены к штрафу, один к исправительным работам и 65 – к лишению свободы, однако из них только один приговорен к реальному лишению свободы (причем по совокупности с наказаниями, назначенными за другие преступления), 41 – к условному, а 23 – амнистированы.

Стоит добавить, что суды неоднократно признавали недействительными результаты выборов из-за нарушений, допущенных избирательными комиссиями (см. в 2.12.1 примеры по Владивостоку, Сергиевому Посаду, Тутаеву). Но, несмотря на то, что эти нарушения приводят к таким серьезным последствиям, виновные обычно не несут соответствующей ответственности, а часто не несут вообще никакой ответственности.

Приведенный анализ свидетельствует, что прокуратура (которая имеет исключительное право привлечения к уголовной ответственности по этим делам) и суды не рассматривают преступления, связанные с нарушением избирательных прав (в том числе с фальсификацией итогов голосования) как имеющие серьезную общественную опасность. Эта тенденция не преодолена и по сей день. Несогласие с такой позицией неоднократно высказывали представители Центральной избирательной комиссии РФ¹³.

На этом фоне особенно любопытно выглядят действия Головинской прокуратуры (Москва), возбудившей дело против Н.Н. Никонова (86-летнего ветерана войны и жертвы сталинских репрессий) по обвинению в “заверении заведомо подделанных подписей”, и мирового судьи, признавшей Никонова виновным в совершении уголовного преступления и назначившего ему наказание в виде штрафа в 10 000 руб. А вся суть “преступления” Никонова, который сам собирал подписи в поддержку своего выдвижения, состояла лишь в том, что за двух избирателей расписались мать и отец и он эти подписи заверил¹⁴. А в это же самое время другая московская прокуратура прекратила уголовное дело по фактам очевидных фальсификаций на выборах Президента РФ (когда кандидату В.В. Путину было приписано 4692 голоса, см. 2.10.6), а третья – сменила прокурора, участвовавшего в суде по оспариванию результатов выборов в муниципальном образовании “Дмитровское”, который предложил удовлетворить требования заявителей о признании результатов выборов недействительными, и поручила инициаторам фальсификации вскрыть пачки с избирательными бюллетенями и “проверить правильность подсчета”¹⁵.

Отдельно следует сказать о статье 141.1 Уголовного кодекса РФ, появившейся только в 2003 г. Статья касается нарушения финансирования избирательной кампании кандидата или избирательного объединения в крупных размерах (более 10% от “потолка” избирательного фонда, но не менее 1 млн руб.). Диапазон наказаний за эти деяния, которые раньше считались административными правонарушениями, довольно широк: от штрафа в 100 тыс. руб. до лишения свободы сроком на два года.

Переквалификация нарушений правил финансирования избирательной кампании в уголовное преступление означает, что эти деяния рассматриваются как представляющие серьезную общественную опасность. Однако при этом такие не менее опасные действия, как использование преимуществ должностного или служебного положения в целях избрания, остаются административными правонарушениями с максимальным наказанием в виде штрафа в 50 минимальных размеров оплаты труда. Административным правонарушением считается и сокрытие остатков тиражей избирательных бюллетеней, а незаконное изготовление открепительных удостоверений и сокрытие остатков тиражей открепительных удостоверений вообще не считаются правонарушениями!

следующий раздел