К поиску критериев следует подходить со строгой меркой

Уважаемый Сергей Нестерович!

Буду с Вами откровенен. Главная моя цель – понять Вашу позицию. Поэтому я предпочитаю больше задавать свои вопросы, чем отвечать на Ваши. Ваши тезисы, многие из которых нестандартны (многие, но не все), заставляют глубже задуматься над проблемой, и я не исключаю, что через какое-то время это проявится.

Но задача убедить Вас в своей правоте для меня совершенно второстепенна. Не убедил, ну что ж.

Вам решать, дискуссия у нас получилась или спор. Для меня различия между этими терминами не существенны.

“Мне показалось, что у нас такая общая цель есть – найти лучшую из возможных (не идеальную) избирательную систему”. Я с самого начала исходил из позиции (и ее не скрывал), что считаю подобную цель недостижимой. Исходя из того представления, что не может быть одного-единственного критерия. А если критериев несколько, то может оказаться так, что с точки зрения одного из них наилучшей будет одна система, с точки зрения второго – другая, и т.д.

Но поиск критериев для меня, безусловно, важен. Однако я к критериям подхожу со строгой меркой. Во-первых, критерий должен быть формализован, чтобы не было субъективизма. И, значит, все используемые в нем понятия должны быть строго определены, и должно быть понятно, как вычислять их значения. Во-вторых, критерий должен быть способен оценить саму избирательную систему как совокупность правовых норм, а не последствия ее применения на конкретных выборах.

Кроме того, я не считаю возможным сразу же отбрасывать (снимать с соревнования, извините за такую терминологию) какие-либо системы, тем более широко применяемые в мире. Критерий равноправия, конечно, очень привлекателен, но он не такой простой и очевидный. И если его применять грубо, то с его помощью можно, я уверен, зарубить любую систему.

Дальше, в процессе дискуссии (или спора) оказалось, что у нас разное понимание по некоторым фундаментальным вопросам. Например, о том, является ли представителем депутат, избранный в составе списка. И я не понимаю, как нам с Вами двигаться дальше, не преодолев этого противоречия. Я чувствую, что Вас в этом вопросе не переубедить. Не буду зарекаться, что меня тоже нельзя в этом вопросе переубедить, но в настоящий момент мне это кажется весьма маловероятным.

Для начала я не считаю верным тезис: “У каждого гражданина должно быть одинаковое (равное) число представителей”. Почему? Вот Вы приводите аналогию с судом. Насколько я знаю гражданское судопроизводство, ничто не мешает мне назначить двух представителей, трех представителей. А у противной стороны представитель при этом может быть один, и эта сторона не будет заявлять, что из-за этого у нас неравные права.

Но вот проблема, которая естественно возникает, когда мы от представительства в суде переходим к представительству в парламенте. В суде у меня представитель, скажем так, персональный. Если нас, истцов или ответчиков, несколько, у каждого может быть свой представитель. Мы можем выбрать и одного представителя на всех – если договоримся. Но чем нас больше, тем труднее будет договориться.

При формировании представительного органа нужно выбрать, например, 450 представителей для 107 миллионов. Как Вы пишете в статье “Долой выборы!”, “каждому гражданину РФ федеральным законом должно быть гарантировано право – направить совместно с установленным числом сторонников общего представителя”. Вот то-то и оно, что совместно с установленным числом сторонников.

Дальше возникает вопрос: а что значит – сторонники? Как их определить? Главное – как сам избиратель их определит? И здесь, на мой взгляд, есть единственный ответ (во всяком случае, для выборов такого уровня) – через партии. Если у Вас есть другой ответ, я с интересом с ним ознакомлюсь.

Я согласен со многими тезисами Вашей статьи “Долой выборы!”. Но я не понял главного: если 107 миллионов должны направить в Думу 450 своих представителей, а желающих стать представителями (или людей, которых эти 107 миллионов хотя направить представителями), допустим, 2–3 тысячи, как обойтись без выборов? Можно как угодно называть процедуру, но ее сутью все равно будет выбор из нескольких вариантов: кто из них лучше подходит на роль моего представителя.

Кстати, Вы, наверное, в курсе, что в современном конституционном праве считается, что каждый парламентарий представляет всех избирателей. Я не сомневаюсь, что Вы с этим положением не согласны. Впрочем, мне оно тоже не нравится, точнее, я не согласен, когда этот тезис используется для того, чтобы игнорировать проблему “своего представителя”. Свой тезис я формулирую так: чем больше избирателей имеют в парламенте депутатов, за которых они голосовали, тем легитимнее парламент как представительный орган. Это – не результат нашей дискуссии, к этому тезису я пришел самостоятельно до ее начала. Но я повторяю, что нельзя в качестве критерия для оценки избирательной системы использовать результат каких-то конкретных выборов.

И еще один момент, на который я хочу обратить Ваше внимание после прочтения Вашей статьи. Нельзя абсолютизировать выборы и тем более голосование. Я убежден, что никакая избирательная система не обеспечит участие граждан в управлении государством, если эти граждане будут сводить свое участие в управлении государством к процедуре голосования. Во-первых, они должны осознанно выбирать, а это значит, что они должны достаточно времени тратить на то, чтобы разобраться в кандидатах. Во-вторых, должна быть система контроля за тем, как депутаты представляют интересы избравших их граждан. И это, на мой взгляд, важнее избирательной системы. Как важнее ее и процедуры выдвижения и регистрации кандидатов (а также регистрации партий), так как именно благодаря им у избирателя может не оказаться выбора, и именно благодаря им наша власть оказывается несменяемой (хотя когда она дойдет до уровня популярности 1989–1991 годов, ее сменят все равно при любом законодательстве). Поэтому я не могу согласиться с представлением, что народ не правит именно по причине плохой избирательной системы.

И под конец еще пара вопросов, если Вы, конечно, захотите отвечать.

Является ли представителем избирателя депутат, которого он отметил в открытом списке?

Является ли представителем избирателя депутат, если голосование было преференциальным, и избиратель отметил кандидата (ставшего депутатом) номером 2, 3 или 4?

И последнее. Если я не оспариваю какое-то из Ваших утверждений, это не значит, что я с ним согласен. Мое время тоже ограничено (кстати, за переписку с Вами я тоже денег не получаю), поэтому я стараюсь обсуждать те вопросы, которые считаю наиболее важными. Мне кажется, Вы поступаете точно так же. Может быть, у нас еще будет возможность поспорить по поводу теоремы Эрроу и многих других вещей. Но не прямо сейчас.

22.01.2009

Уважаемый Сергей Нестерович!

Еще несколько мыслей в дополнение ко вчерашнему письму.

1. В своем первом отклике Вы обиженно отреагировали на мой вывод о приемлемости системы единственного непередаваемого голоса на муниципальных выборах: этот вывод был воспринят Вами как некое снисходительное “так уж и быть”. На самом деле это не так. Сейчас, еще раз осмыслив Ваши аргументы, я еще лучше вижу, что они достаточно адекватны в отношении именно муниципальных выборов.

Действительно, когда на одного депутата приходится несколько сотен избирателей, то, во-первых, он может с каждым поговорить и дать каждому конкретному избирателю какие-то конкретные обязательства. Тогда возникает что-то вроде договора (пусть только устного). Во-вторых, группа граждан, пожелавшая иметь своего группового представителя (например, группа автомобилистов, озабоченная проблемой гаражей, группа собаководов, озабоченная проблемой выгула, группа родителей, озабоченная проблемой детского досуга), может собраться (или может собраться актив этой группы) и решить, кого она хочет видеть своим представителем.

2. На более высоком уровне это все нереализуемо. Поэтому возникает проблема обратной связи и ответственности депутатов перед избирателями. Вы правильно пишете, что депутат, который предает своих избирателей, не защищает их интересы, не может считаться их представителем. Но как избежать предательства? Многие уповают на процедуру отзыва, но я убежден, что по многим причинам отзыв – неверный путь. Главный способ ответственности – это следующие выборы.

Но в том-то и беда, что для большого числа конкретных депутатов следующие выборы – не ответственность. Одни из них могут за свой первый срок решить свои личные проблемы и уже не быть заинтересованы в переизбрании. Другие могут сменить округ. Даже если всю территорию сделать единым многомандатным округом, как Вы предлагаете, это не решит проблему, поскольку такой депутат может сменить свою целевую группу, и чем больше мандатов в округе, тем легче это сделать.

Поэтому партийное представительство в большей степени, чем индивидуальное, решает проблемы обратной связи и ответственности.

Кстати, в приведенном выше примере, актив автомобилистов, собаководов или родителей и является по сути партией. Просто на том уровне такие партии могут существовать неформально. На более высоком без формализации не обойтись.

3. Мое утверждение о том, что депутат, избранный в составе списка, за который избиратель голосовал, может считаться представителем этого избирателя, нуждается в корректировке. С позиций той самой обратной связи. Действительно, если по списку прошло сто депутатов, то представительство получается слишком обезличенным. В связи с этим я рекомендую Вам фрагменты написанных мной текстов. Один из них – это фрагмент из моей статьи, опубликованной в “Журнале о выборах” в 2007 (полностью она размещена по адресу http://lyubarev.narod.ru/elect/jov-2.htm), второй – фрагмент из моей дискуссии с политгеографом Владимиром Николаевичем Козловым (полностью дискуссия размещена по адресу: http://www.vibory.ru/disc-reg.htm).

23.01.2009

Отклик